крайней мере я шла к этому приятному состоянию. Еще я думаю, что могла бы сделать тебя очень счастливым. Теперь, быть может, в другой жизни.
Это письмо не обо мне. Скорее оно о нашей дочери, которая, как я полагаю, выжила — иначе Тутти не передала бы это письмо. Я теперь попрошу тебя, чтобы ты за ней хотя бы приглядывал, пока Мустафа Эйрен не найдет для нее какой-нибудь дом. Когда меня в его постели заменит новая главная наложница, интерес Набоба к ребенку женского пола исчезнет моментально. Возможно, ты сможешь с помощью своего влияния обеспечить ей будущее. У меня было на нее столько надежд!
Я снова подчеркиваю главное: ты совершенно не несешь ответственности за этого ребенка, которого я сама решила произвести на свет. Конечно, она никак не виновата, что родилась на свет, но ты тоже никак не виноват, поскольку решение о зачатии было принято исключительно мной в одну ночь непревзойденного экстаза. Мне искренне жаль, что я не прожила достаточно долго, чтобы выполнить сбой долг сама.
Спасибо тебе за все, что ты решить для нее сделать. Целую.
Глаза Брима наполнились слезами, и он протянул письмо Онраду.
— Она настоящая леди. Ваше Величество, — шепнул он. — Я думаю, вы должны это прочесть.
Онрад надел очки на распухшую переносицу и прочитал письмо. Потом поднял глаза на Брима.
— Одна ночь? — спросил он. — Это столько времени вы друг друга знали?
— Да, Ваше Величество, — ответил Брим. Онрад улыбнулся.
— Наверное, вы произвели на нее неизгладимое впечатление, друг мой, — сказал он. — После того как она въехала во дворец, она ловила все новости, которые могли касаться вас. И вела досье со всеми материалами прессы о ваших достижениях. — Он на миг поджал губы, потом заговорщицки посмотрел на Брима. — Хмм. Старый Мустафа может какое-то время представлять собой проблему, но — если у вас нет серьезных возражений — я собираюсь взять ребенка во дворец. Рожденная на имперской планете, она сможет, когда вырастет, выбрать себе гражданство. Поэтому мы постараемся ее как следует избаловать, чтобы она сделала правильный выбор, когда наступит время. Кроме того, — добавил он с улыбкой, — девочка сильно украсит дворец — тем более что мы теперь надолго уйдем под землю. Ее личной гувернанткой будет сержант Тутти, а любимый «дядя» Вилф может ее навещать каждый раз, когда будет в городе. Как вам это, адмирал? — спросил Онрад.
Бриму далеко не сразу удалось подавить эмоции, охватившие все его существо.
— Видит Вселенная, что мне сказать в ответ на такую доброту. Ваше Величество? — промямлил он, взяв себя в руки лишь частично.
— Что, если сказать «да»? — спросил Онрад.
— Да, — сумел прохрипеть Брим. — Спасибо.
— Я немедленно этим займусь, — сказал Онрад, потом моргнул и поднял палец. — Ах да! — произнес он, еще раз залезая в карман плаща. — Доктор мне передал это для вас — чуть из головы не выскочило.
На этот раз он передал Бриму небольшой пластиковый конверт, запечатанный Императорской Печатью Онрада.
Брим осторожно его вскрыл и вытащил небольшую голограмму. На ней был крошечный сморщенный ребенок, явно только что рожденный.
— Загляденье, правда? — спросил Онрад, заглядывая через плечо. — Как вы ее назовете?
— Н-назову?
— Конечно. Сами знаете, ребенку нужно имя. Брим скривился. За последние годы его ум меньше всего был занят подысканием имен новорожденным девочкам.
Он посмотрел на голограмму. У его дочери были прекрасные глаза Реддисмы — а вокруг черных курчавых волос была повязана розовая ленточка. Видит Вселенная, девочка действительно красива. На миг закрыв глаза, он стал припоминать имена и вдруг вспомнил.
— Есть! — сказал он.
— Имя?
Брим кивнул.
Онрад немного подождал, потом улыбнулся.
— А мне вы его скажете? — спросил он с нетерпением.
Брим улыбнулся в ответ:
— Единственное имя, которое можно ей дать. Ваше Величество. Надежда.
Тут уже Онрад закрыл глаза надолго, явно слишком переполненный эмоциями. Наконец он кивнул и улыбнулся.
— Подойдет, — сказал он, и по щеке у него скатилась слеза. — Чертовски подойдет.
Когда первые лучи Триады согрели Порт 30, Барбюс разбудил Брима и показал ему только что раскодированный специальный бюллетень из Адмиралтейства. Согласно рапорту содескийской разведки. Главное Командование Гота Оргота воспользовалось гравитационными бурями и накопило в оккупированном Эффервике колоссальные силы для налета неимоверной мощи. Два дня подряд из всей завоеванной Лигой галактики туда со всех баз шли рейдеры, и теперь их количество могло в буквальном смысле поглотить силы защитников, как бы хороши они сейчас ни были. Облачники готовили событие из тех, что меняют лицо эпох.
Всего через несколько метациклов гравитологический прогноз из Адмиралтейства сообщил, что гравитационная обстановка скоро стабилизируется, в галактическом центре наступит спокойствие (хотя и относительное) — и угроза вторжения на Авалон возобновится. Брим сел в шаттл и отправился на Авалон для встречи с Колхауном на очередном совещании в Ставке. Там его вызвали для свидетельства из первых рук только дважды, но зато он услышал предупреждение Хагбута, что рассеянные ранее по разным углам Эффервика транспортные корабли собираются у обитаемых планет границы, откуда можно начать вторжение. Далее штаб Хагбута представил неоспоримую, хоть и длинную, диссертацию, предупреждающую, что эти перемещения — в сочетании с усилившимися атаками на город Авалон — указывают, что вторжение облачников не только вероятно, но и неминуемо.
При всей своей нелюбви к смакованию пугающих новостей Брим был очень близок к согласию с тем, что вторжение вполне может начаться в ближайшем будущем. Садясь в глайдер, направляющийся к базе Флота на озере Мерсин, он поежился. Судя по докладам, которые он слышал, защитникам понадобится более трехсот кристаллов, на скорую руку встроенных в «Звездные» или «Непокорные». И если в ближайшее время не будут доставлены обещанные Урсисом самоходные космические мины, добрым людям на Авалоне очень скоро придется учить фертрюхт.
Первые рейды облачников обрушились на Авалон даже раньше, чем Брим добрался до базы шаттлов. Застряв при начале взрывов на бульваре Верекер, водитель подрулил к тротуару и побежал в убежище. Гораздо более привычный к обстрелам облачников Брим просто вылез и стал смотреть на разворачивающуюся битву с некоторым профессиональным интересом. Судя по шуму — грохочущие залпы одна Вселенная знает скольких разлагателей, — он оценил атакующие силы примерно в сто кораблей, распределенных над большой площадью, несущих городу разрушения и смерть. Некоторое время спустя он сам сел за пульт глайдера и поехал к базе. Что на остановке, что на ходу в него одинаково могли попасть, а на ходу он приближался к посадке в шаттл и потому решил ехать. Но ему пришлось резко остановиться перед развалинами собора градгроут-норшеллитов — в него попали явно меньше метацикла тому назад. Брим подрулил к тротуару и побежал внутрь — массивные дубовые двери были отброшены по обе стороны широкого прохода — и там обнаружил еще одну картину ада в чьем-то представлении. Две вымазанные кровью женщины складывали вместе разорванные тела и помещали их в коробки, расставленные на полу ровными рядами. Не в силах вынести этой омерзительной сцены, Брим поднял глаза туда, где был когда-то сводчатый купол. Теперь там остались только обломки несущих конструкций. Луч разлагателя пронизал купол как яичную скорлупу и взорвался в группе женщин и детей, укрывшихся у алтаря. Брим, преодолевая желание бежать без оглядки, выдавил из себя:
— М-могу я в-вам помочь? Одна из женщин покачала головой и сказала, не отрываясь от своей
