Уинтера, лысого командира 38-й эскадрильи, доложить ситуацию. После этого нам с Уоттерс оставалось только ждать плохих новостей и готовиться к неприятностям вне зависимости от причины этих вспышек. Неприятности не заставили себя ждать: открыл огонь разлагатель чудовищного калибра, а спустя мгновение к нему присоединился второй, потом третий и четвертый. Каждому из них полагалось быть подавленным еще первой волной десанта. Прикусив губу, я снова хотел было потребовать доклада, но вовремя одумался: рано или поздно кто-нибудь не может не вспомнить о необходимости держать меня в курсе. Так и вышло: мгновения спустя я получил первое внятное донесение от Берта Уинтера.
— Эй, Темпо! — вызвал он меня по личному позывному. — Говорит Кассир. Тут Такое… Кажись, один из наших десантных катеров прямо напоролся на идущий встречным курсом транспорт с охраной! Короче, теперь все стреляют по всему, что движется.
Тут два огромных разлагателя выпалили одновременно, вслед за чем последовал такой мощный взрыв, что от него сработало затемнение моих гиперэкранов.
— Матерь Вута! — поперхнулся Уинтер. — Они в упор накрыли Злобного. Больше восьмисот парней на борту этого старого коры…
— Кассир, доложите, что со вторым десантным катером, — перебил я его сквозь зубы.
— Второй катер вроде как прорвался… кажись, — ответил он. Его слова сопровождались чудовищным зелено-голубым взрывом, еще мощнее предыдущего. Гиперэкраны оставались непрозрачными почти целый тик.
— Это еще что? — спросил я.
— Это одна из гребаных батарей облачников, — возбужденно ответил Уинтер. — Клянусь Вутом, кому-то из коммандос это все-таки удалось!
— Что с основными силами десанта?
— Минуточку, Темпо, — буркнул он, и я услышал в наушниках залп скорострельных разлагателей. Пальба оборвалась, но тут же возобновилась снова. На этот раз она продолжалась дольше.
— Это утихомирит жукидов! — крикнул Уинтер. — Кстати, Темпо, что это такое было?
— Это вы про что? — переспросил я.
— Про цепочку боевых краулеров. На вид девятнадцатая модель. Вот они и шли в сторону основных сил десанта.
— Так значит, основные силы десанта все-таки на поверхности? — спросил я.
— Ну, не совсем, Темпо. Они как раз высаживаются — прямо в пекло.
— Я могу чем-нибудь помочь? — спросил я.
— Пока что немногим, — отвечал Уинтер. — Только следить, не появятся ли «Горн-Хоффы», чтобы мы могли сосредоточиться на наземных целях. Мы… — Тут его голос оборвался всплеском помех.
— Кассир! — крикнул я в микрофон. — Кассир!
— Простите, Темпо, — послышался другой, женский голос. — Кассир нарвался на плюху. С вами говорит Кассир-два. Чем можем помочь?
— Спасибо, Кассир-два, — сказал я. — Держите ухо востро: мне нужно знать, что происходит. И вызывайте меня, если понадобится спуститься на помощь.
— Вас поняла, Темпо.
Я даже не помнил, как зовут эту Кассира-два — голос у нее звучал изрядно потрясение. Да что там, у меня и самого на ее месте был бы такой же! Я вызвал по радио Уоттерс.
— Темпо вызывает Темпо-два, — передал я. — Пожалуй, пора посмотреть, что творится по соседству, на Лавенурбе.
— Следую за вами, Тем… — начала было она, но тут ее перебил другой, взволнованный голос:
— Эй, Темпо! «Горн-Хоффы» — в «желтом» зените! Я оглянулся через плечо — так оно и было. Облачники! Шестерка стремительных «Горн-Хоффов», отсвечивавших багровым в лучах Бакса, сблизилась с нами до расстояния каких-то половины кленета. Я снова щелкнул рычажком рации.
— Темпо всем экипажам «красной», «синей» и «зеленой» групп! — рявкнул я в микрофон. — Рядом «Горн-Хоффы», повторяю, рядом «Горн-Хоффы»! Всем внимательнее! — Первый облачник уже поравнялся с нами и заложил крутой вираж в нашу сторону.
Я даже не успел испугаться. Заложив боевой разворот, я открыл по ним огонь из трех носовых разлагателей, хотя дистанция для прицельной стрельбы была еще слишком велика. Разумеется, я промазал, но это, в свою очередь, сбило прицел и им — очень кстати! Я завалил свой «Огонь» на спину, сделал полубочку и, прежде чем они успели опомниться, мы с Уоттерс сели им на хвост. Я взял на прицел ведущего с красным фюзеляжем. Немного дополнительной энергии на рулевые генераторы, и он оказался точно в перекрестии! Я надавил на гашетку разлагателей; мой старший канонир Гриншоу — тоже. Мы оба поразили его с первого выстрела, продырявив ему фюзеляж по всей длине.
Из пробоин на корпусе «Юрн-Хоффа» вырвались языки радиационного пламени — это распадался на элементарные частицы коллапсий бронеплит. Рулевой-облачник заложил отчаянный вираж — я отчетливо видел струи гравитонов, вырывавшиеся из дюз его рулевого двигателя. А потом он просто взорвался как бомба, превратившись в шар бушующей энергии и облако обломков. Только массивные кристаллы главного хода и генераторы продолжали лететь по прямой, оставляя за собой шлейф радиационного огня. Большие куски корпуса разлетались медленно, словно сорванные осенним ветром мертвые листья, отсвечивая в лучах Бакса. Ни дать ни взять конфетти… Нет, спасательные пузыри.
Теперь уже весь космос вокруг нас кишел «Горн-Хоффами». Чертовы ублюдки появились гораздо раньше, чем нам обещали. Кто-то в разведуправлении еще поплатится за разгильдяйство! Лучи разлагателей прошли совсем рядом с нами — я рванул свою машину в сторону, а Гриншоу открыл заградительный огонь. Промах, но как близко!
Я уворачивался как мог. Гриншоу разрядил свои разлагатели в другой «Горн-Хофф». Слишком далеко… Тут мы, докрутив новую полубочку, неожиданно оказались прямо над еще одним «Горн-Хоффом», силуэт которого четко очертился на фоне планеты. Я перевернулся и почти отвесно спикировал на него. Теперь он был виден во всех подробностях: короткие, похожие на крылья аэродинамические плавники для маневрирования в атмосфере, желтые орудийные башни… поворачивающиеся в мою сторону. Я мог разглядеть даже задранные к лам лица людей на мостике.
Бедолаги облачники так и не успели сделать ни единого выстрела. Мы в упор расстреляли их из всех своих двенадцати разлагателей. Весь их мостик разлетелся сверкающими осколками гиперэкранов и кристаллов замерзшей атмосферы. За моей спиной кто-то взвизгнул. И неудивительно! Казалось, мы неизбежно столкнемся с ним. БО-РО-ДА ВУТА! Я отчаянно дернул корабль вверх и прошел к каких-то иралах от подбитого противника. Оглянувшись, я увидел, как «Горн-Хофф» вверх дном пикирует к планете; вырывавшийся из разбитого машинного отделения шлейф радиационного пожара делал его похожим на комету. Несколько спасательных пузырей тянулось за ним, но они быстро отстали.
И тут все «Горн-Хоффы» куда-то исчезли! Неужели испугались? Что-то не верилось. Скорее они просто ждали остальных. Куда делась Уоттерс? В схватке мы потеряли друг друга. Краем глаза я заметил какое-то движение в верхней полусфере. Чей-то «Звездный Огонь» — возможно, Уоттерс — сцепился с одиночным «Горн-Хоффом». Я находился слишком далеко от них, чтобы помочь, так что все, что мне оставалось, — это с ужасом и восторгом наблюдать за их схваткой. Оба корабля показывали высший класс космического пилотажа: крутые виражи, бочки, иммельманы… Ни тот, ни другой никак не могли добиться преимущества друг над другом — ни на ирал. Внезапно, словно сговорившись, они повернули и устремились навстречу друг другу. Безумие! Несясь в лобовую атаку, и «Звездный Огонь», и «Горн-Хофф» не прекращали палить друг в друга из всех разлагателей. Первый, кто отвернет, был обречен на проигрыш, подставив свой фюзеляж вражескому огню.
Из динамиков внутренней связи не слышалось ни слова, только тревожное дыхание — да что там, все и вздохнуть боялись. В самое последнее мгновение, когда столкновение казалось неизбежным, «Горн- Хофф» дернулся от прямого попадания и тут же взорвался. Не веря своим глазам, смотрел я на то, как «Звездный Огонь» чудесным образом проносится невредимым сквозь облако радиоактивного огня и обломков, медленно оседавших к планете.
Мгновением спустя Уоттерс как ни в чем не бывало пристроилась ко мне.
— Лихо сработано, — не удержался я от похвалы.
— Спасибо, Темпо, — невозмутимо отозвалась она, и мы вместе понеслись к Лавенурбу под крики и
