подобных глупостях… но спустя столько лет даже держать тебя за руку — чертовски здорово.
— Ox, Вилф, — сказала она, решительно отнимая руку и отодвигая ее в безопасное место, то есть на колени под столом. — Скоро ты сможешь рассчитывать на нечто большее, чем просто подержать меня за руку, тебе это прекрасно известно. — Она покраснела и негромко рассмеялась. — Но пока, любовник ты мой нетерпеливый, послушай-ка, что я тебе пытаюсь сказать. Я понимаю, что порой наши встречи будут редкими, очень редкими. Но уж если мы встретимся — а я обещаю тебе, что это будет так часто, как только возможно, — каждая такая ночь покажется нам все равно что первой. Замечательной, неповторимой, полной открытий! Мы с тобой никогда не привыкнем друг к другу до конца. Вилф, — продолжала она, сверля меня пристальным взглядом, — ты даже не представляешь себе, как я ненавижу слова «легкий флирт».
— К нам его и не отнесешь, — заверил я ее; до меня вдруг дошло, что жизнь ее на протяжении многих лет могла быть и не только приятной, несмотря на ее оптимистический характер. Возможно, этим и объяснялась угловатая мебель у нее дома, плохо соотносившаяся с той Клавдией, которую я знал. И тут случайно мелькнувшее у меня в голове слово «дома» обернулось неожиданной стороной, вернув меня к жестокой реальности: к Трахфорд. Сомнительно, чтобы в будущем мне предстояло жить хоть в отдаленной близости от Аталанты. Я стиснул зубы: нужно было сказать об этом Клавдии. Но не сейчас.
— Клавдия, — выпалил я, снова забывая обо всем на свете. — Как ты думаешь, может, нам сейчас найти где-нибудь место, чтобы побыть наедине хоть несколько циклов?
— Славная мысль, — согласилась она. — Тем более со времени нашей прошлой встречи прошло уже больше недели. Знаешь, совсем еще недавно я была не в настроении для этого, но, признаюсь, я совсем уже созрела. Я невольно рассмеялся.
— Созрела? Для чего?
Она отозвалась ослепительной улыбкой.
— А ты Отгадай!
— Дай подумать, — задумчиво сказал я, потерев переносицу. — Это что-то, что мы можем делать вместе?
— Еще как! — согласилась она с наигранно-серьезным видом. — Если будешь заниматься этим один слишком часто — ослепнешь. Помнится, мама когда-то предостерегала меня на этот счет.
— Гм, — заметил я, прилагая немалые усилия, чтобы удержаться от смеха. — Что ж, это дает мне довольно четкое представление о том, что у тебя на уме.
— Возможно, возможно… Так ты не против?
— Ни о чем другом не думал с того момента, как вышел из твоего кабинета тем утром, — признался я. — Но если то, что я слышал насчет Горгаса, — правда, мы вновь возвращаемся к старой проблеме: «где?» Насколько я помню, ты не горела желанием просто задирать юбку и…
— Нет, — быстро сказала она. — И до сих пор не горю. — Она хихикнула. — Кстати, последний раз, когда я занималась этим на травке, было именно с тобой. Это я точно помню.
— Так уж точно? — усомнился я.
— Дневник, — пояснила она.
— Будь я проклят, — восхитился я. — Кстати, ты записала там, было это хорошо или нет?
— Вполне неплохо, если не считать пятен от травы.
— В таком случае нам не остается ничего, кроме одного из наших глайдеров, — вздохнул я.
— Или спасательного пузыря.
— Чего?
Она ухмыльнулась.
— Спасательного пузыря, — повторила она. — Уверена, ты не забыл, насколько хороши они для кое- каких ситуаций. Я, во всяком случае, помню.
Я кивнул.
— Что ж, я как раз знаю, где у нас целый склад спасательных пузырей. И даже код от замка помню. Сойдет?
И это сошло. Странное дело, но стоило нам оказаться там, и мне даже не слишком пришлось уговаривать ее раздеться. Правда, на этот раз нас никто за этим занятием не застукал…
Где-то в разгар следующего утра в дверях моего кабинета возник широко улыбающийся Уильямс.
— Тут к нам кое-какие гости, — объявил он. Я оторвался от рапорта, который писал на случай немедленной передачи дел новому командующему, если Авалон вдруг потребует мою голову.
— А я-то думал, тытьчертовы облачники бомбили нас всего метацикл назад, — раздраженно буркнул я.
— Эти гости настроены дружелюбно, — сказал он. — По крайней мере на первый взгляд.
— Кто еще?
— Как насчет пары эскадрилий этих новых карескрийских истребителей? — спросил он.
За всеми своими делами я как-то почти забыл про карескрийцев. Черт, одна мысль о них могла бы поднять мне настроение…
— Когда? — спросил я.
— Прямо сейчас, — ответил Уильямс.
Я покосился на свой хроноиндикатор и нахмурился.
— Почему это «сейчас», — удивился я. — Мне казалось, они не ожидались раньше вечера.
— Ну, — ухмыльнулся Уильямс, — они ошиблись в расчетах. Можете их за это наказать. — Он прикусил губу и уставился на дисплей своего коммуникатора. — Собственно, — добавил он через пару мгновений, — они уже сошли с орбиты и заходят на посадку. Не хотите посмотреть, а?
— Сами знаете, что хочу, — сказал я. — У вас есть наготове глайдер?
— На стоянке, — ответил он. — Идемте. Мы понеслись на стоянку как пара школьников. Уильямс сорвал машину с места и погнал ее в сторону лифта. Я только охнул, когда он на бешеной скорости огибал перегораживавшие дорогу тут и там груды обломков, некоторые из которых еще горели.
— Нам повезло, — заметил я, — что кому-то пришла в голову мысль перенести хоть часть базы под землю. Чертовы облачники чего-чего, а бомбить умеют. Не будь этого ангара, нам пришлось бы до сих пор торчать наверху — тем из нас, кто оставался бы еще жив.
Мрачно кивнув, Уильямс завел глайдер в кабину лифта, и мы устремились вниз сквозь сотню иралов гранита, защищавшего основное помещение базы. Зато, когда мы выехали из лифта внизу, дорога оказалась безукоризненно ровной и без соринки.
— Здорово вы накрутили ребят из отдела обеспечения, — заметил я. — По крайней мере это место напоминает сейчас военно-космическую базу, а не свалку.
— Ну, это не везде, — вздохнул Уильямс. — Впрочем, я здесь вообще практически ни при чем — Джилл Томпкинс сама вытянула это. Все, что пришлось сделать мне, — это выставить взашей ее предшественника, засранца из КМГС. Признаюсь, сделал это с огромным удовольствием.
Подняв облако возмущенных гравитонов, мы затормозили у огромных бронированных ворот ангара, выбрались из глайдера и поспешили на смотровую площадку, вырубленную в скальном массиве в нескольких иралах выше линии прилива. За всеми своими делами я даже не заметил, какое прекрасное стояло утро: с моря веял свежий ветер, по небу бежали пухлые облачка, морские птицы гонялись друг за дружкой. Вдали, оставив за собой два длинных пенных следа, оторвалась от воды пара «Звездных Огней». Когда бы не следы разрушений — и десятки обгоревших полузатопленных остовов в акватории, — это мгновение вполне могло бы стать одним из тех, когда забываешь о том, что вокруг бушует война. Увы, передо мной стояло слишком много проблем, чтобы сполна насладиться этим мгновением.
— Вам что-нибудь известно об этих людях? — спросил я.
— Ничего, — с усмешкой признался Уильямс. — Если не считать того, что я чертовски рад тому, что они здесь.
По опыту я ожидал их через год, что дало бы нам пару месяцев на то, чтобы подготовиться к их встрече.
— Угу, — согласился я. — Я тоже представлял это себе примерно так.
— Ну, не знаю уж, что такого вы сотворили там, на Авалоне, но это здорово ускорило события, — заметил Уильямс. — Сначала ко мне принесся, высунув язык, один из парней с КА'ППА-связи, размахивая
