– …или его светлость просто что-то недопонял, – заключила Маришка, когда из покоев герцога донеслись взволнованные голоса и обрывок насмешливого замечания главы ордена.
– Пойдем, посмотрим, что ли, что там за армия такая, из-за которой Ливий как козлик скакать принялся, – предложил иномирец, и Маришка тут же согласилась. – Только сначала в кухню заглянем, с собой что-нибудь прихватим вкусного…
…Со «всей армией» Ливий определенно погорячился… На нас наступала примерно ее половина, если я правильно подсчитал силы, которые Эола могла поставить против нас. Но и этой части могло с лихвой хватить, чтобы раскатать Охранительную крепость по камешкам и пойти дальше в Лирию.
Вот только нужно ли это было самой Алив, или преследуемая ею цель находилась сейчас за крепостной стеной? Думалось мне почему-то, что ближе всего к истине был аккурат второй вариант ответа. И именно поэтому Чару пришлось уступить творцу (а попробуй с кем-нибудь из них поспорить!) – и вместо маленького отряда для проверки наших возможностей он перешел к более решительным действиям.
Итак, они двигались медленно, укрытые прочными магическими щитами, которым был не страшен и драконий огонь.
– Может, проверим? – Я повернулся к Эриаму, сообщившему столь «замечательную» новость совершенно будничным тоном.
Темный эльф покачал головой:
– Зачем, если это очевидно? Ты на узлы посмотри, я даже не знал, что они так научились плести заклинания! – В голосе архимага против его воли серебром звенели восхищение и зависть.
– Попросись на курсы повышения мастерства… – едко предложил я, не разделяя эльфийского восторга и прикидывая, что бы эдакого с врагами сделать, чтобы следующая партия не раньше чем через два дня сунуться к нам под стены решилась.
Эриам махнул на меня рукой и, еще раз окинув стройные ряды эольцев взглядом, пошел вниз по ступенькам, к своим магам, что-то втолковывать про слабые связки в их защите.
– Не хочешь явить силу Пресветлой матери, развеяв врагов по ветру? – зевнула Альга. Вид марширующих эольцев ее ничуть не трогал и не волновал. То ли воровка была абсолютно уверена в наших силах, что безмерно льстило, то ли никак не могла осознать, что это все взаправду, и то, что для творцов считается игрой, для нас оборачивается реальной жизнью, и оной в процессе можно легко лишиться.
Мы стояли на открытой площадке центральной башни, в которой и находились ворота. Прямо за их широкими створками растягивался лабиринт, хорошенько усовершенствованный Эриамом и его ребятами за эти дни. Но и он мог лишь задержать противника на время – большего от него и не требовалось, надо только понять, сколько именно часов оставалось у нас в запасе. Даже невооруженным глазом можно было заметить среди хищно шелестящей зелени отсветы колдовских ловушек. Впрочем, и простые, лишенные магии капканы приказал расставить Леран.
Поднявшееся в зенит солнце красиво золотило доспехи эольцев, растекаясь по куполообразному щиту, прикрывавшему основную часть наступавших. Конечно, можно было сделать ударение как раз на «основную» и приказать драконьим наездникам расправиться с оставшимися открытыми солдатами. Но это было бы нефункционально и неоправданно жестоко.
Защиту нашу станут взламывать отнюдь не простые люди, так же как не они будут отдавать приказы. Вряд ли рядовые воины мечтают пощупать своими мечами наши шеи, если они, конечно, не пустоголовые фанатики, не пытающиеся думать логично или обосновывать свои порывы. Зачем им лирийские земли?
Дома наверняка ждут семьи и дети, и куда приятнее помогать теще полоть огород, чем тащить на себе доспех, зная, что можешь погибнуть… Все равно на их долю не перепадет и клочка богатств, добытых на землях рыжей лгуньи, – все заберут служители Хель. Но поступил приказ, и они не смогли ослушаться.
А вот жрецы, чьи рясы то и дело мелькали среди вооруженных воинов, совсем другое дело – именно они больше чем кто-либо заинтересованы в этой войне. Они сильнее и искуснее наших магов и не боятся смерти ибо твердо уверены, что в чертогах Хель после конца их ждет блаженство, на этом свете недоступное. И щит прикрывал именно жрецов.
Обидно…
А то в один момент бы жаркое из убийцепоклонников сделали.
– Так какие будут приказания? – под руку спросил Леран, смотрящий на вражеское войско с нежностью мясника, выбирающего жертву, которой в скором будущем предстояло стать вкуснейшей отбивной.
– Пока никаких… стоим – смотрим. Эриам сказал, что с такими щитами мы их не достанем. Пусть он с мальчиками поколдует – может, какую-нибудь брешь найдут. А когда это случится, тогда и прикажу чего- нибудь.
– Оррен, – в глазах Альги зажегся маниакальный огонек, – а давай мы одолжим у Рика его дракончика и посмотрим на все это великолепие сверху?!
Ну как я мог отказать?
– А?! – растерянно воскликнула Юля, когда кто-то ощутимо толкнул ее в бок.
– Лареллин, ты не выспалась? – изумился Рит. – Или плохо себя чувствуешь? Я уже три раза спрашивал, понравился ли тебе вид нашей благословенной столицы, Шейлера, а ты смотрела перед собой в одну точку и никак не реагировала на меня, – немного обиженно пояснил Оррен и уточнил: – Что-то случилось?
Юлька моргнула, пытаясь сфокусировать свой взгляд на Рите.
– Извини, просто вид меня несколько… шокировал. Я не представляла себе такую красоту. – Юльтиниэль кивнула на тонкий шпиль Иглы, который, по обыкновению, соткался из воздуха всего несколько минут назад, подсказывая – цель их путешествия совсем близко.
Оррен скептически поморщился, но переспрашивать не стал, решив удовлетвориться таким ответом непривычно рассеянной и молчаливой княжны. Переглянулся с Альгой, спрашивая, не знает ли та, что произошло и почему обычно веселая Рэль за сегодняшнее утро проронила буквально пару фраз. Но воровка отрицательно покачала головой.
На самом деле приближающаяся столица и великолепие видов, открывающихся взорам их компании, сейчас волновали Юлю меньше всего. Полуэльфийка бросила задумчивый взгляд на спину Талли, который ехал впереди нее, потерла губы, а потом покосилась на Криса. Император, уже успевший раскаяться в ночной вспышке, винил себя в подавленном состоянии подруги, поэтому ответил на этот взгляд извиняющейся улыбкой и попробовал мысленно связаться с Юлей, но наткнулся на невероятно мощный блок.
По-другому сделать полуэльфийка не могла – иначе Кристиан мигом бы почувствовал истинную причину ее смятения и рассеянности. Сердце Юли разрывалось на две части, одна из которых кричала, что ей следует немедленно кинуться к Крису, пообещать измениться и стать лучше и сделать все, чтобы, вернувшись в свое настоящее, все-таки сыграть свадьбу и стать одной семьей. А другая часть предлагала девушке забыть про императора и изменить прошлое, оставшись с Таллиэлем. Юля оказалась не в силах объяснить это странное влечение, возникшее словно по волшебству. Будто она чувствовала в зеленоглазом эльфе что-то такое, чему противиться не могла. А родной мир теперь виделся совсем по-другому.
И она наверняка поддалась бы этому порыву, если бы не одно «но»: а как станет относиться к ней Талли, если узнает правду? Вдруг, познакомившись с настоящей Юльтиниэль, он тоже захочет переделать ее по своему вкусу?
Нет… на это Юля никогда бы не согласилась…
В следующий раз она очнулась от мыслей уже на въезде в город. В очереди им стоять не пришлось – створки были распахнуты настежь, а маг у ворот только лениво просвечивал проезжающих людей и нелюдей заклинанием истины – вдруг какой-нибудь разыскиваемый вор или разбойник попытается проникнуть в Шейлер под наведенной личиной? Настройка у заклинания была отличной – явно делали на заказ, не поскупившись на оплату, – в Лирии вообще экономить на безопасности людей не любили. Так что две дамы в возрасте, с ног до голов укутанные в магию иллюзии (когда чудодейственные эликсиры перестают справляться со старостью, морщинами и расплывающейся фигурой, только и остается
