желание, ну-у исключения к слову «любое», конечно, есть, но их столь мало, что перечислять не стану. Так вот. Интересно, да? Нет-нет, не спеши. Поскольку цена твоего желания может оказаться неравной нанесенному ущербу, я добавлю еще одно условие.
Голос Хель понизился до змеиного шипения, и как Юля ни пыталась – не смогла расслышать, что же такое Убийца собиралась требовать взамен. Но, судя по тому, как отшатнулся Оррен и как исказилось его лицо, это было что-то отвратительное.
– Никогда! – Его крик наверняка услышали во всех уголках замка.
– Не торопись отказываться, – покачала головой Убийца. – Быть может, что-то окажется тебе куда дороже этой маленькой услуги. Не торопись… – повторила женщина, – а то я оскорблюсь.
Оррен промолчал, быстро поклонившись, стрелой вылетел в коридор, не обратив внимания на не успевшую спрятаться Юлю.
Глава 21
Подстава
Если не изменить свои убеждения, жизнь навсегда останется такой, какая она есть.
Василий спорить не стал, хотя идею попросить Маришку «послушать воду» явно не одобрил. Но шанс узнать конец предсказания примирил с возможными последствиями. К тому же мы все уши прожужжали девушке, что, если она почувствует что-то неладное, сразу же должна прекратить эксперимент.
– Поняла я уже! – устала отмахиваться Маришка, ощущая себя несмышленым младенцем и желая нас за такую заботливость покусать. – Мне просто послушать ее? Ничего спрашивать не надо? – уточнила она.
Я задумался. Призрак советовал именно «слушать воду», никаких уточнений конечно же не было, так что вопрос получался с подвохом. Мало ли что вода говорить может?
– Давайте пока обойдемся малым, – настойчиво попросил Василий, и желающих возражать ему, естественно, не нашлось.
Маришка кивнула и склонилась над тазиком с чистейшей холодной водой. Мгновение вглядывалась в свое отражение, потом поморщилась и заправила мешающиеся пряди за уши. Покосилась на нас, словно мы своим любопытством жутко ей мешали. Пришлось покорно сесть на кровать и сделать вид, что открывающийся за окнами простор интересует нас куда больше, чем занятие девушки.
Долго ждать не пришлось. Буквально через пять минут Маришка помотала головой и отодвинула от себя тазик. Поднялась на ноги, отряхивая руки после пыльного ковра нашей комнаты, потянулась. Разочарованно пожала плечами.
– Ничего полезного. Она не говорит – только напевает какой-то мотив, – сказала полувампирка. – Кажется, заметила то, что ее слушают, и стала напевать громче, но все равно без слов. Простите, герцог, я была бы очень рада помочь вам, но это все, на что я способна.
– Алив с тобой, Маришка! – возмутился я. – Не извиняйся! Большего не смог бы сделать никто. А что помогло это мало – не страшно, зато теперь мы точно знаем, что в этом направлении искать не стоит. Спасибо тебе, можешь возвращаться в свои покои, если хочешь.
– А что еще делать, ваша светлость? – по-философски спокойно откликнулась Маришка. – Эольцы раньше утра ничего придумывать не станут, а до него есть еще несколько часов.
Она кивнула нам и выскользнула из комнаты, даже не скрипнув старой дверью. Наверное, это проведенный ритуал давал о себе знать: двигаться Маришка стала с нечеловеческой грацией и быстротой. Что ж, будем надеяться, что она найдет достойное применение появившимся способностям.
Альга заперлась в ванной, насмешливо попросив меня не убегать мыться в чужие покои (если вдруг решу, что она сильно задерживается), потому что, снова заболев, лечиться я буду самостоятельно.
– И что ты планируешь делать завтра? – Иномирец покачал головой и поправил самого себя: – Уже сегодня… Хорошо, Оррен, предположим, что у меня получилось, и «платформы» не сработают. Считаешь, это заставит их отступить? – Василий в задумчивости потер переносицу и устало прикрыл глаза. Было видно, что ему хочется наплевать на эольцев с высокой колокольни и пойти спать. За последние несколько дней иномирец внешне постарел на пару-тройку лет – сильнее обозначились морщины, тени под глазами стали гуще, прибавилось седины от волнения за Маришку, и цвет лица приобрел какой-то неприятно-болезненный оттенок.
Ну да ничего – вот закончится это безобразие, поедем в мое поместье, хорошо отдохнем, пригласим специального мага, который за кругленькую сумму и из столетнего старика может сделать двадцатилетнего мальчишку… ну конечно, до такого абсурда доводить не станем, но по десять лет скинуть – заслужили. И что, что таких магов на весь наш мир наберется всего пять штук и оплатить подобные услуги способен не каждый король… Риты могут позволить себе многое из того, что другим недоступно.
– Нет конечно. Не заставит. – Я откинулся на кровати и закрыл глаза. Сознание привычно начало заволакивать белым туманом подступающего сна. Мысли сразу стали тягучими и какими-то невнятными, а на попытки убедить себя принять вертикальное положение тело никак не реагировало – казалось, что оно просто стало ватным. – И что делать, я понятия не имею. Как-то понадеялся, что Юля с Крисом вернутся и все сразу станет хорошо, но у них и без нас проблем хватает, судя по тому, как причудливо у меня в голове перемешиваются и обновляются воспоминания. Так что, друг мой, будем спасать себя и Лирию сами. И при этом постараемся не погибнуть. Как тебе такой план?
– Хороший план. – Кажется, Василий улыбнулся. – Мне по душе. Отдохни, Маришка права – времени чуть-чуть осталось, дел нет, а неизвестно каким местом дальше к нам судьба повернется; поспите с Альгой, уже польза будет.
И, последовав совету иномирца, я уснул сразу же, как за Василием закрылась дверь, даже не дождавшись Альги.
Торжества в честь победы над наместником грозились растянуться надолго. Уже три дня страна как будто сошла с ума от радости и только и делала, что праздновала, праздновала и еще раз праздновала. Не отмечали сие событие разве что отряды гвардейцев, очищающие Лирию от остатков наместнического воинства. Впрочем, сражаться теперь особо было не с кем. Нечисть потянулась назад в Окраинные земли, стараясь не приближаться к людским поселениям.
Все, кроме Юльтиниэль и Оррена, свято верили, что присмирели вампиры, оборотни и прочие малоприятные существа из-за смерти наместника, а княжна и герцог знали – это всего лишь Рик спешил отозвать своих новых слуг. К тому же Юле думалось, что часть работы взяла на себя Хель, уничтожив самые опасные творения.
Что ж… баба с возу…
Но сильнее всего полуэльфийку волновал тот факт, что осень уже вступила в свои права и приближалась дата, отмеченная в памяти как день свадьбы Оррена и Лареллин. Юля все сильнее дергалась, уже не веря, что сможет из всего этого вывернуться, и, сталкиваясь в дворцовых коридорах с Ритом, смотрела на мужчину, как загнанная дичь на хищника. Впрочем, Оррен понимал эти взгляды по- своему.
– Я обязательно съезжу к Эттам, не переживай за меня, Рэль. Только не сейчас. Если я вдруг посередине торжества сорвусь в Хелины топи, то меня могут неправильно понять, согласись…
Юльтиниэль грустно кивала в ответ и советовала, что в этом случае ему следует как можно тщательнее прислушиваться к ощущениям, чтобы хоть немного контролировать проклятие, поселившееся в его крови. Но это было лишь частью ее тревог. Еще Юлю волновал лучезарный князь, который больше к ней не подходил, о самочувствии узнавать не пытался, зато наблюдал с каким-то болезненным интересом, особенно когда она находилась в компании Оррена. Юльтиниэль даже стала допускать мысль, что эльф о чем-то догадался. Например, о том, что действительно случилось в замке наместника или кто она такая на
