Это что, бег? Это он сделал его таким? Когда Мельников последний раз смотрелся в зеркало много лет назад, в стекле отражался одутловатый стареющий мужик, с мутным взглядом и безвольно приоткрытым ртом. А ведь тогда Васек еще не достиг дна! Может ли дичь закалиться в бегу? Может ли она перестать быть дичью? Вечное преследование из слабых сделает сильных?
– Так... – неверяще помотал головой Васек, – так не бывает!
– Ну почему же, – возразил смутно знакомый. – Я уже говорил: в этом городе бывает все! Поверь, у тебя все еще не так плохо, а могло ведь стать, как с ним, – и он кивнул мохначу. – Кстати, меня зовут Влад, раз уж ты решил присоединиться к нашей компании. Мы ни от кого не бежим, но, похоже, все бегут к нам.
Васек кивнул. Сказал:
– Я, в общем-то, не просто так. Так получилось, что вы – моя последняя надежда. Я устал. Очень устал бежать.
– Ну что у тебя? – спросил военный. – Только не надо про магию и «сааб», тошнит уже, ей-богу!
– Не знаю никакого «сааба», – сказал Мельников. – У меня другое. Знаете, у меня был друг... Витек его звали, и он...
– Умер?
– Ну, в общем да, в некотором роде он умер. Его съели. Как в джунглях, только вместо хищника было зеркало!
– Час от часу не легче! – сказал юнец. – Теперь еще и зеркала на охоту отправились. Может, нам на улицу вовсе не выходить?
– А не загнул ты, друже? – спросил обретающийся на диване тип с неясным прошлым. – Чтоб зеркала кого-то жрали... это уж, брат, чересчур.
– Это не все. Оно, зеркало, осталось, и теперь в виде Витька идет за мной!
– Вот это я понимаю, крепкая дружба! – высказался военный. – Водой не разольешь. И что дальше?
– А я от него бежал... до сих пор бегу. Вот только он меня каждый раз находит. Мой монстр. Хоноров сказал, что у многих здесь есть свой монстр, страх, который предназначен только для него. Он человек и... зеркало одновременно!
– Стоп-стоп-стоп! – вмешался Влад. – Давай во избежание внесения в наши умы дальнейшей сумятицы помедленнее и поподробней.
Васек приземлился на табуретку у самой стены, открыл рот и рассказал свою историю, удивляясь параллельно, как дико она, история, звучит. В сущности, она казалась горячечным бредом постоянного клиента местной психиатрии, помешавшегося на собственном отражении.
– Вот так, – сказал Мельников, – я очень устал бегать, кроме того, я косвенно являюсь соучастником все этих убийств. Витек, зеркало, он убил уже многих в погоне за мной. Не знаю, зачем он это делает.
– Это все? – спросил военный, которого остальные звали непонятным именем Дивер.
– Да, – ответил Мельников, – вернее, нет. Витек всегда идет за мной, и не разу еще не ошибался. Он – как служебная собака, взявшая след, так что через некоторое время он, скорее всего, явится сюда...
Все так и подскочили, Дивер потянулся к оружейной пирамиде, юнец нервозно оглянулся, и вид его был такой, словно он с удовольствием выпорхнул бы отсюда через окно, надели его природа таким полезным свойством, как умение летать.
– Что?! – заорал Севрюк. – Ты, марафонец! Ты, что, притащил за собой еще и монстра?! Как его, зеркало твое?!
– Это не я! – попытался оправдаться Мельников. – Он сам...
– Как же, сам! Не приди ты сюда, и тварь твоя зеркальная следом бы не заявилась!
– Что делать-то будем? – резко спросил Влад.
– Вытолкать, пока не поздно!
– Поздно... – осипшим голосом выговорил Василий Мельников, – я и так слишком долго нахожусь с вами. Он убьет всех, а потом все равно пойдет по следу.
– Ах, урод! – простонал Дивер.
– Веселая неделька выдалась, а? – сказал Владислав.
– И похуже бывали, – сказал тот, что на диване.
– Шлепнуть его, может, гадина со следа сорвется! – кричал Севрюк. Саня Белоспицын уже вовсю балансировал на грани паники.
– Нет, – крикнул Сергеев, – никаких убийств! Он сам пришел, за помощью.
– Да он нас всех за собой утащить пришел!!! Камикадзе!
– Нет! – закричал Мельников, вставая. – Не хотел я, не хотел! Мне Хоноров сказал, вы поможете...
– ...твоего Хонорова!!! – отчетливо произнес Дивер.
– Хоноров! – крикнул Влад. – Давай, быстро повторяй то, что он тебе сказал. Как эту тварюгу завалить?!
– Нельзя... только я! Я не помню! – тут взгляд Василия упал на лежащее на стуле подле дивана зеркальце. Тип в Зазеркалье утратил большую часть своей мужественности и выглядел напуганным до крайности.
– Зеркало! – воскликнул Васек.
