– Надо бы наточить. – Произнес Лапников и Сергей сунул ему ружье.
В той же витрине приезжий отыскал широкий кожаный пояс, невообразимо древний, даже думать не хотелось, истертый весь, и нацепил его на себя, застегнув грубую пряжку. У пояса обнаружилась перевязь, в которую Сергей и сунул тяжеленный меч. Тупой стершийся конец клинка при этом почти волочился по земле. Хорошо еще рост позволяет, а то был бы пониже, вообще носить бы не мог. Разве что за спиной.
– Эй! – крикнул Леонид с другого конца зала. – Сюда!
Там, у стены, где кровля точно также нависала еще над снегом обнаружился древний точильный станок. То есть не такой уж древний, но сделанный никак не раньше девятнадцатого века. Другой бы любой станок за время давно окислился, развалился от ржавчины, тем более так долго стоял под снегом и дождем. Но эта махина была создана из черного чугуна и потому незыблема и непоколебима. Выглядело это чудовище точильного искусства ничуть не менее гордо чем какая ни будь Царь пушка.
И самое главное, станок работал от ножного привода. И даже вполне современный точильный камень находился здесь.
– Ух, – сказал Леонид, – прямо паровоз. Думаете мы сможем раскачать его?
– Не сможем, так просто об камень заточим. – Произнес Сергей всматриваясь в сочленения станка.
Затем он подозвал Леонида и они стволом ружья кое-как отбили с вращающихся деталей лед. Над головами очередной невидимый тучевой массив нашел на другого и на разоренное село посыпался легкий снегопад. Но это им было только на руку.
– Ну давайте! – Скомандовал Сергей. – Вы давите.
Основание станка, как чугунный остров выступало над морем снега, а еще выше помещалась некая огромная чугунная педаль, сочлененная с чугунным же колесом, от которого шкив шел непосредственно к точильному камню. Насколько помнил Сергей такая конструкция применялась вплоть до тридцатых – сороковых годов.
Лапников с Леонидом нажали, а Серега навалился на колесо. Ничего не произошло, в общем то как и ожидали. За столько лет стояния, наверняка все части станка крепко прилипли друг к другу. Они навалились еще раз, причем Леонид почти прыгнул на педаль всем весом и на этот раз педаль с шорохом поддалась, надавилась, и точильный камень с глухим скрежетом провернулся.
– Есть! – произнес Сергей – давайте, давайте.
Станок основательно засорился и абсолютно не был смазан и поэтому на педаль, рассчитанную всего на одного человека, пришлось налегать вдвоем со всей силы. Да и то колесо периодически заедало.
– Точи, точи. – Сказал Лапников, смахивая пот, быстро разогрелся, словно не помирал совсем недавно от холода.
Серега глянул на точильный камень, резво вертевшийся и осторожно приложил вынутый меч к нему. Брызнула узенькая полоска искр, лезвие отбросило. Но Сергей понес его еще раз, на этот раз крепко прижав. Теперь искры бежали потоком, облетая острие и мимолетно высвечивая его.
Он начал осторожно водить мечом вдоль камня, стараясь как можно равномерней распределить заточку. Когда ему показалось, что с одной стороной хватит, он перешел на другую. Искры летели, металл визжал и люди все время поглядывали на небо. Потому что производимый ими фейерверк должен был хорошо виден с высоты. Маленькое оранжевое пятнышко среди окружающей тьмы.
Особенно осторожно он полировал острие. Когда ему показалось что наточил достаточно, сказал:
– Хватит!
Лапников и историк кинули педаль. Оба тяжело дышали, а Леонид даже привалился к ледяной стене позади.
– УФ, – сказал писатель, – а это ведь тяжелее чем я думал. Ну что наточил?
Серега снова поднял меч. Теперь тот выглядел еще более странно. Желтоватый налет в середине клинка еще оставался, но зато края блестели чистым металлом. Казалось они просто светятся во тьме. Светятся прямо как Сивер. Если бы не было так темно, то стало бы видно, как кромку покрывают многочисленные царапины, от неудачной заточки, но в полутьме оружие выглядело больше чем внушительно.
– Воин, – ухмыльнулся Леонид оглядывая Сергея, – не хватает только кольчуги.
– А это мысль. – Заметил Серега и расколол ближнюю к нему витрину, за которой висело что то темное.
Поворошив в разломе мечом, он вытащил на свет, в кавычках, тусклое серое одеяние. Это была старая, древняя кольчуга из мелких колец, что закрывала тело и руки, а шею оставляла открытой. Кольца покрылись налетом и почти не блестели. Кроме того кое-где кольчуга откровенно проржавела. Одеянье глухо звякнуло при движении.
Не замечая ироничных ухмылок Леонида и откровенно скарбезных Лапникова. Сергей натянул кольчугу на себя. Охнул под навалившейся тяжестью, даже на ногах присел. Тому неведомому человеку, что ее носил кольчуга была по колени. Сергею же она была что длинная куртка, то есть до колен не доставала довольно далеко. К счастью в плечах они были примерно одинаковы, так что железная рубаха не ерзала и не сползала. Все же тяжела она была, да к тому же вспомнилось, что пояс надет под кольчугой, и пришлось его снимать и снова застегивать уже над кольчугой. Затем повесил в перевязь меч и чуть не упал.
– Эх, – сказал Сергей, ухмыльнувшись, – коротка кольчужка!
– И тяжела, – добавил Леонид, – килограмм пятнадцать весит.
Серега потопал, звякнул колечками, затем произнес:
– Но зато защищен, от когтей и зубов, хоть и не везде.
– Бежать то хоть сможешь?
