замрут и выкинул одного за другим в окно.
Не Сергей не Лапников на такой подвиг бы не отважились. Они сразу начали набивать карманы патронами, а Сергей поплелся в кладовку искать себе что ни будь взамен утраченной куртки.
Во время этой суеты Кузьмич попытался сбежать, но его засекли, догнали и повалили на пол, и теперь он сидел привязанный к массивной чугунной буржуйке, которой, по Черепиховскому обычаю согревались селяне. Теперь змей сидел в полной неподвижности, погруженный в свои мысли, а скорее всего связываясь в очередной раз с хозяином.
– Надо поторопиться – произнес журналист, кидая взгляд на часы – похоже пока они не совсем разошлись. А то ведь пойдем в самое пекло, во время самого разгула шабаша.
Серега как раз отыскал себе приличный ватник, довольно еще крепкий, и почти без заплат. В нем можно было согреться, защититься от окружающего холода, а самое главное, он был толстый и не всякая тварь его прокусит.
– Вот бы еще пластинки стальные на него нашить. – Сказал Сергей, показывая ватник Щербинскому.
– А что же. Если так, то одевай сразу кольчугу. – Ухмыльнулся тот. – На ружья надо надеяться.
– Ну ты надейся на ружья, а от змеиного укуса он все-таки защитит.
– А от укуса той носорожьей твари, тоже? – Спросил иронически Лапников. – а ведь застрелись ее было можно.
– А давайте еще Кузьмича застрелим. – Без всякой связи сказал вдруг Щербинский.
– Садист. Мы может его отпустим, вот только разберемся со всем этим.
Послышалось бормотание и в окно влетел огромный черный нетопырь. Он пометался немного по комнате, затем его поймали за крылья и вышвырнули в окно. За окном раздался заливистый хохот, который впрочем скоро затих вдалеке.
– Я готов. – Сказал Лапников.
– Я тоже. – Произнес Серега и глянул на селянина. – Ну что, идем?
– Идем. – Ответил Щербинский и глянул осторожно в окно.
За окном было тихо, лишь только отчетливо шелестел дождь. Из лишенной стекла рамы потянуло ночным холодом. Ночным холодом в средине дня.
Черепиховцы снова глянули друг на друга.
– Как считаешь, – спросил Щербинский, – если уничтожим камень, он расколдуется? – и кивнул на гранитную статую Щербинского младшего.
– Кто знает… Пошли что ли. Быстрее найдем, быстрее все тут вернется на круги своя. Поднимайся чешуйчатый!
Это он уже адресовал сидящему лицом к стене Кузьмичу. Кузьмич зашипел, но нехотя все-таки поднялся.
– Двигай. – Сказал ему зоотехник и они вышли во влажную холодную тьму.
– На них тут же кто кинулся сбоку, но Сергей отреагировал вовремя и выпалил дважды в темноту. Оттуда выплеснулись дикие вопли и кто-то стеная уполз. Сверху лился потоками дождь, который временами превращался в мелкую ледяную крупу и больно стегал по непокрытым головам. Хорошо хоть куртки и ватник достаточно надежно защищали от непогоды. Кузьмича же ничего не защищало, но его это похоже не волновало. Впрочем скорее всего он уже просто стал холоднокровным и поэтому не ощущал холода.
– 'А если от такой холодрыги', – подумал Серега, – 'Он впадет в спячку? Я слышал змеи так поступают при холодах.
И они двинулись вниз по улице. По дороге, которая проходила мимо рощи на высоком берегу, мимо площади с Черепиховским собором, мимо бара 'Левый берег', мимо оружейного магазина, и которая вела вниз по холму в густой лес, в котором скрывались Черепиховские и ныне названные 'Черными' пруды.
Стало совершенно темно, лишь в низких черных облаках редко вспыхивали некие зарницы, на секунду освещая дорогу и движение темных тучевых масс в небесах. По этим зарницам они и ориентировались, упрямо не сворачивая с дороги. Ориентировались по зарницам, да еще их легко вел за собой будущий змей Кузьмич, похоже обладавший способностью видеть кое-как в темноте.
Шли молча, затем, когда справа замаячили неясные очертания чего-то огромного, судя по короне из корней, дворца культуры, Лапников произнес:
– Темно. Вот мы и наткнулись на наш глубинный страх. Наконец то мы оказались в такой темноте, что сами в ней идти почти не можем. А те, кто скрывается в темноте, видят нас прекрасно. Мы для них как на ладони, для этих порождений ночи. Они нас видят, они могут подкрасться, схватить, а мы их не увидим, пока они нас не коснуться.
– Ох Лапников – сказал Серега – кончай ты страсти нести, без тебя муторно. Мне теперь это все напоминает знаменитую аналогию. Купание в океане полном акул ночью. Только вот эта среда для нас родная, а ты если хочешь обезопаситься, возьми ка Кузьмича на мушку. Пусть увидят, что если попробуют дернуться, то змею ихнему каюк.
Лапников ткнул дробовиком в спину полузмею и Кузьмич боязливо дернулся, хотя и продолжал шагать ровно. Журналист снял ружье с предохранителя и произнес:
– А если у них другие моральные ценности? Может им на Кузьмича нашего вообще наплевать. Убьем беднягу и ладно. Они только посмеются мерзко и нас заграбастают.
Словно в подтверждении его слов издалека донесся резки лающий хохот. Как от стаи диких бабуинов, да вот только какие бабуины, если они имеют дело с тварями много хуже.
– Тсс! Стойте! – неожиданно произнес селянин.
