потоком, выходя из пруда широким фронтом, и казалось вся вода в нем состоит из змей. Такая же черная. Такая же ядовитая.
Вид множество черных тел, так неудержимо скользящих к цели пугал. Больше того вызывал дикий животный ужас, словно перед надвигающимся прибоем, стихией.
– Змеи!!! – заорал вдруг Лапников, отступая назад, но Щербинский схватил его за руку и притащил назад.
– Стреляй! – Зарычал зоотехник. – Отобьемся!!!
И сам поднял свою двустволку и выпалил дуплетом. Сергей, как сомнамбула стащил с плеча свой дробовик. Глаза его беспокойно бегали по наползающей массе змей. Сейчас, в этом черном змеином приливе ему виделся тот детский страх пред всем скользящим. Страх начавшийся еще в детстве, когда он чуть не наступил на ужа, а затем усилившийся от видения мертвой змеи в аквариуме.
Его дробовик грохнул. И еще раз и еще, а позади захлопало ружье журналиста. Стреляли дробью и мелкие свинцовые шарики за каждый выстрел охватывали метровую в диаметре территорию. А змеи ползли непрерывным потоком и гибли во множестве. За каждый выстрел раздирало, размазывало по влажной земле по три по пять змей, можно было стрелять не целясь, все равно попадешь. А змеи никак не реагировали на выстрели, они не торопливо, со скоростью идущего человека надвигались черной волной и вне новые и новые полчища выходили из блеклой воды, на которой не оставалось и следа от движения скользких тел.
– На!!! – заорал Лапников и вовремя саданул прикладом по земле, где подползла, прорвавшаяся через ружейный огонь змея.
Лупили в основном во фронтальную зону змеиного наплыва, старались сдержать, не дать прорваться, захлестнуть черной лавиной. Змеи лопались и взрывались и в воздухе стало нечем дышать от порохового дыма и кровавых змеиных ошметков. От этого сочащегося нехотя кровью белесого мяса
Сырую глину у ног стреляющих во множестве усеивали картонные цилиндрики стреляных патронов. Стреляли в разбивку, пока один перезаряжал, двое палили в змей. Не многие пресмыкающие смогли прорваться через огневую завесу, но и тех доставали прикладами и давили тяжелыми сапогами. Грохот стоял неимоверный. От него закладывало уши, да еще змеи свиристели на все лады, да раздавался тяжелый мощный гул где то в черных глубинах пруда.
– Удержимся ли?! – Заорал Серега, давя проскользнувшую змею, наступая ей на черный хребет.
– Удержимся!!! – Закричал в ответ Щербинский. – Они не могут близко подойти.
Это была бойня. И бойня не чета той, что случилась на кордоне. Змеи шли сплошным мощным потоком и принимали смерть и шли новые, и цель у них похоже была одна. Захлестнуть, задавить троих дерзких людей, что осмелились проникнуть в самое сердце творящихся ужасов.
– 'Не личная ли гвардия Скользящего'? – Подумалось Сергею мельком. – 'Не уж то на главную силу нарвались'?
А черному приливу и правда не видно было конца. Змеи все шил и шли и новые их скопища выползали из воды, вливались в ряды старых, изувеченных и задетых дробью, скользили в крови разодранных собратьев.
– Змеииии!!! – завизжал Лапников окончательно теряя самообладание. Очки сползли у него с носа и ткнулись стеклами в грязь. Ружье у него в руках еще раз выпалило и замолчало.
У Сергея уже самого мутилось в голове от грохота и смрада разодранных змей, он пошатывался и дробовик в руках его разогрелся, вот – вот заклинит, как вдруг змеиный поток иссяк.
Остатки змей идеальной линией выползли из воды и были истреблены яростным огнем. Больше из темных глубин никто не полз. В воздухе плавал пороховой дым и слегка размывал струи зеленоватого света. Выглядело все нереально и безумно, особенно это громадное кровавое пятно перед ними, покрытое временами еще шевелящимися обрубками длинных черных тел.
– Это сон… – Пробормотал Сергей тихо. – Это кошмар…
– Кошмар. – Согласился Щербинский. – Хватай камень!! Нет никого.
Сергей кинул тяжелое ружье в грязь, и оскальзываясь на ошметках змей побежал к камню. Краем глаза заметил, что ни журналист не селянин не стронулись с места, во все глаза наверное смотрят на него.
Подскользнувшись и чуть не упав горожанин подскочил к валуну, застыл в неуверенности. Вот он камень, из-за которого все беды. Лежит, только протяни руку, а на поверхности блистает змеиный знак, проклятие Черепихова. Камень из песчаника, некрепкий, схватить, да сильно садануть об булыжник под ногами. И разлетится знак, оборвется змеиное проклятье…
Сергей развернулся, посмотрел на спутников. Лапников стоял на месте, махал руками, а Щербинский уверенно направлялся к нему, все же решил помочь.
– Кидай! – Закричал зоотехник приближаясь. – Я прикрою если что.
Серега кивнул, вновь посмотрел на камень. Что-то напоминают его очертания. Он такой ноздреватый с выступами. Похож больше на клубок, на черный клубок.
Или на скорчившуюся в судорогах змею.
Пальцы не повиновались, рука была красная и распухшая, а на ладони виднелся ожог о горячий металл дробовика.
Серега кинул взгляд на Щербинского, тот был уже близко, и скрюченными руками вцепился в камень, схватил его, взмахом поднял над головой…
Земля под ним разверзлась.
Опора под ногами исчезла, камень вылетел из парализованных пальцев а он полетел вниз.
– Я ПАДАЙУУУУ!!! – заорал он дико, но горло перехватило и крик захлебнулся.
Он падал. Он несся вниз, в зияющую черноту и одновременно оставался на месте. Он видел как уносятся ввысь деревья, как расширяется пруд. Он летел в пустоте и это было больно.
