– Уж на десять…а где папка?!
– Тут она, – сказал Лапников, – я ее поднял в доме, когда этот…это издохло.
Серега отодвинулся от стены, снова взглянул на Леонида, тот стоял и ухмылялся подле Лапникова, оба чем-то неотличимо похожие. Может быть потому что у обоих бороды? Только у Леонида она черная, а у журналиста рыжеватая. И оба смотрят с хитрым прищуром.
– Даже не вериться что ты здесь. – Произнес Серега. – Искал значит меня?
– Искал. – Сказал Леонид все с тем же ухмылом.
– Что ты все улыбаешься?
– А чтоб с ума не сойти. – Ответил непринужденно историк.
Сергей потряс головой и ему показалось, что внутри что-то зазвенело перекатываясь, все вернулись, Леонид как-то оказался здесь. Как раз его и не хватало в последнее время, есть по крайней мере хоть один здравомыслящий человек теперь в Черепихово. Приезжий уставился на Леонида мутным взором и вопросил:
– Ты как, знаешь все?
– Мне встретился по дороге странный тип по имени Сивер, он назвался воеводой русского войска бравшего село в четырнадцатом веке.
– Это он и есть, верь на слово.
– И он рассказал мне такой бред, в который я никогда бы не поверил, не наблюдай за нами в это время тридцать волков, которые не смели к нему подошли.
– А еще он светился.
– Да, еще он светился. Остальное он тебе тоже рассказал.
– Рассказал, – странным тоном произнес Леонид, – и это тоже в некотором роде правда.
– Правда. – Произнес доктор Тимаго и после этих слов обратился в змею.
Улыбка Лапникова поблекла, Леонид вытаращил глаза, а Сергею неожиданно захотелось заплакать. Среднего размера змейка печально поглядела на них со стула, а затем скользнула в темноту за дверью. На стуле остался сиротливо лежать белый халат.
– Ооох… – сказал Леонид, а Лапников пожал плечами:
– Минус один. Итого в деревне осталось шесть человек, плюс трое приезжих.
Серега, наконец собрался с силами и встал, поддерживая себя об стену. Голова на миг закружилась, но он удержался на ногах.
– Так, – сказал приезжий, – раз нас снова трое, хоть немного и в ном составе, не мешало бы сосредоточится и на деле. – так все тебе рассказал Сивер?
– Да. – Сказал историк. – Все. Вплоть до твоих скитаний по лесу.
– Ну это он мог бы и не писать. Дайте мне папку, необходимо посмотреть обряды.
– Обряды? Какие обряды?
– А говорил что все рассказал. Сивер намекнул мне что отгадка кроется в древних обрядах племени Лемех.
– Ах обряды, – протянул Леонид, – в папке твоей обрядов нет.
– Как нет? А зачем же я тогда…
– Ну, не знаю. В Ярославском архиве я все-таки побывал и вынес оттуда помимо прочего именно описание старинных обрядов язычников.
За стенами дома доктора что-то отдаленно громыхнуло. Дальний раскат грома может быть, или еще что ни будь.
– Что же за обряды? – спросил Серега поморщившись, перетянутые ребра болели, а дрался получается напрасно.
Приезжий еще раз оглядел друзей. Оба держаться спокойно, невозмутимо, словно не обратился у них на глазах человек в змею только что. Человек все-таки ко всему привыкает, даже к этому. Только потом становится черствым, и не обращает внимания на боль ближнего. Такими возвращаются с войны, когда люди умирают совсем рядом. Или из деревни Черепихово, как не дико это звучит. Что ж, чувственное отупение тоже в своем роде защитная реакция.
Гром громыхнул поближе, словно собиралась простая летняя гроза, что не редкость в это время, если только нет снега. Эх, порой хочется даже такую грозу, лишь бы развеять ледяное омертвение этого края.
– Обряды, – сказал историк, – обрядов много, но нам надо специальный, можно сказать самый закрытый. Нам надо ритуал инноодушевления.
– Вот ведь бред, – встряхнул головой Лапников, – ты сам то хоть понял что сказал.
– Понял. – Спокойно ответствовал Леонид. – Не только в христианстве были ритуалы изгнания бесов. У древних угоров тоже было нечто подобное.
– А ты считаешь что у нас тот самый случай? – спросил Сергей.
– Тот самый. Мы имеем дело с вселением в неодушевленный предмет. В камень. И пусть мы не знаем что вселилось, мы имеем на вооружении универсальный обряд.
– И какой же?
