Как только эти слова сорвались у меня с языка, я поняла, что перегнула палку. Лицо Хелен окаменело. Она собралась уходить. Я загородила ей дорогу.
– Прости меня, пожалуйста. Я не имела никакого права так говорить.
Она немного расслабилась, и я спросила:
– Значит, расследование закончено?
– Ты шутишь? Чтобы разобраться со всеми делами на этом острове, понадобится несколько лет.
Я почувствовала неприятную слабость в ногах, и мне снова захотелось сесть.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Этот троналское дело – просто какая-то гремучая смесь. Чего в нем только нет. Тут и медицинское обслуживание, и социальное обеспечение, и вполне законный бизнес, который, тем не менее, тесно связан с нелегальной торговлей детьми. В нем замешаны десятки людей, и всех их необходимо проверить. Не говоря уже о том, что нам придется отслеживать судьбы всех детей, которые родились на Тронале и впоследствии были усыновлены.
– Да, на это действительно понадобится время.
– Совершенно верно. Кроме того, клиенты расплачивались наличными, из-за чего чертовски трудно вычислить источник денежных поступлений на счет клиники. Мы можем сколько угодно подозревать, что в этом замешаны агентства по усыновлению, но без весомых доказательств они вряд ли это признают.
– А что с документами? Ведь должны же быть регистрационные записи рождений, документы об усыновлении, оформленные паспорта?
– Возможно, но мы пока не можем их найти. Не считая Документов на тех нескольких детей, которые ежегодно усыновляются местными семьями. Но они, судя по всему, оформлены должным образом. Все, кого мы опросили, включая начальника службы социального обеспечения Джорджа Рейнолдса, утверждают, что понятия не имели об усыновлении детей иностранцами, тем более за деньги.
– Но они бы утверждали это в любом случае, верно?
– Конечно, однако проблема в том, что, согласно всем записям и свидетельствам, на Тронале рождается не больше десятка детей в год. Этого явно недостаточно для крупномасштабной аферы с торговлей детьми. Так откуда берутся остальные?
Она говорила дело.
– Но ведь Гээр сознался. Он признал, что они продавали детей через Интернет.
– Верно. Но у нас нет никаких доказательств, кроме денежных переводов и слов человека, который в настоящее время мертв.
Она подошла к журнальному столику, поставила на него пустую чашку и сказала:
– Я как раз собираюсь отправиться туда.
– Вам предстоит долгий путь, – раздался знакомый голос. Мы обернулись и увидели Кенна Гиффорда, который стоял в дверях. Ни Хелен, ни я не слышали, как он вошел.
– На Тронале нет вертолетной площадки, – объяснил он. – Вам придется добираться сначала машиной, а потом на лодке.
– Я перезвоню тебе, Тора, – Хелен сдержанно кивнула Гиффорду и вышла из комнаты.
– Старший инспектор уголовной полиции Роули, я полагаю? – спросил Гиффорд.
Я кивнула.
– Наслышан. Потрясающая женщина.
Необходимо было чем-то себя занять, чтобы не стоять столбом. Я взяла наши с Хелен грязные чашки и отнесла их в раковину.
– Не строй напрасных иллюзий. Поверь мне, это пустая трата времени.
Гиффорд рассмеялся.
– Об этом я тоже наслышан. Как у тебя дела?
Озабоченно глядя на меня, он подошел ближе. Это просто несправедливо, что высокие мужчины изначально получают преимущество над окружающими. Им не нужно проявлять чудеса сообразительности, чтобы доказать свое превосходство. Они способны подавлять и подчинять одним своим присутствием. Я осторожно обошла его и направилась к окну.
– Нормально, – ответила я, уже в который раз за это утро.
– Я рад, что ты снова с нами.
Он оглянулся на кофеварку, увидел, что кофейник пуст, и взял глазированное печенье из непросеянной муки.
– И это говорит человек, который лично отстранил меня от работы?
– И это спрашивает женщина, которая теперь все время будет меня этим попрекать?
Он снова начал приближаться ко мне, и я отступила за рабочий стол.
Гиффорд выразительно закатил глаза.
– Послушай, ты можешь стоять спокойно? Я не собираюсь гипнотизировать тебя. Собственно, мне это никогда особенно не удавалось. Ты крайне неудобный объект для гипноза.
Как он, наверное, и рассчитывал, его слова польстили мне, и я ощутила нелепое чувство гордости за собственную незаурядность. Я решила, что можно рискнуть посмотреть ему в глаза – этим утром они были насыщенного темно-зеленого цвета, – но если он вздумает положить руки мне на плечи, я закричу.
– Вчера вечером я забыл тебя поздравить и высказать свое восхищение, – сказал он.
Решив, что это очередная насмешка, я внимательно следила за выражением его лица, но оно не было ни саркастическим, ни ироничным.
– Если бы я не боялся потерять прекрасного специалиста, то посоветовал бы тебе сменить профессию.
– Ты так говоришь только потому, что и ты сам, и больница вышли из этого дела незапятнанными. Если бы ваша репутация оказалась хоть немного подпорченной, ты бы сейчас озабоченно гладил меня по голове и бормотал что-то насчет успокоительного.
Взгляд Гиффорда стал жестче.
– Ричард до сих пор под арестом.
Черт, я опять попалась! Когда я наконец научусь думать, прежде чем открывать рот?
– Извини, мне очень жаль. Я совсем забыла о Ричарде.
Большая теплая рука легла мне на плечо, и я промолчала.
– За прошедшую неделю тебе пришлось испытать больше, чем большинство людей переживают за всю свою жизнь. Ричард сумеет о себе позаботиться.
Он повернулся, собираясь уйти, и я ощутила холодную пустоту на том месте, где только что лежала его рука. Гиффорд уже дошел до дверей, когда я окликнула его:
– Кенн…
Он обернулся.
– Прости меня.
Кенн выжидающе смотрел на меня, слегка приподняв одну бровь.
– За то, что я подозревала тебя.
– Извинения приняты. Кстати, я еще не решил.
– Не решил что?
– Что мне с тобой делать, – ухмыльнулся Гиффорд и вышел из комнаты.
Я села и громко выругалась. Очень хотелось надеяться, что все мои проблемы постепенно разрешатся сами собой, но, по-видимому, этого не произойдет.
Я спустилась вниз. Несколько постоянных пациенток, из тех, которые должны были скоро рожать, приятно удивили меня, сказав, что им очень меня не хватало во время последней консультации. Тем не менее мои мысли были далеко. Мне не давал покоя остров Тронал и все, что с ним связано. Поэтому, как только пришло время перерыва, я схватила сэндвич, вернулась в свой кабинет и достала из сумки распечатки, с которых, собственно, все и началось: список родившихся детей, зарегистрированный в органах здравоохранения Шетландских островов.
Внутренний голос, звучавший в моей голове, был слабым и слегка задумчивым. Он апеллировал к благоразумной, взрослой части моей натуры. За всю свою жизнь я так и не научилась прислушиваться к
