имеют единого руководства и связи с Центром.
Положительным было то, что эти отряды поддерживали тесный контакт с местным населением. Иначе им было не выжить.
Стало быть, найдутся люди для развертывания агентурной сети.
Батя еще не улетел в Москву, находился на центральной базе и лично инструктировал Бринского и Каплуна. Ему помогал Черный.
Надо было объединить усилия ковельских партизан и отрядов Бринского и Каплуна. Партизаны Бати делятся с местными патриотами тротилом, оружием, боеприпасами, те же вводят их в курс дела, подбирают нужных людей для разведывательной работы. Важно и то, что у Бринского и Каплуна есть связь с Большой землей.
В январе 1943 года в отряд Бати пришла радостная весть. Центр прислал радиограмму:
Черный был удостоен ордена Ленина. Отпраздновали как могли, а через несколько дней отряды Бринского и Каплуна, нагруженные взрывчаткой, двинулись в путь. Улетел в Москву и Линьков. Вся ответственность за руководство отрядом ложилась на плечи капитана Черного. Ему в ту пору было всего 26 лет.
А жизнь тем временем готовила жестокую проверку молодому партизанскому командиру.
Гитлеровцы к тому времени были не на шутку встревожены активностью партизан. Удары по железным и шоссейным дорогам из редких, случайных превратились в постоянные, грамотно организованные. Они уносили жизни гитлеровских солдат, уничтожали технику, боеприпасы, продовольствие, прерывали движение на магистралях.
Фашисты сократили до минимума движение составов в темное время суток, гнали поезда в основном днем. Но на это партизаны ответили по-своему. Теперь Центр присылал больше мин замедленного действия. И эшелоны горели как днем, так и ночью.
Гитлеровцы выставляли усиленную охрану мостов, строили на наиболее опасных перегонах дзоты, создавали так называемую санитарную зону, вырубая леса вдоль железной дороги.
В одной из радиограмм в Центр Черный сообщает:
Однако и эти экстренные меры не помогали.
Радист радиостанции «Пена» в те дни передавал в Москву:
В ответ на это немцы еще более ужесточили полицейский режим.
Командир отряда Черный докладывал в Центр:
Несмотря на это диверсии продолжались — горели склады, летели под откос эшелоны, взрывались заводы.
Теперь в борьбе с мстителями немцы видели единственный выход — уничтожение партизанских баз.
Собравшись с силами, они начали свою карательную операцию из района Барановичей и двигались с запада на восток.
29.1.45 года радиостанция одного из отрядов, действующего западнее центральной базы, передала просьбу о помощи:
11.2.43 года Черный докладывал в Центр:
Больше рисковать было нельзя. Если радиоузел попадет в руки врага — центральная база окажется без связи с Москвой, с отрядами.
Приняли решение уходить на северо-восток, оставив на Булевом болоте небольшую группу партизан для обмана фашистов, обозначая таким образом присутствие отряда.
Подходы к базе заминировали, оставили для связи радиостанцию.
Однако какая бы сложная обстановка ни была, Центр ждал разведсведений. А сведения эти добывать приходилось с огромным трудом.
Фашисты перекрыли все дороги, ведущие к партизанским районам, взяли под наблюдение деревни, села. Опасно было посылать группы связи в Барановичи и Микашевичи.
Но если у барановических подпольщиков была своя радиостанция и с ними Черный держал хотя бы редкие сеансы связи, то микашевические агенты действовали только через тайники. И в этом была основная сложность. Ведь для молодых разведчиков очень важен контакт с более опытным руководителем, его подсказка, анализ проведенной операции или собранной информации. И если такого контакта, личных встреч нет, партизанскому агенту приходится туго. Он один, а против него работают матерые гестаповцы, профессионалы.
Черный всячески пытался оберегать свою агентуру. При первой опасности прерывал связь, выдерживал паузу. Это, безусловно, сокращало развединформацию, зато сохранило агентурную сеть.
Но даже в столь сложное время, пусть и в сокращенном виде, Центр тем не менее получал ценные сведения от партизанской разведки.
Радиостанция «Пена» сообщала, что аэродром в Барановичах насчитывает 174 самолета. Из них: 17 истребителей, 11 штурмовиков, 7 двукрылых машин, 139 двухмоторных самолетов.
Станция «Бук» передавала, что в «Ганцвичах гарнизон 1700 человек. Условные знаки на машинах, танках и других видах техники: черный крест, немецкий штык, лопата, лошадиная голова, лисица, волк, треугольный флажок».
Тем временем разведка сообщала: каратели вышли к Милевичам. А это рукой подать до центральной базы. Погрузив пожитки, радиоузел в сани, отряд двинулся в путь.
В Центр ушла радиограмма:
Черный вывел своих людей в район базирования отряда Василия Козлова. Месяц приходилось маневрировать, уходить от карателей. В марте, когда немцы отвели свои войска, отряд возвратился на старую базу.
Однако теперь обстановка в окрестностях расположения отряда была совсем иная, чем прежде. Не обнаружив партизан, фашисты в ярости сожгли все деревни вокруг, забрали скот. Жители ютились в землянках, голодали. Голод надвигался и на отряд Черного.
Иван Николаевич понимал, что приходит весна, надо сеять хлеб, без которого не выжить ни местным крестьянам, ни партизанам. Кое-как наскребли остатки зерна, дали крестьянам партизанских лошадей, запахали, засеяли поля. В Житковичах и Микашевичах у немцев удалось отбить коров, предназначенных для отправки в Германию.
Отряд Черного значительно вырос и теперь его именовали партизанским соединением. И то правда. Теперь под командой Ивана Николаевича Банова было две бригады — Бринского, в состав которой входило 425 человек и Каплуна, численностью до 400 человек, а также отряды Цыганова (105 человек), Садовского (100 человек), Сураева (100 человек), Картухина (98 человек).
