заключенный Владимирского централа, которого следует реабилитировать, а как начальник разведывательно-диверсионного управления. Вернее, нужен был не сам Павел Анатольевич, а опыт, накопленный его службой за время войны…
И этот фронтовой опыт положили в копилку «Каскада».
Немало помогли Лазаренко и работы известного диверсанта Ильи Старинова — тут и дела испанские, и действия советских партизан в фашистском тылу.
В общем, перед командировкой в Афганистан полковник Лазаренко основательно изучил и аккумулировал опыт своих предшественников. Свой же опыт еще предстояло наработать. Тем более, что противники действовали не менее мобильно — уже летом 1980 года на территории Ирана и Пакистана оперативно разворачиваются лагеря подготовки моджахедов.
В свою очередь в «Каскаде» совсем немного сотрудников, которые владеют языком, знают обычаи народов Афганистана. Да и что значит, владеют языком, если в стране пребывания люди говорят более чем на 30 языках и.диалектах.
А местные нравы, обычаи… Тут столько тонкостей, особенностей. Что поделаешь, приходилось все осваивать в ходе работы, как говорится, с колес.
Как и прогнозировал Лазаренко, действовать «каскадерам» пришлось в крайне непривычных для себя условиях, нередко отказываясь от традиционных методов ведения разведывательной работы.
Сам Лазаренко по возвращении из Афганистана так вспоминал о том времени:
Да, жизнь еще раз подтвердила, что Афганистан — особая территория на карте мира. Во всяком случае, для командира «Каскада» она стала именно такой.
«Придется тряхнуть стариной…»
Догорал ташкентский знойный июнь 1980 года. 25-го утром со взлетной полосы аэродрома стартовали несколько самолетов. Курс на Кабул, Кандагар, Шиндант. В грузовых отделениях лайнеров боевая техника — бронетранспортеры, радийные машины, а также боеприпасы, оружие, бойцы спецподразделения «Каскад».
К месту размещения в Кундузе и Мазари-Шарифе колонна отряда выдвинулась своим ходом.
Так «каскадеры» вошли в Афганистан. Штаб отряда расположился в Кабуле. Возглавил его опытный сотрудник КГБ Поляков.
На войне говорят, что штаб — всему голова. Это Лазаренко усвоил еще со времен Великой Отечественной. Да и потом, в послевоенные годы, Александр Иванович сам был штабным офицером и имел в подчинении штаб как командир полка.
Разумеется, задачи такого специфического подразделения, как «Каскад», отличались от задач, к примеру, десантного полка. И потому штаб отряда, кроме обычного, традиционного планирования и ведения боевой и кадровой работы, руководства оперативными группами, обеспечивал ежедневную связь с Москвой. Телеграммы подписывал сам командир.
На полковника Лазаренко возлагалось также взаимодействие с членами оперативной группы, в которую кроме представителя Комитета госбезопасности, главного партийного советника и советского посла входили маршал Сергей Соколов и генерал армии Сергей Ахромеев. Вскоре в эту группу включили и командира «Каскада». Александр Иванович прекрасно понимал, как важны для его отряда добрые отношения с армейцами. Как, впрочем, и наоборот.
Придет время, и в ходе разбора итогов армейской боевой операции, проведенной в районе Герата, один из комдивов 40-й армии обратится с просьбой к маршалу Соколову — при разработке всех последующих боевых действий соединения жизненно необходимо участие оперативных офицеров «Каскада». Это было уже серьезное признание результатов их разведработы.
Но все это придет потом, со временем. А пока «каскадеры», что называется зубами, вгрызались в боевую обстановку. Как воздух, необходимы источники информации. Позже Лазаренко с гордостью скажет: «У 'Каскада' было 480 агентов. Однако мы начинали с нуля».
Да, среди агентов находились люди образованные — врачи, педагоги, инженеры, некогда закончившие советские вузы, владеющие русским языком, но большинство — крестьяне, духанщики, торговцы — были безграмотны, темны, религиозны. Попробуйте таких научить премудростям разведывательной практики, например операциям с использованием тайников. Это бесполезная трата времени.
Однако разведсведения нужны. И тогда на встречу с агентом в пустыню или в предгорные районы «каскадеры» выезжали на бронетранспортере, а в городе старались встречаться не на явочной квартире, а в самом людном месте — на базаре.
Так что сложности возникали самые неожиданные. Афганистан — религиозная, мусульманская страна, и авторитет муллы там незыблем. «Каскадеры» не раз предостерегали своих агентов об опасности чистосердечного признания в ходе исповеди. Но, увы, чаще верили не им, а мулле. А мулла не забывал докладывать тайны исповедующихся своим хозяевам из иностранных разведок. Таким образом, нередко самые ценные агенты оказывались в лапах врага.
А враг был силен. Для разведки он использовал все, что возможно — религиозный фактор, о котором мы уже говорили, родственно-племенные связи, подкуп, угрозы, кровную месть. Надо признать, моджахеды и их покровители имели сильную опережающую развединформацию.
Достаточно вспомнить охоту на одного из лидеров движения моджахедов — Ахмад-шах Масуда. Сегодня уже известно, что в его окружении находилось около полутора десятков наших агентов. И что же? Многочисленные операции «каскадеров» по ликвидации «Льва Пандшера» окончились неудачей. Каким-то образом Масуду становилось известно о них заранее, и он ускользал в самый последний момент.
И тем не менее, преодолевая трудности, осваивая премудрости разведнауки на афганском театре военных действий, «каскадовцы» обретали знания, опыт, авторитет.
Авторитет нужен был и самому командиру отряда. Ведь общаться приходилось с маршалом, многозвездными генералами, а Лазаренко, как ни крути, всего лишь полковник.
Однако это никогда не смущало Александра Ивановича. Наперед всех должностей, лампас и погон он ставил дело. Так произошло и в тот раз, когда оперативная группа обсуждала предложение армейцев об операции под Джелалабадом. Предлагалось войти в долину и силами двух полков очистить ее от бандформирований.
Все склонились над картой, представитель 40-й армии докладывал. Лазаренко сразу понял: замысел операции был так себе, слабоват. Ну войдут полки в долину, выдавят бандитов в горы. Те отсидятся и через неделю-другую вновь вернутся, опять установят свой контроль над долиной.
Но его ли это дело вмешиваться в спор общевойсковых командиров? У Лазаренко своих хлопот полон рот. И тем не менее он не смолчал. Обратившись к Ахромееву, высказал свои сомнения.
Генерал армии поморщился: мол, вот еще один советчик, и со вздохом спросил:
— Лазаренко, тут же войсковая операция. Ты в этом что понимаешь?
— Да кое-что понимаю…
Ахромеев только руками развел:
— Тогда докладывай.
Александр Иванович подошел к карте.
— Я бы, товарищ генерал армии, на отходных путях бандформирований выбросил крепкие десантные
