очень плохо и были достаточно похожи на нашу 1-ю эскадру легких крейсеров. Мы повернули параллельно им, и почти тотчас вспышки выстрелов пробежали вдоль борта 'Франкфурта' – флагманского корабля 2-й Разведывательной Группы Бёдикера, которая находилась впереди линейных крейсеров Хиппера. Первый вражеский залп дал перелет в 2000 ярдов, второй – недолет 500 – 700 ярдов, а большая часть третьего накрыла нас. За несколько секунд до этого мы дали первый залп, который оказался и последним, большая часть орудийных расчетов, переговорные трубы и телефонные кабели были уничтожены вражеским залпом. Так как на нас сосредоточила огонь целая эскадра, то мы получили больше, чем могли вынести, и капитан решил укрыться за 3-й эскадрой линейных крейсеров. Повернув на северо-восток, мы оставили противника за кормой и пошли зигзагом, чтобы уклониться от новых залпов. К счастью, машинные и котельные отделения не были повреждены, и, развив скорость 28 узлов, мы сумели оторваться от противника и вышли в голову 'Инвинсиблу'. Мы получили 18 прямых попаданий и огромное количество осколков от близких разрывов. Талисман механиков – черный котенок – с началом боя был унесен вниз и, судя по всему, с честью выполнил свой долг!'
Среди жертв этого короткого боя на 'Честере' был наводчик бакового орудия юнга первого класса Джон Треверс Корнуэлл.
'Смертельно раненный в начале боя, он один оставался на своем посту, спокойно ожидая приказов, хотя большая часть расчета орудия лежала мертвая и раненная вокруг него. Ему было всего 16,5 лет. Я сожалею, что он погиб, но рекомендую специально наградить его, чтобы увековечить память о нем и отметить высочайшее мужество'.
Эта высокая оценка, сделанная Битти, принесла Корнуэллу посмертно Крест Виктории, Он стал самым юным среди имеющих эту награду.
Возмездие Бёдикеру последовало довольно быстро. Худ повел свои линейные крейсера на помощь 'Честеру'.
'В 17.55 'Инвинсибл' открыл огонь, через 5 минут это же сделали 'Инфлексибл' и 'Индомитебл'. Слева по носу мы могли видеть 'Честер', ведущий жаркий бой с эскадрой вражеских легких крейсеров. Мы открыли огонь с дистанции 11200 ярдов, которая потом сократилась до 8000 ярдов.
Мы прошли между нашими легкими крейсерами и неприятелем, задав тому хорошую трепку. Один из его кораблей исчез в огромном облаке дыма и пара, другой потерял ход, и вся его средняя часть была охвачена пожаром'.
'Висбаден' был превращен в дымящиеся руины, скорость 'Пиллау' упала до 24 узлов, 'Франкфурт' получил тяжелые повреждения. От окончательного уничтожения эскадру Бёдикера спасло только появление линейных крейсеров Хиппера, которого Битти уводил от линкоров Джеллико. Но Хиппер не вступил в бой с Худом, поверив донесению Бёдикера, что это эскадра линкоров. Хиппер приказал выйти в атаку своим миноносцам.
Сам Хиппер повернул на юго-запад и вскоре увидел 3-ю эскадру линкоров Бенке, идущую на NNO. После этого он повернул и занял место в голове германской колонны.
3-я эскадра линейных крейсеров была атакована 'Регенсбургом' и 2-й, 6-й и 9-й флотилиями. Однако миноносцы Гейнриха выпустили только 12 торпед, от которых британские корабли уклонились, отвернув прочь. Одна торпеда прошла под килем 'Индомитебла', одна перед форштевнем, одна – за кормой. Еще одна несколько секунд медленно дрейфовала вдоль борта британского корабля. После этого 4 эсминца Худа сами ринулись в контратаку.
'Дивизион, возглавляемый капитаном 2 ранга Лофтусом Джонсом на 'Шарке', бросился на германскую эскадру, открывшую огонь из всех орудий, которые можно было направить на нас. Несмотря на свое численное превосходство, германские миноносцы отвернули прочь, встретив такое решительное нападение. Но из тумана появились 3 линейных крейсера, и отважный дивизион попал под настоящий ливень снарядов. Один из них разбил руль на 'Шарке' и ранил рулевого унтер-офицера Гриффина. Капитан приказал перенести управление на кормовой пост и вместе с рулевым спустился с мостика на изуродованную снарядами палубу. Раненный в бедро и лицо, Лофтус Джонс обнаружил, что снаряд взорвался в машинном отделении и повредил главные машины, а также рулевое управление. Капитан-лейтенант Дж. О. Бэррон отважно поставил 'Акасту' на линии вражеского огня и запросил, нуждаемся ли мы в помощи. Капитан 'Шарка' ответил: 'Нет. Позаботьтесь лучше о себе и не позволяйте утопить себя из-за нас'.
Поэтому 'Акаста' пошел за двумя остальными эсминцами, которые присоединились к линейным крейсерам и скрылись в тумане.
После этого неприятель подошел к 'Шарку', который каждую минуту содрогался под новыми и новыми ударами. Раненые заползали под ненадежное укрытие обвесов и труб, в напрасных попытках найти убежище. Командир приказал попытаться заделать пробоины и удержать корабль на плаву. Рулевой, наполовину ослепнув от крови, руководил группой, спускающей шлюпки и плотики. Среднее орудие под командованием мичмана Т. Смита продолжало вести огонь, хотя расчет сократился до 2 человек. Когда один из них упал, обессилев от потери крови, капитан занял его место. Мгновением спустя снаряд оторвал ему правую ногу выше колена.
Уже теряющий последние силы Лофтус Джонс больше всего опасался, что его корабль будет захвачен врагом. Он спросил, что случилось с флагом, и матрос ответил, что флаг сбит снарядом. В страшном волнении капитан приказал немедленно поднять новый.
Увидев развевающийся флаг, он сказал: 'Вот и хорошо'. Однако конец был уже близок.
'Шарк' сел носом так, что волны начали заливать палубу, и когда подошли два германских миноносца, чтобы нанести последний удар, Лофтус Джонс отдал последний приказ: 'Спасайся, кто может!' Ему помогли спуститься в воду, и он плавал на спасательном жилете, тогда как остатки экипажа – около 10 человек – бросились к спасательным плотикам. 2 торпеды попали в 'Шарк', и он затонул с поднятым флагом через полтора часа после того, как сделал первый выстрел. Видя проходящие мимо линейные крейсера, преследующие неприятеля, капитан спросил, чьи они. Узнав, что английские, он сказал: 'Вот и хорошо!' Затем его голова упала, и его отважный дух отлетел'.
Вскоре после полуночи несколько человек из экипажа 'Шарка' были подобраны датским пароходом. Один человек скончался еще до прихода в порт, но остальные за свою отвагу были награждены Медалями за выдающиеся заслуги. Несколько недель спустя тело капитана 2 ранга Лофтуса Джонса было выброшено на шведский берег, где его и похоронили со всеми почестями на церковном кладбище Фикесбакке. Посмертно он был награжден Крестом Виктории.
Если Бёдикер и Хиппер все сообщали своему командующему, то Джеллико не получил никакой информации о происходящем. Ему оставалось лишь гадать, указывает ли грохот залпов 3-й эскадры линейных крейсеров, слышный слева по носу от 'Айрон Дьюка', пеленг на линейный флот Шеера, который ему так требовался. К счастью, это противоречило остальной имеющейся у Джеллико информации, и адмирал отказался от такой гипотезы. Это оказалось совершенно правильно, так как в 18.01 'Лайон' вынырнул из тумана с противоположной стороны. Флаг-капитан Джеллико Дрейер вспоминает: 'Битти появился справа по носу от 'Айрон Дьюка' во главе своих великолепных линейных крейсеров, которые вели бой с невидимым противником. Я обратил внимание на дым, который валил из пробоины в полубаке 'Лайона'. Вражеские снаряды, падающие рядом с этими огромными кораблями, поднимали призрачные серые столбы воды'.
Джеллико немедленно запросил прожектором: 'Где вражеский линейный флот?' В 18.03 Гуденаф радировал, что он потерял контакт с Шеером. Битти тоже не знал, где находится Шеер, и ответил: 'Вражеские линейные крейсера по пеленгу SO'. В отчаянии Джеллико повторил свой запрос. К счастью, туман к югу от 'Лайона' в 18.10 слегка разошелся.
Дрейер пишет: 'Я следил за рулевым, когда услышал, как сигнальщик читает ответ Битти: 'Вижу неприятельский линейный флот по пеленгу SSW'. Потом я услышал резкие характерные шаги главнокомандующего. Примерно 20 секунд он молча смотрел на магнитный компас. Я следил за его умным обветренным лицом, гадая, о чем же он думает. Он был спокойным и неподвижным, как всегда. Потом он поднял взгляд и прервал молчание приказом капитану 2 ранга Вудсу: 'Поднять сигнал 'Поворот по- дивизионно все вдруг на SO'.
Флагманский связист спросил: 'Может, лучше довернуть на румб влево, чтобы все поняли, что разворачиваемся на левофланговую колонну?'
Джеллико ответил: 'Хорошо. Поднимайте 'Поворот все вдруг подивизионно на SO-t-O'. Вудс крикнул
