новомодных роддеров на груди красовалось по нескольку значков Фонда изобилия – с витым рогом Амальтеи.
– Вот же любят выдрыкаться… – бурчал Колманов, садясь на стол и кладя на колени лучевик. В тамбуре гулко затопали, и в отсек, шумно споря и ругаясь, ввалилась первая партия отшлюзовавшихся. Впереди выступала угрюмая личность, косая сажень в плечах. Завидев чужаков, личность остановилась и вознесла руку с пластетом пива. Спор оборвался, ругань и хохот смолкли. «Авторитет», – усмехнулся Жилин.
– Че надо? – не отягощая себя хорошими манерами, осведомился «авторитет».
– Во-первых, здравствуйте, – хладнокровно сказал Жилин.
– Привет. А во-вторых?
– Вам хоть известно, что на Сырте деется, или провести вам политинформацию?
– Мы в курсах, – высказался «авторитет».
– Тогда какого хрена вы здесь околачиваетесь?! – сменил тон Жилин. – Там убивают, а вы все никак не наиграетесь?!
В ком-то из толпы его слова вызвали нужную реакцию, но в одном-двух, не более. Их смущение терялось в наглости и глумливых усмешках массовки.
– Ты кто такой в натуре? – подступила угрюмая личность, косая сажень в плечах.
– Я – Жилин, главный киберинженер и командир ополчения. А ты кто?
– «Кто в теремочке живет? – заблеяли из толпы. – Кто-кто в невысоком живет?»
Еще дважды звякнула дверь шлюза, и в отсек наместилась чертова дюжина здоровенных лбов. Те, кто пришел позже, теребили занявших места в партере. «Авторитет» утишил «ореликов».
– Я – Жестянщик, – сказал он внушительно.
– А имя у тебя есть, Жестянщик? – усмехнулся Жилин.
Вожак нахмурился. Он чувствовал опасность, исходящую от этого человека с георгиевским крестиком на комбезе, и немного нервничал.
– Ну, Ричард, – проворчал он.
– Так вот, Ричард, по закону о ЧП я имею право мобилизовать комбатантов от двадцати одного до шестидесяти. Но хочу, чтобы вы сами вошли в ополчение – добровольно. По зову сердца и все такое.
В толпе зашумели.
– А если сами не войдем, – сказал Ричард с бодрым пониманием, – ты нас силой принудишь?
– Придется, – улыбнулся Жилин. Колманов азартно задвигался.
Грохнул смех.
– А давай так, – оскалился Ричард, – ты и я, один на один, помесим друг друга! Твоя возьмет – мы вливаемся, моя… – Он развел здоровенными ручищами. В толпе прошло оживление.
– Давай, – легко согласился Жилин и расстегнул сапоги.
– Босиком, что ли? – Ричард недоверчиво нахмурился.
– Согласись, – сказал Жилин, скидывая спецобувь, – неприятно чувствовать на губах вкус грязной подметки…
Он снял оба пояса, аккумуляторный и оружейный, протянул их Колманову и сделал пружинящий шаг.
– Я готов.
Сопя, Ричард стащил свои башмаки и, не разгибаясь, как был, ринулся на Жилина. Но командира ополчения там уже не было. Жестянщик вытаращил глаза и заозирался.
– Я здесь, – напомнил о себе Глеб.
Ричард развернулся, как танк, и сделал неожиданно быстрый для своей комплекции выпад. Жилин снова ушел «в Зазеркалье», а когда появился в поле зрения взбешенного вожака, уколол его пальцем в солнечное сплетение, «пробив» мощную плиту мышц, и тут же нанес удар пяткой ладони в подбородок. Ричарда отнесло в толпу, как шар в кегельбане. Он расшвырял товарищей и влепился в переборку. Двойной пластик загудел на ноте «до».
Ричард, однако, не разозлился и уж тем более не забоялся. Поражение его только раззадорило. Он встал, утер рот и, присев, двинулся по кругу. Пушечный удар правой ногой не достиг цели – Жилин отбил его, повредив Ричарду колено. Охнув, детина отступил. Тогда напал Жилин. Никто толком ничего не понял. Просто что-то замелькало – то ли руки, то ли ноги, – послышались звонкие и тупые шлепки. А когда Жилин отшагнул, избитое тело Жестянщика упало на пол. Словно уронили размороженную мясную тушу.
Толпа молчала. Колманов гордо улыбался.
– Не обижайся, – сказал Глеб Ричарду, трепыхавшемуся на полу. – Драться ты мастер, но для меня этого мало.
– Жилин, – объяснил Колманов снисходительно, – чемпион региона по субаксу.
По толпе пронесся одобрительный гул. Повозив мордой по полу, Ричард попытался привстать, но тело его не слушалось, удалось только сесть, да и то со второй попытки.
– Ну, ты меня сделал, – прогудел он, озабоченно щупая живот. – А только за каким хером мы пойдем в это ваше ополчение?
– Дело именно в том, – холодно сказал Жилин, обуваясь, – что оно не мое и не чье-то, а наше.
