– Да будут крепки копыта ваших коней и здоровы все ваши дети! – поприветствовал императора роксолан, ловко покидая седло.
– И твои тоже! – ответствовал император.
– Распараган от наших родов, – торжественно заговорил посол, – Спадин от аорсов и Сатрак от сарматов шлют тебе привет, император, и подтверждают данное слово!
– Я рад, – просто сказал Адриан. – Передай Распарагану, Спадину и Сатраку, что сенат и народ римский верны данным обещаниям! Мир!
– Мир! – провозгласил Фратанч.
Низко поклонившись, роксолан выпрямился, храня достоинство, и взлетел в седло. Буйногривый конь встал на дыбки, разворачиваясь. Грохнул копытами по каменным плитам, заржал, рванул на левый берег.
Адриан пошагал на берег правый.
– Ты веришь, величайший, слову, данному варварами? – осторожно спросил Светоний.
Марций Турбон хмыкнул пренебрежительно.
– Я верю, – сказал император, – что некоторое время на границе будет спокойно и орды кочевников не будут штурмовать Траянов вал!
Под аркой моста нарисовался молодой преторианец. Его золоченый панцирь покрывала пыль, а лицо сияло. Как же, он видит самого принцепса!
– Аве, Император! – воскликнул преторианец и протянул Адриану кисту с болтавшейся печатью.
– От кого? – спросил император, раскупоривая кисту.
– От префекта претории Публия Ацилия Аттиана! – отрапортовал гонец.
Адриан вытащил папирус, раскрутил свиток и углубился в чтение. На лбу императора прорезалась глубокая морщина.
– Плохие известия, величайший? – тихо поинтересовался Светоний.
– Да, – хладнокровно сказал Адриан и повернулся к преторианцу: – Ступай помойся и пообедай. Пока не отдохнешь, ответа все равно не получишь.
– Да, мой Император! – сказал преторианец восторженно и поспешил исполнить приказ.
– Аттиан сообщает о заговоре, – по-прежнему хладнокровно поделился Адриан.
– Кто? – вздернул голову Турбон.
– Все те же! – усмехнулся Адриан. – Нигрин, Квиет, Пальма, Цельс!
– Всех убить! – высказался Светоний, словно подбрасывая императору идею.
– Есть одна закавыка, Светоний, – усмехнулся Адриан. – Все заговорщики – сенаторы и консуляры, и их ни казнить, ни даже арестовать нельзя без решения сената.
– Хорошо устроились!
– Да уж… Вот что, Светоний. Отпиши Аттиану следующее… Все четверо опасны не сами по себе, угроза кроется в тех кентуриях и алах, которые заговорщики наверняка уже подтягивают к Риму…
– И в золоте! – подсказал Светоний.
– Да! Пусть Аттиан тайно, без шума, расточит наемников Нигрина и Квиета и перекроет золотые ручейки, питающие заговор! Беззубый лев, изнуренный голодом, неопасен.
– Бегу, величайший! – сказал Гай Светоний Транквилл и поскакал к шатру, щелкая сандалиями.
– Никакого величия… – проворчал Турбон.
– Мальчишка! – улыбнулся Адриан.
Ацилий Аттиан сам открыл дверь входящему. Это был Волкаций Тулл, кентурион фрументариев, разведчиков и тайных агентов.
– Сальве, достопочтенный! – тихо проговорил Волкаций и прошмыгнул в кабинет.
– Ну?! – нетерпеливо сказал префект.
Волкаций Тулл, среднего росту и неприметной внешности, одетый в цивильное платье, легко терялся в любой толпе, но в кабинете Аттиана он мог позволить себе быть, а не казаться.
– Операция «Квадрига» идет полным ходом, – доложил кентурион. – Мы подкупили Децимиана, раба, что служит лампадарием в доме Нигринов, и он шепнул мне пару слов… Так вот, те две алы арабских конников, что собрались в Капуе, трогать не надо…
– То есть? – нахмурился Аттиан. – У меня все готово…
– Арабов собираются этой ночью перевести ближе к Риму, – перебил достопочтенного Волкаций, – и разместить на вилле Клодия, что на южном склоне Альбанской горы, между рощей Дианы и Ферентинской рощей!
– Ага… – протянул префект. – Да, это меняет дело! Ты предлагаешь встретить их по дороге?
– По дороге? – механически повторил Волкаций. – Нет, многие разбегутся, и лови их потом… Лучше накрыть всех прямо на вилле!
– Правильно мыслишь, – кивнул Аттиан. – Сделаем так… Ты расставишь своих людей по всем дорогам –
