– А нету, выходит, Аллаха! – захихикал Исмат. – И Мухаммед не родился еще!
Шавкат, охая и шепотом бранясь на русском, растирал мозоль на шее, натертую кованым ошейником.
– Неужели все кончилось? – простонал он.
– Все только начинается, братцы-мусульманцы! – ухмыльнулся Мир-Арзал.
– Опять грабить? – упавшим голосом спросил Шавкат.
– Я ж тебе когда еще говорил: без автоматов мы пустое место! Грабить… Прежде чем грабить, ты пойди да выучись мечом махать! Придется нам по новой служить…
– Весь вопрос, – подал голос Даврон, – кому именно? И за что?
– Вопрос в тему! – кивнул Мир-Арзал. – С хозяевами мы точно не уговоримся, но пожаловали гости…
– …Мы им помогаем… – подхватил Даврон мысль вожака.
– …И Рум отсчитывает нам полновесными золотыми! – закончил Мир-Арзал. – Прикинь?!
– Помогаем… – буркнул Тураб. – Это как? Выполним интернациональный долг?
– Ворота откроем! – рубанул Даврон.
– Да ну-у… – протянул Исмат. – Там столько стражи…
– Исма-ат! – ласково сказал Мир-Арзал. – За легкий труд золотом не платят! Все пожрали? Спим до вечера! Из дома не выходить!
Обыскав весь особняк, Мир-Арзал нашел то, что искал, – целый моток прочной веревки, крученной из конского волоса. Намотав ее на тело поверх туники, Мир-Арзал накинул сверху плащ-химатий.
– А не порвется? – боязливо спросил Шавкат.
Даврон презрительно фыркнул.
– Пойду один, – успокоил Шавката Мир-Арзал, – я получше вас шпрехаю на ихней латыни!
Из дома Артавазда экс-дэвы, а ныне беглые рабы не выходили на улицу до сумерек, пока их глаза не перестал резать свет, от которого «дэвы» отвыкли в подполах. А только закатилось солнце, малюя запад в красный и лиловый, Мир-Арзал со всей гоп-компанией покинул проклятый дом, еле подавив в себе желание поджечь его. Нельзя! Незачем привлекать внимание. Но он вернется сюда, когда отопрет римлянам ворота! И тогда он припомнит – всем им!
Растягивая губы в улыбке, Мир-Арзал выбрался за стены квартала и пошагал, пробираясь кривыми улочками к куртине между Южным и Западным бастионами. Даврон бесшумно крался следом, за ним, сбившись в кучку, плелись Тураб, Исмат и Шавкат.
Высмотрев всход на стену, Мир-Арзал сделал знак Даврону, притаился за толстым кривым карагачем и дождался полной темноты.
Римляне не штурмовали город при лунном свете, но парфяне, опасаясь тайных вылазок неприятеля, обходили стены дозором, посвечивая факелами вниз, – не подкрадывается ли коварный враг?
– Сейчас… – проговорил Даврон. – Пусть до той башни дойдут…
Мир-Арзал еле дождался, когда воины с факелами скроются за парапетом западного бастиона, и кинулся на стену по крутым ступеням. Сверху был хорошо виден римский лагерь – там горели костры и шатались длинные тени.
– Во имя Аллаха! – прошептал Тураб, накидывая волосяную петлю на плечи. – Исмат, удерживай конец!
– Пошел я, – глухо сказал Мир-Арзал. – Ждите! Как вернусь, свистну! Вытащите…
Покрепче ухватившись за веревку, он перелез через парапет и повис на высоте пятого этажа.
– О, Аллах!
Переступая ногами в сандалиях по крошащейся стене, Мир-Арзал спустился, поглядел, как веревка уползает наверх, и пошагал к лагерю римлян, сперва полем, затем кривыми переулками рабада.
Ночь была теплая, звезды сияли ярко, чернеющими пятнами выделяя кусты и ямы, но Мир-Арзал все же вздрогнул, когда перед ним, словно из-под земли, поднялся легионер в полном боевом.
– Стой! – рявкнул он. – Куда идешь?
Мир-Арзал поднял руки и сказал спокойно:
– Я из Антиохии, я был у парфян в плену. Я – друг римлян и хочу им помочь овладеть городом!
– Да? – с сомнением протянул римлянин. Посопел и свистнул.
Из темноты вышел еще один легионер и отдал честь первому.
– Проводишь этого в лагерь, – сказал первый, тыча пальцем в Мир-Арзала, – и сдашь латиклавию Квинту Метеллу!
Второй стукнул себя кулаком в грудь и показал Джуманиязову мечом: ступай!
Мир-Арзал пошагал, усмехаясь в бороду.
Подойдя к левым воротам лагеря, легионер сказал пароль, и ему открыли одну из створок. За воротами тянулась прямая и широкая улица, виа Принсипалис, надвое разделяя хемистриги – палаточные ряды, ровненькие, будто по линеечке их вымеряли. Через равные расстояния горели костры, добавляя красный отсвет голубому лунному сиянию. Римляне сидели у шатров, чинили щиты, кололи лучины для стрел, просто
