Но вот самого главного врага на палубе не было.
Сергий отскочил к борту, и глянул в сторону «Геркулеса» – там шел спектакль на ту же батальную тему. Трирема пробила борт гаулу почти посередине, и манипулярии отжимали слуг Зухоса к носу и корме одновременно. Им пришлось бы туго одним, но на подмогу триреме подошел бау, и добровольцы перескакивали на корму гаула. Зуховцы дрались, не пускали добровольцев, дотягиваясь серпоносными шестами – дорюдрепанами – до снастей бау, раскачивая ассеру – тяжелую деревянную балку с концами, окованными железом. Пару раз ассера задела нос триремы, снесла переднюю мачту-долон и даже проломила «Геркулесу» палубу. Дорюдрепаны доцарапались до штагов и вантов мачты на бау, но та стояла прочно, тогда серпы на шестах пошли терзать человеческие тела – пара добровольцев со страшными ранами тонула, плещась и разбрызгивая мутную розовую воду. Но Зухоса не было видно.
– Может, эта тварь сошла на берег? – предположил Искандер, отступая к борту под натиском троих зуховцев, шустро работавших мечами.
Сергий взмахнул мечом, снося голову ближнему из них, и ответил:
– Да не должен, вроде! Что ему на берегу делать? Ему спешить надо! Буколов строить и на римлян вести! Иначе в Риме догадаются подбросить в Египет подкрепления, и что тогда?
– Орк его знает… – проговорил Тиндарид, уделывая по очереди двух оставшихся вражин.
– Па-аберегись! – послышался веселый бас Гефестая.
Великан подхватил на руки тяжелую ассеру, и ударил в спину зуховцам, как тараном. С мокрым хрустом изломился чей-то позвоночник. Еще один слуга обернулся, замахиваясь мечом, и лишился левых ребер. Меч он уронил, и рухнул сам – видать, обломки костей проткнули сердце.
– Ух! – выдохнул Гефестай, и повел ассеру в замах. Развернуться на палубе было сложно, мачта мешала, но и малый радиус позволил набрать инерцию – ассера тяжело и мощно ударила по зуховцам, как дубина, сшибая и ломая людские тела. И тут строй слуг прорвали манипулярии.
– Ноги! – крикнул Гефестай, и бросил ассеру на загудевшую палубу.
– Сергий! – крикнул Эдик. – Тут к тебе!
Лобанов удивленно обернулся. Эдик махал ему с левого борта. Сергий подошел, не выпуская кепеша из рук, и перегнулся вниз. У борта гаула качалась тяжелая лодка иму. На веслах сидел десяток крепких парнюг виду самого криминального, а на корме, застланной кипой ковров, восседал старик в черном. Завидев Сергия, он легко поднялся и ухватился за натянутый штаг, удерживающий мачту иму.
– Это ты – Сергий Роксолан? – спросил он звучным голосом.
– Он самый! – кивнул Лобанов. – С кем имею честь?
– Меня зовут Йосеф бар Шимон! Неферит знает… Признаюсь, не утерпел, захотел глянуть, чем тут у вас дело кончится! – он оглядел гаул. – Все уже?
Сергий оглянулся – манипулярии приканчивали последних зуховцев. Пленных не брали – никто не сдавался, зомбированные люди рады были живот за хозяина положить, как самые преданные собаки.
– Все! – сказал Лобанов. – Только Зухоса я что-то не заметил…
– Зухос бежал! – громко проговорил Йосеф. – Отвел всем глаза, и бежал!
– Мне глаза не отведешь! – сказал Сергий с досадой: «Упустил!». – Куда эта сволочь побежала?!
– Думаю, в Лабиринт, – спокойно предположил Йосеф, – там его родные места… И даже знаю, за чем… За оружием! Ведь это он потерял.
Сергий завертел головой, высматривая триерарха.
– Не советую устраивать погоню! – отсоветовал Йосеф.
– Это еще почему? – нахмурился Лобанов.
– Ни к чему! Зухоса вы все равно не догоните, и не сможете поймать. Я ж говорю – там его родина, он знает все каналы и протоки, все тропы. Встречать Зухоса надо не там, куда он ушел, а там, куда он непременно придет.
– А-а… – дошло до Сергия. – В Буколии?!
– Конечно! Тем более что Неферит жила там, и знает дорогу!
– Спасибо за подсказку! – усмехнулся Роксолан. – Так что мне, больше уже не считать вас… тебя соучастником Зухоса?
Йосеф бар Шимон осклабился, блестя белыми зубами.
– Это была сделка, – сказал он, – ничего личного. Теперь у меня нет перед Зухосом обязательств, и я желаю ему скорой, но не быстрой смерти.
Зухос впервые за долгие годы владычества над людьми испытывал страх – противный, липкий, обессиливающий страх. А тогда, на палубе гаула, он и вовсе впал в постыдную панику. Срам-то какой… Появились эти проклятые триремы, уже без мачт, готовые к бою, и он испугался. Но несильно, ибо знал свою мощь. Две триремы? Пустое, пустое… Вот подойдут поближе – узнают силу его гнева!
Триремы приближались, вырастая на глазах, уже каждое весло стало различимо… Тут-то он и почувствовал мгновенный зуд в голове – на борту триремы находился кто-то, обладавший могучей лемой. Зухос тогда растерялся, подумал даже: а не гуру ли это? Но что делать старику на Ниле?! Норбу Римпоче никогда в жизни не покидал своих любимых Гималаев…
Триремы продвинулись еще дальше, и снова кто-то пощекотал у него в голове. И не однажды!
Это Сергий Роксолан, понял Зухос. Обладая зоркими глазами, он разглядел своего врага на верхней площадке туриты. Он!
Было мгновение, когда Зухоса одолело страстное желание сдаться. Но он задавил его в зародыше.
