было бы укрыться. Ни проваленных в низину дорог. Ничего — только голое пространство, на котором очень легко убивать.
Он тихонько выругался. Если юаровцы закрепились на ферме и в хозяйственных постройках, то их ждет кровопролитный и долгий бой. Комбриг будет недоволен. Что ж, чем раньше начнешь, тем быстрее кончишь.
Марес нырнул внутрь
— Соедини меня со штабом бригады!
Радист кивнул и принялся переключать частоты на громоздком аппарате советского производства.
Марес повернулся к остальным — капитану, двум лейтенантам с совсем еще детскими лицами и строгому, многоопытному сержанту.
— Придется выбить оттуда этих гадов. Прикажите колонне выстроиться в одну линию. И напомните всем, чтобы держали дистанцию не менее пятидесяти метров. Не хватало, чтобы какие-нибудь идиоты с перепугу сбились в кучу, как трусливые овцы.
Совсем близко разорвался еще один снаряд, качнув командную машину из стороны в сторону.
Офицеры закивали в знак согласия. Под артиллерийским обстрелом главное — рассредоточить технику. Каждый метр незанятой поверхности сильно усложнит противнику стрельбу и уменьшит риск прямого попадания. К несчастью, попав под огонь прямой наводкой, слишком многие солдаты теряют здравый смысл и поддаются старинному инстинкту, который заставляет перед лицом опасности держаться вместе.
— Майор, бригада на связи.
Он взял трубку.
— «Танго-Гольф-один», это «Альфа-два три».
— Говорите, «Два три». — Марес узнал сухой, академический голос начальника оперативного отдела бригады. Довольно несимпатичная личность, но дело свое знает.
Майор в двух словах обрисовал ситуацию.
— Ваши предложения?
Марес нажал кнопку.
— Я могу начать атаку через двадцать минут, но мне нужна поддержка с воздуха, чтобы подавить огневые точки.
— Это невозможно. — Начальник оперативного отдела не трудился выражать свое сочувствие. Факты есть факты, и никакие реверансы тут не помогут — ВВС докладывают о надвигающейся новой грозе. Если верить прогнозам, то до завтрашнего утра штурмовая авиация подняться в воздух не сможет.
Черт возьми. Жаль, что у Кубы нет на вооружении всепогодных бомбардировщиков — как у Штатов. Он попытался предложить другой вариант.
— А как насчет артиллерии?
Сухим, обыденным тоном были напрочь отметены и эти надежды.
— Наши батареи смогут подойти не раньше чем через три часа. Что, если вам атаковать сходу?
— Никак нет, «Танго-один». — Марес содрогнулся. Атаковать напролом, на незащищенной местности, без поддержки авиации или артиллерии значит обречь себя на разгром. Это означает наверняка получить массу искореженных и горящих бронемашин вместе с убитыми и искалеченными людьми. Он взял карту, протянутую сержантом. — Поищем обходной путь, правда, боюсь, такого нет. Местность слишком открытая. Артиллерия нам может все-таки понадобиться.
— Ясно, «Два три». Конец связи.
Марес склонился над картой. Он не видел никакого кружного пути, по которому могли бы обойти ферму две вернувшиеся
На самом деле он был уверен только в одном. Увеселительная прогулка Первого бригадного тактического соединения по северному Трансваалю окончена.
Теперь за каждый километр земли на пути к Претории им придется расплачиваться кровью.
Грохот тяжелых пулеметов и автоматных очередей отдавался в воздухе странным эхом, отражаясь от высоких скал и смешиваясь с рокотом падающей вниз воды. С пронзительным свистом и мягким хлопком в километре над ущельем расцвела великолепным цветком осветительная ракета и начала медленно падать.
От ракеты по гигантским папоротникам и высоким скумпиям, покрывавшим долину, заскользили причудливые тени; она озарила небольшие косматые группы алоэ и колючих кустарников, растущих на неровных скалах выше по ущелью. Стадо диких бабуинов, и без того напуганных стрельбой и непривычным сладковато-тошнотворным запахом фугасных снарядов, запрыгало вверх по склонам, пытаясь найти укрытие от этого жуткого, ужасающе-яркого солнца, которое взошло там, где сейчас должен был царить спокойный мрак.
В пятистах метрах вниз по извилистой дороге солдаты, отчаянно пытающиеся заснуть возле своих замаскированных танков
— Решено, капитан. Держите меня в курсе. Отбой. — Полковник Рауль Вальядарес снял наушники и передал их позевывающему радисту.
— Ну, что там? — Генерал Карлос Херрера смотрел на своего подтянутого, молодцеватого подчиненного, пытаясь одновременно натянуть китель и застегнуть верхнюю пуговицу рубашки. К несчастью, даже самому изобретательному армейскому портному было не под силу сшить мундир, в котором бы генерал выглядел не таким толстым. Торчащие во все стороны черные вихры красноречиво говорили о том, что, когда началась стрельба, Херрера крепко спал.
— Ничего, кроме стрельбы на аванпостах, товарищ генерал. — Вальядарес тонкими пальцами пригладил волосы. — Одному из наших дозорных померещилось какое-то движение, и он открыл огонь.
Поворчав, Херрера оставил свой воротник в покое. Он придвинулся к оперативной карте и нахмурился.
Вальядарес хорошо понимал его раздражение. В первые четыре дня наступления Веги, Второе бригадное тактическое соединение далеко углубилось в Восточный Трансвааль, преодолев более ста километров по апельсиновым рощам и банановым плантациям. Но в последний день продвижение оказалось болезненно медленным и стоило немалых усилий, поскольку танковым и пехотным подразделениям бригады пришлось с боями прокладывать себе путь вверх по крутым склонам холмов и скалистым берегам рек. Временами фронт имел ширину не больше дорожного полотна.
Полковник устало покачал головой. Они рассчитывали, что успеют прорваться через эскарп высотой в две тысячи футов, отделяющий низменную часть вельда от возвышенной, прежде, чем южноафриканцы наладят эффективную оборону. Однако, как теперь стало ясно, оснований для подобного оптимизма у них не было. На пересеченной местности наступающие войска могут быть остановлены даже небольшими силами противника, если он упорно обороняется. А упорства южноафриканцам было не занимать.
Они используют любую возможность, чтобы не дать кубинцам покоя. Тут — засада. Там — дорожное заграждение, защитники которого стоят насмерть. Никаких крупных столкновений. Никаких полномасштабных боев, чтобы бригада могла применить свою превосходящую огневую мощь. Только нескончаемые перестрелки, после которых остаются один-два убитых, несколько раненых и одна-две горящие машины — и продвижение кубинской колонны замедлилось донельзя.
Не то чтобы генерал Вега проявлял недовольство. Хотя теперь ежедневное продвижение Второго
