Водоворот

16» наизготовку, двинулся вдоль узкой траншеи. Брейди, афроамериканец чуть меньше его ростом, с протяжным южным выговором, который было совершенно невозможно понять, последовал за ним, сжимая в руках легкий пулемет «М-60». Ему просто не терпелось испытать свое оружие на первом же попавшемся африканере.

О'Коннел проводил их взглядом и повернулся к оставшимся боеспособным солдатам. Их было не так-то много. Скорее всего, не больше половины из тех, кто совершал прыжок. Он быстро пересчитал всех. Семь офицеров, примерно двадцать рядовых «рейнджеров» — и на всех на них всего два «М-60». Он покачал головой, стараясь отогнать мрачные мысли. Что ж, придется обойтись тем, что есть.

— Ладно, пошли прогуляемся вдоль этой канавы и посмотрим, из-за чего там застряли «Браво-три». — Он поймал взволнованный взгляд Эшера Леви. — Профессор, вы сможете идти с вашей подвернутой ногой?

Травмы при прыжках всегда были болезненными, и растянутая нога израильского профессора уже наверняка успела распухнуть в тяжелом ботинке.

Но, как ни удивительно, Леви улыбнулся — быстро блеснули белые зубы. Опершись об «М-16», которую одолжил у кого-то из тяжелораненых, профессор сказал:

— У меня есть костыль. Думаю, я смогу тягаться в скорости даже с самым быстрым из вас.

О'Коннел решил, что ему нравится этот человек. Леви был гораздо крепче, чем казался на первый взгляд. А чувство юмора играло неоценимую роль в ситуации, когда хочется взвыть. О'Коннел коротко кивнул и повернулся к Вайсману.

— Сообщите всем, что мы пошли за ядерной бомбой.

Он взглянул на часы. Они находились на земле всего восемь минут, хотя это время показалось им вечностью. Теперь в любой момент можно ждать «птичек» палубной авиации ВМС.

— Все готово, полковник. — Вайсман выглядел несчастнее некуда.

О'Коннел похлопал по автомату, висевшему у радиста на плече.

— Не унывай, Дейв! Кто знает, может, у тебя даже будет шанс воспользоваться этой штукой.

Вайсман если и повеселел, то совсем чуть-чуть.

О'Коннел взял собственную винтовку и вышел на середину траншеи. Неподалеку слышалась автоматная и пулеметная стрельба, изредка прерываемая приглушенными взрывами гранат. Личный состав рот «Альфа» и «Чарли» был занят уничтожением казарм и подавлением оставшихся опорных пунктов противника. Небо на северо-западе казалось светлее, освещенное заревом от горящих зданий и боевых машин.

Полковник обернулся. Из-под касок на него глядели напряженные лица, вымазанные маскировочной окраской.

— Ну, ладно, пора приступать. «Рейнджеры» побежали вдоль траншеи в южном направлении; посреди всех решительно ковылял профессор Эшер Леви. Вдруг над головами у них словно прокатился раскат грома — это вступали в бой самолеты с авианосца «Карл Винсон».

«ТИГР-ЧЕТЫРЕ», В НЕБЕ НАД ВОЕННЫМ АЭРОДРОМОМ «ВАТЕРКЛУФ», БЛИЗ ПРЕТОРИИ

«ФА-18-Хорнет» появился с юго-востока, проревев всего в двух тысячах футов над Преторией со скоростью почти пятьсот узлов. Под крылом быстроходного американца показалась полоса огней, протянувшаяся почти на милю с запада на восток.

Пилот «хорнета», капитан-лейтенант Пит Гарард с позывными «Атакующий», включил микрофон.

— Головной «Тигров»! Взлетная полоса освещена.

— Вас понял.

Гарард полностью сосредоточился на полете, готовясь к тому, что, как он горячо надеялся, будет филигранно выполненным заходом на цель. Сегодняшний вылет — это не какое-нибудь там соревнование, в результате которого получаешь приз. Здесь настоящий бой. Под крыльями «Тигра-четыре» находилось шесть ракет для выведения из строя взлетно-посадочной полосы, которые нужно применить против крупнейшего военного аэродрома ЮАР. Самолет взял на полградуса влево, выходя на траекторию, которая, по расчетам бортового компьютера, была наиболее эффективной.

Гарард заметил на полосе справа от него какое-то движение. Там, внизу, по бетонной площадке двигались треугольные тени с одним килем, набирая скорость и явно готовясь взлететь. Истребители! Юаровцы хотят поднять их в воздух! Слишком поздно, ми амигос, подумал он на «уличном» испанском, освоенным им в детстве, которое прошло в Южной Калифорнии.

В нижнем левом углу дисплея зажглась надпись, говорящая о том, что машина готова нанести удар. Природная агрессивность и годы тренировок дали о себе знать: он дважды нажал кнопку «Пуск» и под углом сорок градусов повел «хорнет» вверх. Словно дрожь прошла по самолету, когда из-под крыльев у него сорвалась стая ракет и, носом вниз, пошла к взлетно-посадочной полосе.

Борясь с перегрузками, которые почти удвоили его вес, Гарард ввел «ФА-18» в крутой вираж, стараясь не отрывать глаз от сцены, разворачивающейся под ним. Аэродром был теперь сзади и справа от него. Ему хотелось посмотреть, что произойдет, когда его ракеты попадут в цель.

Над каждой из них раскрылся маленький парашют. На строго заданной высоте над аэродромом в каждой включился ракетный двигатель. Все шесть ракет, все больше ускоряясь, полетели вниз, врезаясь в землю, прежде чем взорваться. Внизу расцвели шесть огненных цветов, взметнув вверх столбы дыма вперемешку с искореженными обломками бетона и образовав неровную линию вдоль основной взлетно- посадочной полосы «Ватерклуфа». Две ракеты, попавшие непосредственно на взлетную полосу, вздыбили и покоробили толстый бетон в радиусе восьмидесяти метров от места взрыва — в дополнение к кратеру пяти метров глубиной.

Один из двух юаровских истребителей, который в этот момент разбегался на полосе и уже набрал скорость более ста миль в час, попал в окутанный облаком дыма кратер с зазубренными краями. В брызгах искр самолет врезался носом в бетон, разломился пополам и взорвался. Гарард чуть не задохнулся от восторга в своей кислородной маске. Он достал этот «Мираж»! Один уничтожен, очередь за вторым!

Но второй перехватчик вынырнул из дыма и обломков практически невредимым. С вырывающимся из форсажной камеры огнем, «Мираж-Ф1-Си-Зед» взмыл вверх, быстро набирая высоту.

Гарард включил микрофон.

— Головной «Тигров»! В воздухе самолет противника. Беру его на себя.

Переведя рукоятку управления вперед, он резко пошел вверх; из груди его невольно вырвался стон, когда указатель перегрузок подошел к отметке «7». Одновременно он переключил компьютер в режим «воздух-воздух». На дисплее показались две концентрические окружности — они показывали конус поражения, то есть участки неба впереди самолета, где у тепловых головок его ракет больше всего шансов захватить цель.

Казалось, небо и земля закружились, меняясь местами, когда он перевернул самолет. Еще немного. Почти…

В верхнем левом углу дисплея появился набирающий высоту «Мираж». Вокруг неясных, расплывчатых очертаний юаровского самолета появилась марка прицела. Гарард вернул самолет в горизонтальное положение и увеличил скорость. «Хорнет» помчался за вражеским самолетом.

По мере сближения с противником прицел перемещался все ниже, медленно продвигаясь к центру. Гарард держал палец на пусковой кнопке. Ну, давайте, вы, ублюдки, наводитесь скорее! Возможно, было мало смысла сыпать проклятиями в адрес незатейливых схем внутри ракет «АИМ-9Л», которые были подвешены под самолетом, но почему-то от этого ему становилось спокойнее на душе.

Неожиданно в наушниках раздался сигнал — тепловая головка самонаведения одной из ракет наконец обнаружила цель. Над юаровским самолетом, который находился всего в миле от Гарарда и уже начинал