– Нет.
– Жаль… Ну, давай тогда загадывай, и я полетела – проголодалась очень.
– Я хочу… – чуть ли не по слогам сказал Пижон и, замявшись на секунду, в сердцах махнул рукой. – А, черт с ним, давай мне спасение. Только чтобы не сразу я спасся, а то там – день, я – вампир… и пусть солнечный свет ничего со мной не сделает… Ночью, короче, ага?
– Отлично! – махнула гребешком Кура и, захлопав крыльями, полетела вверх. Уже оттуда раздалась ее торопливая речь:
– Выполню-выполню, только…
Что «только», Пижону оставалось лишь гадать: куриное кудахтанье смолкло, сменившись неестественным скрипом железа. Как будто вверху разошлись, пропуская волшебную птицу, железные створки ворот.
А потом сошлись, да так плотно, что снизу и не различишь.
Картежник прикрыл глаза: даже вампирам бывает скучно.
– Что там, Вал? – пропищала Кларетта.
– Тише ты! – шикнул на нее Валентин.
– Пасуй давай, чего ждешь? – заорал капитан гоблинов, стремительно прорываясь по левому флангу.
Напарник зеленого, бросив взгляд в сторону командира, решил, что пасовать еще рано, и бросился в прорыв.
Великан-орк упустил момент, когда ловкач прокинул кожаный мячик ему между ног, и превратился в зрителя; опьяненный маленькой победой, гоблин устремился к воротам соперника.
Однако дойти до них ему было не суждено.
Великан очнулся и, растянувшись в невероятном прыжке, подкатился под гоблина сзади. Даже на дереве слышен был хруст ломавшихся костей.
Вопя, как поросенок под ножом мясника, гоблин катался по земле, обеими руками схватившись за ушибленное колено.
– Стоп игра! – воскликнул судья, кряжистый тролль в полосатой рубахе, и опрометью бросился к травмированному игроку.
– На месяц выбыл, зараза, – сообщил лекарь, поднимаясь с колен. – Несите в тень – еще там посмотрю!
Два гоблина в белых сорочках положили вопившего на самодельные носилки и оттащили под лоно высокого клена.
На толстом суку которого, кстати, сидели и Вал с Клареттой.
Сидели…
– Что та… – Эльфийка рванулась вперед, дабы получше разглядеть рожу подбитого монстра.
– Хрусть! – оборвала ее ветка, ломаясь, и парочка отправилась вниз.
Гоблину повезло: Валентин и Кларетта упали в шаге левее от его импровизированного ложа. В благодарность зеленый громко завопил:
– Тревога!
Вал не успел даже дернуться, а к его горлу уже приставили два копья.
– Ба! – присвистнул судья. – Да он магик, похоже! Ну-ка, Бракки, дай-ка мне оберег!
Лекарь бросил троллю блестяшку с цепочкой, и судья ловко надел ее эльфийке на шею.
– Так оно спокойнее будет! – объяснил он. – Теперь не смоешься с ней, без нашего ведома!
Вал тихо чертыхнулся: проклятый амулет действительно блокировал любую волшбу.
– Ты не злися, не злись! – похлопал его по плечу лекарь. – Вижу я, что зла вы нам делать не хотите. Так что отпустим, не бойся! Вот только… – врачеватель подмигнул судье, и тот довольно осклабился:
– … игру закончим!
– Ну, так заканчивайте! Мы пока здесь подождем, в тенечке, – Вал пожал плечами, выражая полное безразличие ко всякого рода игрищам.
– Ты не понял, волшебник, – покачал головой тролль. – Ты тоже… участвуешь! Вместо него, – судья кивнул в сторону постанывающего гоблина.
Вал чертыхнулся вновь: играть с орками в мяч – дело еще более гиблое, чем сражаться с ними на топорах. Там ты хоть знаешь, чего ждать, а здесь… Впрочем, есть ли другой выход?
– Но если я сыграю, вы точно отпустите нас?
– Конечно, – серьезно сказал тролль. – Слово тролля.
– Отлично, – Валентин одобрительно кивнул. – Тогда… сыграем.
Орки и гоблины радостно загомонили.
Когда Валентин вступил в игру, гоблины были в отчаянном положении. Последний нападающий вышел из строя, а скамейка запасных оказалась пуста: из-за большой травматичности гоблинбола все триста игроков успели выйти из строя к началу второго тайма. Команда, и так не блиставшая высокой моралью,
