Сзади кто-то громко рычал, хрюкал и невежливо толкал в спину, но он старался не обращать на это ни малейшего внимания.
– Вы что там, уснули, молодой человек? – обратилась к нему рыженькая, совсем даже обычная кассирша средних лет. – Очередь задерживаете, уважаемый! Нет ли у вас денег помельче? Тогда поищите, пожалуйста, пятьдесят пять рублей. А, можно, побыстрей? Вы здесь не один, надо думать и о других покупателях…
– Он же обкуренный, сразу видно! – проворчал сзади недовольный старушечий голос. – Наркоманов развелось, плюнуть некуда! А вина накупил дорогущего, губа не дура…. Ну-ка, подозрительный гражданин, предъявите нам налоговую декларацию за прошедший год! Сейчас посмотрим, достойны ли вы пить импортное «Шампанское». Показывай декларацию, сволочь буржуйская! Иначе милицию позову…
Ник непроизвольно обернулся. На него грозно смотрела Маргарет Тетчер, она же – английская Железная Леди. Только облачённая в классический пиратский костюм – с массивным ржавым палашом на левом боку и с громоздкой деревянной правой ногой.
– Извините, миледи, – пробормотал Ник, отходя от кассы. – Я исправлюсь. Честное слово. В самое ближайшее время…
«Как всё странно и необычно!», – русским праздничным хороводом замелькали в голове тревожные и беспокойные мысли. – «Раньше, когда начинался припадок, то он затрагивал либо один конкретный объект, либо всех окружающих. В той, или в иной степени, понятное дело…. Но сейчас творится нечто совершенно непонятное. Маргарет Тетчер, горбатый медведь-шатун и, вместе с тем, совершенно нормальная рыженькая кассирша. А вон самый обычный уборщик-киргиз усердно орудует шваброй. Правда, рядом с ним ползёт светло-коричневая гремучая змея…. Что-то не так. Может, болезнь усугубляется? Эх, как не вовремя! Как раз перед приездом важной южно-африканской делегации! А Иван Иванович так рассчитывает на меня…. Надо как можно быстрей посоветоваться с доктором!».
Он – под удивлённые взгляды окружающих – перемахнул через светло-коричневую гремучую змею, потом через толстого дикобраза, украшенного ярко-фиолетовыми иглами, через тёмно- зелёную противопехотную мину, через тело смутно узнаваемой артистки, из окровавленной груди которой торчала позолоченная рукоять кинжала…
– Ничего, прорвёмся, – упрямо шептал Ник. – Светофор-то – самый обычный, без фантомных глупостей…. Ага, загорелся зелёный. Вперёд! Держимся вон за той странной парочкой: Пьеро под ручку с классической японской гейшей. Только кровавые лужи – на всякий случай – надо обходить стороной.
Дорогу он, всё же, перешёл, расслабился, смахнул со лба пот…. И тут же оказался под копытами кавалерии, выскочившей – не пойми откуда. Здоровенные такие кони – тёмно-гнедые, откормленные, гривастые, злые. А на них восседали усатые и широкоплечие гусары – в приметной (ментики, позументы, ташки, трензеля) форме Екатерининских времён, с обнажёнными шпагами в руках.
– Прочь с дороги, смерд! – гневно прокричал передовой всадник, единственный из всей компании одетый в тёмно-зелёный охотничий костюм, с чёрной шляпой-треуголкой на голове. – Пади! Пади! Зашибу!
Ник торопливо отшатнулся в сторону, но длинная задняя нога тёмно-гнедого коня потянулось следом, и чёрное круглое копыто с силой въехало в солнечное сплетение…
Дыхание тут же перехватило, в глазах потемнело, мысли беспокойно и заполошно – искривлёнными спиралями – заметались в голове: – «Что теперь делать? Звать на помощь? Просить, чтобы принесли воды? Или просто упасть на землю, притвориться мёртвым и ждать, что будет дальше?».
Постепенно дыхание полностью восстановилось, но ещё через несколько секунд начался противный лающий кашель, постепенно перешедший в банальную рвоту.
«Неудобно-то как!», – смущённо подумал Ник, согнувшись пополам. – «В центре города, рядом с пешеходным переходом…. Стыдоба, да и только! Вот и эта таблетка покинула мой бедный организм и пропала даром…».
– Дяденька! Извините! Мы нечаянно! – вразнобой зазвучали где-то рядом детские голоса. – Мы больше не будем! Честное слово…
– Может, вызвать «Скорую помощь»? – заботливо предложил невидимый старичок.
Послышался визг тормозов, рядом остановилась какая-то машина, послышались звуки, производимые торопливо убегающими детскими ногами.
Поборов, наконец-таки, рвотные спазмы, Ник выпрямился, ладонью смахнул с глаз мелкие слезинки и огляделся по сторонам. В сторону пыльного дворового кустарника улепётывала стайка ребятишек младшего школьного возраста, вооружённых пластмассовыми пистолетами и автоматами. Через дорогу бодро семенил, опираясь на неказистую тросточку, высокий костистый дедок со старомодной авоськой, заполненной пустыми бутылками, в руках. А впритирку с паребриком тротуара обнаружился уже знакомый милицейский УАЗик, из дверей которого выскочили старший лейтенант Лёня и сержант Агафоныч – под своими обычными человеческими личинами.
– Вот я вам! – старший лейтенант погрозил кулаком вслед убегающим подросткам. – Хулиганьё малолетнее! Осторожней надо быть! В следующий раз поймаю и отведу в отделение!
– Вам помочь, Николай Сергеевич? – заботливо поинтересовался Агафоныч, поправляя автомат с раскладным прикладом, висящий – стволом вниз – на левом плече. – Может, проводить куда? Хотите, мы вас подкинем до ближайшей поликлиники?
– Спасибо, не надо, – вежливо поблагодарил Ник, приветственно подмигнул шофёру Василию, выглядывающему из распахнутой настежь дверцы автомобиля, подобрал с земли свой полиэтиленовый пакет с покупками и, не оглядываясь, зашагал к подъезду Пал Палыча.
– Ерунда какая-то, – расстроено бормотал он себе под нос. – Галлюцинации приходят, через минуту резко пропадают, появляются снова…. Раньше-то всё происходило плавно, через продолжительные временные интервалы. Балаган бесплатный, честное слово…. А ещё – эта парочка ментов. Им-то что надо от меня? Следят по поручению подполковника Старко? Или, наоборот, опекают и оберегают от всяких неприятностей и опасностей? Зачем, спрашивается? Интересно, а в каком виде сейчас Верочка Сидорова предстанет передо мной? Судя по интонациям голоса в телефонной трубке, в облике стареющей женщины- вамп: накрашенная до невозможности, в высоких чёрных сапогах-ботфортах и короткой красной юбке, с чёрным хлыстом на длинной рукоятке в руках…. Ну, и понятное дело, без всякой меры откровенное декольте. Волосы? Безусловно, длинные, давно нечесаные тёмно-рыжие лохмы…
На этот раз он ошибся, внучка доктора была сама собой: колючий ёжик платиновых волос, потёртые синие джинсы, чёрная водолазка с глухим воротом, на бледном лице – ни малейших следов косметики. Более того, глаза девушки, обычно игривые и лукавые, были на удивление серьёзными и взволнованными.
Веруня стояла в проёме широко распахнутой квартирной двери и смотрела на Ника, поднимающегося по лестнице, с явным неодобрением и лёгкой досадой.
– Почему так долго, дядя Николай? – строго спросила девушка. – Я же вас просила по телефону, мол, побыстрей поднимайтесь, сразу же. Что с вами случилось? Встретили одноклассницу, с которой не виделись ужасно много лет? Случайно задремали на скамейке?
– Извини, Вера, но в кассе была очередь, – принялся неуклюже оправдываться Ник. – А я не могу – лезть без очереди. Другие могут, а вот у меня, почему-то, не получается, хоть убей. Смешно, конечно же…
– Стоп! Какая ещё – очередь в кассу?
– Самая обычная, которая в Универсаме…. Шампанское и шоколадки ведь надо было купить? Правда, одну плитку шоколада младшие школьники раздавили каблуками, когда играли в войнушку. Ничего, раздавленную я лично съем, не побрезгую.…Почему ты так смотришь на меня? Сама ведь говорила двадцать пять минут назад, мол: – «Без двух бутылок итальянского шампанского и горького французского шоколада даже на порог не пущу!». Говорила?
– Я?!
– Ну, не я же…
– У вас, наверное, припадок, дядя Николай! – догадалась девушка. – В смысле, приступ, как дедуля выражается…. А по телефону – в самый последний раз – я ничего не говорила про шампанское и горький шоколад. Даже не обмолвилась не единым словечком! Наоборот, попросила, чтобы вы как можно быстрее
