– Совсем офигела, фря очкастая? – обиженно удивился Боб.
– Ты, мадам, лучше полюбуйся на царапину, что оставила на боку нашей «ласточки», – миролюбиво посоветовал Макс. – Длинная такая получилась, глубокая, извилистая.
– Сперва извинения и три тысячи долларов, а уже потом будем любоваться на вашу крохотную и смешную царапину…
– Да ты платить не хочешь, зараза говорливая? – наконец-таки, догадался медлительный Боб. – Так, быстро отдавай свой паспорт и ключи от «мыльницы»!
– Мой обожаемый зять трудится полковником МВД! Ясно? Вы, жлобы дешёвые, теперь с магаданской кичи лет десять не слезете. У самой тюремной параши жрать и спать будете. Все зубы потеряете – во время цинги зимней, кровавой…
– Бабка, за языком смотри!
– Серый волк тамбовский – «бабка» тебе, молокосос татуированный! Пархатый такой волчара, худой, туберкулёзный и блохастый…
Честно говоря, Ник ещё долго мог бы заниматься дешёвым трёпом, то бишь, играться «в тянучку». Причём, с большой вероятностью того, что «браткам» вся эта тягомотина быстро надоест и они, плюнув на прощанье, уедут по своим непростым и насквозь неправедным делам…. Но неожиданно в его голове шустрой мышкой пробежала разумная и очень своевременная мысль: – «Братец, а было бы совсем даже неплохо – сменить машину! Что значит – зачем? Вот, представь себе такую яркую и весьма правдоподобную картинку. Идёт это наша Аделаида Макаровна из поликлиники. Идёт, и как это и не странно, никого не трогает…. Глядь, а любимого «Жигуля» на месте-то и нет! Что она сделает в этом случае? Правильно, тут же наберёт «02» и заявит о наглом угоне любимого автотранспортного средства. Со всеми вытекающими последствиями, ясен пень…. Оно нам надо? А у этих автоподставщиков, наверняка, на «Ауди» повешены «левые», нигде не засвеченные номера. Что, согласись, гораздо безопаснее. Да и в милицию они, скорее всего, обращаться не будут…. Как тебе идея?».
Признав, что идея вполне здравая, Ник резко сблизился с «братками», неосторожно стоящими плечом к плечу, то есть, совершенно не страхуя друг друга. Удар, пируэт, удар, правка, пируэт, удар, правка. Секунд пятнадцать-двадцать ушло на всё про всё…
Он, повертев головой из стороны в сторону, мгновенно оглядел пустынное шоссе, подхватил бесчувственного Боба под мышки, негромко крякнув, перевалил тяжёлое тело через металлический отбойник и отправил вниз по крутому откосу – на неотвратимую встречу с придорожным кустарником. Через полминуты и Макс, вернее, его бренное тело, украшенное кожаной жилеткой и цветастыми шортами, повторило этот тернистый путь…
Прихватив с собой тёщину сумку, Ник осторожно, стараясь не упасть, спустился по дорожному откосу. Первым делом он оттащил тела «братков», всё ещё пребывающих без сознания (пульс присутствовал), в густые заросли ракитника и заботливо уложил на мягкий, светло-зелёный мох. Потом тщательно обыскал карманы незадачливых жуликов и отложил в сторону приглянувшиеся ему штучки: водительские права, заряженный пистолет ТТ и запасную обойму к нему, баллончик со слезоточивым перцовым газом, ключи от «Ауди». В качестве финального (полуфинального, четвертьфинального?) штриха, он переоделся в свою повседневную одежду, присев возле ближайшей чистой лужицы, старательно смыл с лица женскую косметику, а вещи дражайшей Аделаиды Макаровны рачительно и предусмотрительно сложил в сумку.
– Что же, первый акт спектакля отыгран на отлично, – для пущего порядка подбодрил он сам себя. – Приступаем к следующему…
Свернув в нужном месте с Кольцевой, Ник проехал километра два с половиной и остановился у старого некрашеного забора очередной заброшенной стройки: перед въездом в город необходимо было старательно и несуетливо подчистить «хвосты». То есть, ещё раз проверить адекватность своего внешнего вида, выбросить из салона машины разный подозрительный и ненужный хлам, пристроить в надёжное место «тэтэшку» и внести в чёрный список мобильника номер любимой тёщи – чтобы не досаждала регулярными жалобными рассказами об угоне неизвестными негодяями любимого «Жигулёнка».
На заднем сиденье он обнаружил вместительный полиэтиленовый пакет с нехитрым театральным гримом: короткий русый паричок, аккуратные накладные усы и бородка, всякие разные тюбики и скляночки.
«Очевидно, что наши автоподставщики тоже иногда маскировались», – сообщил смекалистый внутренний голос. – «Зачем? Ну, возможно, когда решали, что – сугубо ради разнообразия – надо ограбить какой-нибудь крохотный магазинчик, расположенный на трассе. Или, допустим, дальнюю бензозаправку…».
– Что же, маскировка, зачастую, бывает полезной, – одобрил Ник. – Если сменил машину, то почему бы и личину не сменить в очередной раз? Для полного комплекта и разнообразия…
Потратив на перевоплощение минут двенадцать-пятнадцать, он посмотрелся в автомобильное зеркальце и увиденным остался – в целом – доволен:
– Русые усы и бородка, а к ним в довесок чёрно-угольный кучерявый тёщин парик? Глупость, конечно, но смотрится…. А если вместе с этими дурацкими тёмно-жёлтыми очками? Просто отпад! Натуральный иностранец – а-ля Сальвадор Дали! Нет, не он…. Может, Элвис Пресли? Нет…. Впрочем, совсем и не важно – кто. В смысле, не важно, на кого из иностранных знаменитостей я теперь похож. Главное, что из себя – весь такой загадочный и офигительно эстетичный…
Первым делом Ник хотел заехать в Машин бутик, который, естественно, так и назывался – «Мария». А что такого? Скромненько и со вкусом…. Заехать и, если жены там не будет (конечно же, не будет!), поинтересоваться у персонала, мол: – «А где, девицы-красавицы, ваша уважаемая и неповторимая директриса?». Естественно, поинтересоваться – согласно теперешнему облику – на английском языке. А дальше действовать, уже исходя из полученного ответа…
Но, проезжая мимо ресторанчика «Палермо», того самого, где – по словам Верочки Сидоровой – Матильда страстно, в засос, целовалась с Олегом Быстровым, он заметил припаркованный на клиентской стоянке знакомый чёрный «Мерседес».
«Всё совпадает, блин!», – внутренне запаниковал Ник. – «Этот итальянский кабачок, как раз, и входит в перечень заведений, которые так любят посещать бизнесмены и бизнесвуменшы от высокой моды. Сейчас я войду туда и увижу, как…. Вернее, сперва почувствую, как из затылочных костей моего многострадального черепа на белый свет прорезаются молочные рожки. Ветвистые такие, симпатичные, узорчатые…
Он свернул в ближайший переулок, припарковал «Ауди» в удобном месте, запихал в карман брюк кошелёк с деньгами, выбрался на тротуар, захлопнул дверцу и, нажав на кнопку брелка, поставил машину на сигнализацию. А вот пистолета с собой – чтобы случайно не наделать непоправимых глупостей – брать не стал.
В первом, малом зале ресторана (в зале для некурящих посетителей) было прохладно, неуютно и пустынно. Ник – на английском языке – заказал у барной стойки литровый бокал пива и фисташковые орешки, расплатился и, тихонько напевая что-то из репертуара «Битлз», прошёл во второй зал.
«Ага!», – азартно зашелестел внутренний голос. – «По раннему времени суток занят только один столик, как раз за японской ширмой «в дырочку», про которую говорила Веруня. Видишь, над ней поднимаются две тоненькие табачные струйки?».
Ник занял самый дальний столик, машинально повертел перед собой хрустальную массивную пепельницу, достал из мятой пачки сигарету и стал обеспокоенно похлопывать по всем карманам, мол, зажигалку забыл где-то, голова садовая…
Он поднялся на ноги и неторопливо направился в сторону японской (или, всё же, китайской?) ширмы, разрисованной крылатыми золотыми драконами, жадно пожиравшими симпатичных серебряных змеек. Змеи печально улыбались и выжидательно посматривали на Ника огромными, небесно-голубыми глазищами. По дороге он заглянул в большое, во весь рост зеркало, поправил тёщин кудрявый парик и заговорщицки подмигнул собственному, офигительно эстетичному отражению.
Из-за экзотической ширмы раздавался только один голос, принадлежавший соседу по коттеджному городку.
– Надо быть крайне осторожными, – проникновенно и настойчиво вещал Быстров. – Возможна слежка…. И не надо так недоверчиво ухмыляться! Вот для чего, спрашивается, мы встречаемся сегодня в этом
