Неожиданно над выщербленными ступеньками лестницы зала ожидания повисла напряжённая и чуткая тишина. Таксисты – один за другим – вежливо прикасаясь пальцами к краям чёрных и бежевых широкополых шляп, и бормоча традиционное: – «Пор фавор[22] !», начали торопливо, о чём-то тревожно перешептываясь друг с другом, расходиться к машинам, припаркованным вдоль обочины.
Глава двадцать первая
Чёрный обелиск – на речном берегу
Только один водитель – высокий, сутулый, среднего возраста, с неухоженными «запорожскими» усами под горбатым носом – остался стоять на месте.
– Что, собственно, произошло? – вальяжно и чуть обиженно поинтересовалась Санька. – Мы нечаянно чем-то обидели этих славных кабальерос?
– Конечно же, нет, прекрасная сеньора! – криво улыбнувшись, откликнулся усатый таксист. – Просто ребята…э-э-э, немного мнительные. То есть, искренне верят во всякую чепуху – в привидения, призраки, зомби и прочую аналогичную муру. А место, куда вам надо добраться, имеет очень дурную славу. По крайней мере, последние семьдесят-восемьдесят лет…. Извините вы их, пожалуйста. Провинциальная некультурная темнота, воспитанная на страшных бабушкиных сказках…
– А вы, милейший?
– Я, симпатичная и неотразимая донна, не местный. Поэтому и отношусь к тутошним страхам и мнительностям – достаточно спокойно. То есть, без трусливого пиетета, но с уважением…. Может, уже поедем? Скоро стемнеет. Кстати, такса за проезд – тройная.
– Перебором пахнет, – возмутился Егор.
– Ничуть ни бывало! Я же – по сложившейся ситуации – являюсь монополистом. Поэтому и имею полное право – выдвигать драконовские финансовые требования-условия. Ничего не попишешь, махровый капитализм в действии, чёрт его дери…. Впрочем, можете и отказаться. Вдруг, вы – до острых желудочных колик – обожаете пешие ночные прогулки по незнакомой местности? Только предупреждаю сразу, места здесь у нас – однозначно-неспокойные. Хватает разных отвязанных и наглых ухарей, обожающих – по тёмному времени суток – приставать, размахивая острыми ножиками, к мирным прохожим. Мол: – «Жизнь, или пухлый кошелёк?!».
– Поехали, родной, уговорил. Где твой лимузин? Ага, понятно. Мы с женой расположимся на заднем сиденье…
Старенькая японская малолитражка, дисциплинированно соблюдая скоростной режим, ехала по городу, и Санька – на русском языке – негромко комментировала:
– Симпатичный населённый пункт, чистенький и опрятный. Много зелени и аккуратных скромных коттеджей. Правда, встречаются и шикарные виллы, типа – настоящие дворцы тутошних олигархов…. Что же, Мендоса немного напоминает мне районы частной застройки в южных российских городах. Например, в Краснодаре, Ейске или же в Ростове-на-Дону…. Вот, и речка появилась. Достаточно широкая, с быстрым течением и чистой водой…. Интересно, а почему мы едем так медленно? Я была железобетонно уверена, что все южноамериканские водители – ужасные лихачи, не признающие правил дорожного движения…
– Так то, прекрасная донна, южноамериканские, – с печальными интонациями в голосе – по-русски, с ярко-выраженным украинским акцентом – откликнулся таксист. – Местные орлы и коршуны, действительно, гоняют так, словно бы им нежные задницы коварно намазали сосновым скипидаром, а на правила – плюют со смаком. Мол: – «Да здравствует полноценная и ничем неограниченная свобода! Какие ещё – в одно нехорошее место – правила? Кто смеет ограничивать в гражданских правах вольного кабальеро? Для чего мои славные предки проливали на баррикадах свою горячую кровь? Явно, не для того, чтобы подлые канцелярские крысы занимались откровенным беспределом…. К оружие, товарищи! Пепел незабвенных Симона Боливара и Эрнесто Че Гевары стучит в моём беспокойном сердце!»…. А нам же, бесправным иммигрантам, имеющим только вид на жительство, такие вольности противопоказаны – при первом же удобном случае, типа – за милую душу, вышибут из страны…
– И много здесь выходцев из…России и Украины? – хмуро поинтересовался Егор.
– Хватает. Впрочем, и других иммигрантов – как собак нерезаных. Поляки, румыны, латыши, венгры, ирландцы…. Но больше всего – итальянцев. Так, вот, исторически сложилось…. Кстати, можете на меня полностью положиться. Буду нем – как речная сытая рыба. А на родном языке, уважаемые земляки, старайтесь говорить как можно реже. В Мендосе – традиционно – не любят российских шпионов. Вернее, слегка опасаются…
– Почему же – сразу – шпионов? – тут же возмутилась невыдержанная Сашенция. – Объяснитесь, пожалуйста!
– Вы выглядите – как стопроцентные жители Буэнос-Айреса, а говорите по-русски без малейшего акцента, – невозмутимо пояснил водитель. – Следовательно, прибыли из России не так и давно, но почему- то скрываете это. Зачем, спрашивается? Опять же, тёмные очки…. А у вас, идальго, извините, накладные усы. Данный факт сразу же бросается в глаза – опытному человеку. Это ещё не говоря про конечный адрес нашей поездки…. Натуральные и патентованные шпионы, одним словом. Ни малейших сомнений…
– А почему в Мендосе опасаются именно российских шпионов? – уточнил Егор. – Они какие-то особенные? То есть, чем-то кардинально отличаются от американских, немецких и английских?
– Безусловно, отличаются. Да, ещё как…. Мы уже подъезжаем, я вам данную коллизию объясню на месте. И расскажу, и покажу на ландшафте…. Не возражаете?
Машина, проехав метров двести вдоль высокого сетчатого забора, остановилась.
– Вылезайте, дамы и господа! – объявил водитель. – Приехали…. Как легко догадаться, мы сейчас находимся на границе двух частных владений. За забором располагается искомое вами строение под номером двадцать четыре. А рядом с ним – сами видите, что…
От дороги – до тусклых речных вод – тянулся заброшенный прямоугольный пустырь, густо заросший пыльной травой и высокими кустами чертополоха. Посередине участка располагались неаккуратные развалины неизвестного сооружения, а на высоком речном берегу – в призрачных вечерних сумерках – наблюдался величественный чёрный монумент-обелиск.
– Здесь когда-то имела место быть шикарная вилла с мраморными колоннами, принадлежавшая легендарной Иде Матьё, известной опереточной певичке, – приступил к повествованию русскоговорящий таксист. – Говорят, что девица была очень симпатичной и смазливой, но невероятно-ветряной. Среди её многочисленных любовников числился даже Мартин Борман, знаменитый нацистский преступник, скрывавшийся – после окончания Второй мировой войны – от международного правосудия…. И, вот, в приснопамятном 1955-ом году, через несколько дней после свержения аргентинского диктатора Хуана Перрона, Борман тайно прибыл в Мендосу – на очередную жаркую встречу с любвеобильной и пылкой Идой…. Интересуетесь, на чём прибыл? К этому конкретному месту – на речном паровом катере. А к реке Мартин Борман – в сопровождении многочисленной и надёжной охраны – прилетел из Чили, на двухмоторном самолёте…. Но здесь беднягу уже ждали суровые советские диверсанты, посетившие Аргентину по личному приказу самого Климента Ефремовича Ворошилова. От дома Матьё – к речному берегу – вёл секретный подземный ход. И одна из русских шпионок, вошедшая в доверие к легкомысленной Иде, спрятала в этом ходе пару десятков ампул с нитроглицерином.… Когда Мартин Борман, сойдя с катера, вошёл в тайный коридор, то наши, засевшие вон на том холме, – небрежно махнул рукой в сторону, – стрельнули – одни говорят, что из армейского гранатомёта, другие утверждают, что из противотанкового ружья. Тутошнюю почву, естественно, сильно тряхнуло, и нитроглицерин, сдетонировав, взорвался. Подземный ход завалило, дом Иды Матьё полностью разрушился, начался страшный пожар…. Следствие, которое проводилось откровенно вяло, констатировало, что всего при взрыве погибло более пятидесяти человек. Причём, личностей большинства из них установить так и не удалось…. Понятное дело, что и гибель Мартина Бормана власти официально не подтвердили. А у Иды Матьё обнаружились неизвестные наследники, которые решили оставить развалины дома в покое, а на берегу реки – через некоторое время – установили памятный чёрный знак-обелиск, изготовленный, кажется, из базальта…. Почему местные жители обходят это место стороной? По Мендосе ходят упорные слухи, что звёздными ночами, чаще всего в полнолуние, здесь разгуливают, взявшись за руки и оживлённо болтая между собой на немецком языке, Ида Матьё и Мартин Борман. В смысле, их бестелесные призраки…
– Но, ведь, это – лишь красивая легенда? – засомневалась недоверчивая Санька. – Мол, действительно,
