Все каналы телефона разом загалдели, будто в кабине начался митинг. Полковник принялся лихорадочно жать кнопки на коммутаторе, отдавая короткие приказы. Оскар поморщился и отвернулся к окну. Боже!! Посмотри на этих вояк – они галдят, как стая испуганных скворцов. Кто, скажите мне, будет окружать БТР? Да они или разделаются с ним тут же, или в ужасе уползут в горы!
– Вперед!! – приказал водителю полковник, но тут же схватил его за плечо. – Хотя погоди. Бертольд, вылазьте вместе с арестованным и пересядьте в любой грузовик с солдатами.
Они вдвоем с мрачным конвоиром выпрыгнули наружу, а джип, бросаясь мелкими камушками, рванул вперед. Колонна стояла, ожидая развития событий. Оскар уже сильно жалел, что их скучная поездка прервалась. Было бы очень плохо потерять столь выгодных попутчиков в самом начале пути.
Над асфальтом, а вернее, над его остатками, витала оседающая пыль. Облака над головой превратились в жиденькую неоднородную пелену, пропускающую ослепительные солнечные лучи и показывая кусочки голубого неба. Какие-то оборванцы, выкапывающие из земли рельс, с удивлением разглядывали караван из-за огромной кучи старых автомобильных покрышек. Ничего интересного, разве что далекое эхо выстрелов, количество которых резко Сокращалось. Похоже, впереди их все-таки не ждало ничего серьезного…
Так оно и оказалось – просто маленькая банда, состоящая из психов-наркоманов, напала на джип, потому что не вполне осознавала реальность. Все, на что они оказались способны, – легко ранить водителя и удостоиться внимания пары сотен пуль. Шестерых нападавших уложили наповал, троих захватили в плен и сразу расстреляли у полуосыпавшейся стены безвестного строения. Через двадцать минут после остановки колонна двинулась дальше.
Теперь Оскар ехал в большом, затянутом кевларовым тентом кузове. Девять солдат и бравый усатый фельдфебель беззастенчиво разглядывали новичка.
– Это что за голодранец? – спросил усач.
– Черт его знает! – раздраженно ответил конвойный. Он, действительно, не представлял себе статуса пленника – не пленника и не мог выбрать правильную линию поведения по отношению к нему. Это могло разозлить кого угодно. – Полковник подобрал в Генуе… Кстати, разговаривать с ним нельзя!
– Неужели совсем нельзя? – встрял Оскар. Какой-то бес толкал его под ребра с намерением еще больше разозлить этого желторотого австрийца.
– Совсем! – Бертольд посмотрел на него по-детски укоризненным взглядом, и бес пропал.
– Ну что же, я как раз сегодня не выспался, – сдался Оскар, но фельдфебель сдаваться не собирался:
– Какого черта, рядовой!! Хоть немножко, пару вопросов, что с того? Мы ведь уже целый месяц плаваем туда-сюда и останавливаемся в разных зачуханных портах вроде Порто-Веккьо. Может, человек нам расскажет, что творится в мире.
– Ну… я не знаю, господин фельдфебель. Под вашу ответственность!
– Откуда же ты взялся, парень? – сразу спросил один из солдат. – И чем ты так влюбил в себя нашего полковника?
Оскар криво ухмыльнулся и, не поморщившись, вылил на головы простодушных слушателей целое море вранья о том, как он сгубил свою молодость в Большой Африканской Войне, а теперь, постаревший, поумневший, но такой же бедный и неприкаянный, как раньше, едет в Вену, чтобы сообщить одной старушке о смерти ее единственного сына, его бывшего сослуживца. Лопухи в касках, раскрыв рты, выслушали леденящий душу рассказ о последнем бое «единственного сына» с туарегами в Сахаре. К сожалению, в школе их не научили, что последний туарег умер лет пятнадцать назад, а в Сахару можно заехать разве что сидя по уши в цистерне с водой.
Грузовик то и дело кренило на частых поворотах. В амбразурах виднелись ползущие мимо серо-зеленые склоны гор, среди которых, как памятники человеческой храбрости, попадались домишки смелых овцеводов. Вскоре домов не стало вовсе, а горы разбежались по сторонам, уступая место Падуанской низменности. Чем встретит их Ломбардия? Уж лучше бы не встречала вовсе.
Разговор постепенно затих. Австрийцы один за другим начинали клевать носом и заваливаться на бок или сползать спиной по стенке. Похоже, у них была бессонная ночь. Австрийцы – сугубо сухопутная нация, которой чуждо море. Когда твой мир ограничен тесным кубриком, стены которого качаются туда-сюда, в мыслях рисуется гибель твоего судна, за полвека своей жизни уставшего плавать, а в желудке словно шарят чьи-то настырные пальцы – в такой ситуации не больно поспишь. Бертольд-охранник, заслуживая к себе всяческое уважение, добросовестно пытался следить за подопечным. Он широко раскрыл свои голубые глаза, но вряд ли что-то соображал. Оскар осторожно повернулся к борту и открыл небольшой лючок, потому что довольствоваться узкой амбразурой ему надоело. Снаружи все горы остались там, откуда они уехали. Вокруг расстилалась великолепная равнина, покрытая холмами, отличной травой и редкими маленькими рощами. Частенько попадались группы домов или большие виллы, но… Их окна чернели в стенах, как безобразные раны, крыши обвалились, ограды обрушились. Никто не хотел жить здесь, так близко от вечно голодной разбойничьей Генуи – а кто хотел, теперь гнили в земле. Турин и Милан, два местных монстра, братья-враги, поглощенные другими заботами, никогда не посылали сюда своих мощных отрядов.
Так продолжалось километров около тридцати, потом вдруг за очередным холмом возникло огромное поле, засеянное каким-то злаком, который, казалось, «дожидался крестьянских рук». Поле тянулось не на гектар и не на два, и оно еще не кончилось, когда телефон, на котором прикорнул фельдфебель, вдруг хрипнул и проорал: «Остановить движение!!!» Тот же эффект мог произвести электроразряд, подведенный к сиденьям. Фельдфебель подпрыгнул, смешно тараща глаза и топорща усы. Бертольд выронил свою винтовку. В дополнение к этой веселой сцене грузовик резко затормозил, отчего солдаты, естественно, завалились друг на друга, а один даже упал на пол.
– Внимание!! – продолжал свои бодрящие крики телефон. – Боевая готовность «два»!! Боевая готовность «два»!!
Может быть, на этот раз намечалось что-то серьезное, и Оскар не собирался этого пропустить. Он подобрал с пола винтовку и сунул ее в руки хлопающему глазами охраннику.
– Держи, сынок. Может, когда-нибудь она тебе понадобится… Идем-ка наружу.
Бертольд безропотно подчинился. Они выпрыгнули на бетонку и побежали вдоль колонны. В машинах, плотно приткнувшихся друг к другу, встревожено переговаривались солдаты. Пока Оскар добрался до головной, он основательно вымок. Командование австрийцев собралось около застывшего у обочины полковничьего джипа. Швальбе, ожесточенно размахивая руками, что-то объяснял нескольким офицерам.
