— Зови, — пробурчал хан, опуская глаза в пол.
Человек, вошедший в шатер, был одет как степняк, но что-то неуловимое в его внешности выдавало пришельца. Он сел на пол, скрестив ноги, и склонил голову в знак почтения. Хан также поприветствовал его. Оба провели ладонями по щекам, затем, как того требуют приличия, долго молчали, рассматривая друг друга. Наконец с достоинством и с грустью человека, много повидавшего на своем веку, Шангу соединил концы пальцев, постукивая ими друг о друга, и медленно произнес:
— Кто ты? Какого рода? Каким именем наградили тебя родители? В какой далекой стране ты впервые увидел свет солнца? Хоть ты и говоришь как сын степей, но движения твои и кое-что в одежде выдает в тебе чужака.
Его собеседник, вежливо кашлянув в руку, заговорил ровным, тихим голосом.
— Меня зовут Кинш, но мои воины называют меня «Седой» за цвет моих волос и разумную голову. Где я провел свое детство, — клянусь! — ты не поймешь. Я знаю, как ты относишься к чужакам, но тебе передали, что я служу вашим братьям, Большим Глазам. Мауви и прислали меня к тебе.
— Наших братьев не осталось на этой земле.
— Они остались там, наверху, на звездах, и…
— На звездах правят Хозяева Неба, — перебил его хан. — Не считай воинов степей отсталыми от жизни. Мы помним, как наши предки владели этой землей вместе с Большими Глазами. Хозяева Неба уничтожили и их, и людей. Мало кто тогда выжил. Но, как видишь, мы — их потомки — живем и процветаем, и, когда я смету риммов с лица этой земли, на планете наступят покой и порядок.
— Как вышло, что здесь сложились две совершенно разные культуры? — Седой с почтительным вниманием наблюдал за ханом.
— Не знаю. Из преданий известно, что раньше на Никси существовало несколько колоний людей. Но никто не знает, как все случилось и кто из них выжил, — он замолчал, лишь шевеля губами и подняв глаза и руки к потолку. Седой уважительно молчал, ожидая. Наконец хан опустил руки и продолжил:
— Ну и чего хотят Большие Глаза от Черных Всадников?
— Сюда должны прибыть чужаки: один — Хозяин Неба — и несколько его помощников. Двое из них не человеческой расы. Они нужны нам все.
Хан молчал. Затем вкрадчиво произнес, глядя прямо в глаза Седому:
— Ты приказываешь нам, чужак? Или ты не видел черепа у входа в шатер? Эти люди тоже когда-то чего-то хотели. Теперь им уже больше ничего не надо.
— Прошу прощения, хан, если я по незнанию обычаев проявил неуважение. То, о чем я говорю, всего лишь просьба. Пожелание Больших Глаз, ваших братьев.
— Ты смел и, кажется, честен. Мои воины видели тех, о ком ты говоришь. Они на территории риммов, ушли к подножью горы Тисти. Наверное, пытаются пробраться к развалинам Та-Ми. Но моим воинам не пройти туда. Мы подождем их и возьмем, когда они вернутся.
— У них оружие со звезд, может, будет лучше, если я и мои люди попробуем сами встретить…
— Нет, — перебил его хан. — Ты там не пройдешь, да и риммы вас не пропустят. Это их святыни. Будете ждать в своей лодке, пока я не приму решение.
— Но…
— Чужак, с моими решениями не спорят. Больше я не буду тебя предупреждать. Я должен готовиться к битве с риммами, мои воины тебя проводят. Жди.
— Хорошо. — Седой поднялся. — Повинуюсь, великий хан ханов. И буду ждать на корабле твоего вызова.
Он вышел из шатра. Четыре воина встретили его у входа. Седой огляделся, еще раз окинув взглядом окружающую картину.
В ожидании сражений палаточные городки, расположенные к северу вдоль реки, превратились в бурлящий военный лагерь. Тысячи и тысячи воинов наводняли его. Тут были и Желтые Всадники — светловолосые богатыри с севера; черноволосые и бородатые Синие Всадники; люди с восточных земель в белых бурнусах — Белые Всадники, и много других воинов более мелких племен. У них не было вербов, они воевали пешими, но их сабли с изогнутыми клинками вызывали уважение. Везде бродили многочисленные табуны вербов. Казалось, Шангу и его военачальники больше думают о корме для четвероногих, чем о припасах для воинов. Но никто не жаловался. Все понимали, что скоро, после победы над риммами, каждому из них достанется жирный кусок.
Степнякам хотелось власти и могущества. Но сердцем они остались кочевниками. Они не разбирались в ремеслах и ничего не умели делать, однако грубая одежда из шкур более не устраивала их, им хотелось одеваться, как риммы, — в парчу, шелк, бархат, металлические доспехи. Все это они могли купить, но покупать не хотели. Они хотели все получить даром.
Седой взобрался на здоровенного верба, к которому так и не смог привыкнуть после маленьких и быстрых россаров.
Что ж, не остается ничего другого, как возвратиться на корабль и ждать.
* * *
А в башне Воды кипела работа. Настроившись на волну компа троддта, все переписывали сделанные им переводы. Много раз они спускались обратно в большой зал, чтобы еще раз перепроверить надписи на стенах. Почти все было закончено, теперь ждали команды Шефа. Наконец этот момент наступил. Собрав их вместе, тродд заговорил.
— Я закончил все, что смог перевести. Но многое все равно непонятно. У них было совершенно другое мышление, и иногда я просто ничего не понимаю. Но уже понятно: где-то здесь находится… как бы машина знаний. Какова она из себя, непонятно. В нее нужно вставить шесть символов, и тогда мы что-то узнаем. Вот и все. Надо искать.
— А почему шесть символов? — заинтересованно спросила Карла. — Ведь башен пять, и мы обнаружили пять символов.
— Есть еще один, внизу, в середине зала. Но комп до сих пор не может определить его название, — ответил троддт.
— У меня есть одна идея, — Серж подошел к пульту, встал прямо перед ним и, наклонившись, вгляделся в панель.
— Какой здесь символ Воды? — он вопросительно посмотрел на Троддта.
— Четвертый.
— Ладно, рискнем, — Серж нажал на круглую кнопку под знаком.
Ничего не произошло. Тогда он начал нажимать остальные. Но все было бесполезно. Пульт молчал.
— Не угадал, теперь давайте вы, — разочарованный, Серж отошел в сторону.
— А дайте-ка я по-нашему! — не вмешивавшийся до сих пор зим-зин, никого не спросив, с силой ударил по четвертой кнопке. И неожиданно она засветилась. Раздался знакомый мелодичный перезвон. В середине панели выдвинулся небольшой прямоугольный брусок и повис в воздухе, обнажив под собой отверстие-хранилище, в котором что-то находилось. Троддт наклонился, пытаясь просунуть свои когтистые пальцы, но отверстие было слишком узким.
— Дайте-ка я! — Карла просунула в отверстие пальцы, и через мгновение на ее ладони лежал небольшой цилиндр.
— С музыкой у них бедновато, с формами тоже. Куда ни глянь, одни цилиндры, — попытался пошутить зим-зин. Но никто его не поддержал. Остальные усиленно размышляли.
— А может, это и есть то, о чем вы, Шеф, нам говорили? То, что нужно вставить в прибор? — первым заговорил Риб.
— Как мы это узнаем, прибора-то нет? — ответил ему Серж. — И почему он один? Должно же быть шесть.
Все посмотрели на троддта, ожидая его заключения.
— Да, возможно, маленький лис прав, — произнес тот. — А один он потому, что это башня Воды и это ее символ. Так я думаю, — добавил он.
— Давайте спустимся вниз, разойдемся по башням и проверим. Мы и так здесь слишком задержались.
