Моя дорогая девочка.
Пожалуйста, пусть Отт починит мои подтяжки, тогда они мне еще долго прослужат.
Твой
Любимая, нежная, дорогая жена.
Как обидно, что ты не можешь быть здесь со мной!
И я могу только, увы, отправить тебе этот чемодан.
Держись, дорогая, ради меня и наших детей.
Всегда твой
Моя любимая девочка.
Я просто страшно устал, и уже писал тебе, что эта усталость имеет вполне естественное объяснение: пяти-шестичасового сна не хватает, чтобы снять колоссальное напряжение. Мне жаль, что я не могу хотя бы на один день приехать домой и нормально выспаться. Увы, в первую очередь я должен уладить все вопросы с новыми назначениями; наши дипломаты называют такого рода работу revirement[32]; дуче имел обыкновение называть ее сменой караула.
Поскольку мы достаточно серьезно относимся к вопросам назначения на должность и увольнения, то это довольно сложная задача. Помимо этого есть много другой работы, не менее важной и срочной.
Ты, моя самая любимая девочка, должна набраться терпения.
Береги себя и наших детей.
С любовью,
твой
Дорогой папочка.
Каким счастьем был твой приезд, но как жалко, что он был таким коротким и все делалось в страшной спешке. Тем не менее я думаю, что ты максимально использовал отведенное время и получил много радости от возможности пообщаться с детьми. Я очень рада, что ты оба раза повидался с Кронци[33], когда ехал к нам и на обратном пути. Тетя Хильда сказала сегодня, увидев, как ты выходишь с детьми: «Герр Борман со свитой!» Я подумала, что ни у кого нет более прекрасной свиты, и представила, как внушительно она будет выглядеть на следующий год, когда в нее вольются трое младших. Теперь, дорогой, у меня есть только одно желание: чтобы ты благополучно вернулся в штаб. Береги себя ради своей мамочки и детей.
Любимый.
Сегодня ко мне приходили фрау Бенциг с дочерью и зятем, капитаном Пейном. Они рассказали мне о бомбардировке Гамбурга...
...В целом они не сообщили мне много нового, но один момент очень важен. Они положили фамильное серебро и документы в новый надежный сейф, стоящий в кабинете Пейна. У нас точно такие же сейфы. Так вот. В этом сейфе серебро расплавилось, а бумаги полностью сгорели. В четырех сейфах старой конструкции, в которых в качестве изоляции применялась стеклянная вата, все бумаги остались в целости и сохранности. Пейн сказал, что для экспертов это оказалось полной неожиданностью; они считали, что новые сейфы с кремниевой изоляцией обеспечивают абсолютную защиту. Получается, что единственным по- настоящему безопасным местом являются стальные камеры в банковских хранилищах. Мне стало нехорошо; ведь у нас такие же сейфы, как в кабинете у Пейна. Надо как можно быстрее найти глубокие убежища. [Да.] Только там наши ценности будут в полной безопасности. Страшно представить, что может что-то случиться с твоими важными документами и акварелями фюрера. Что мне теперь делать? Положить фамильные документы в чемодан и отвезти их в Лигерет? [Нет, немного подожди.] Но тогда мне придется ездить туда всякий раз, когда что-то понадобится. Не знаю, получил ли ты уже сообщение по этому вопросу, поэтому решила сразу же написать тебе об этом. [Ты умница!]
Дорогой папочка.
Для меня огромная радость, что мы можем поехать вместе. [Для меня это тоже огромная радость.] Я до сих пор не могу до конца осознать, какой у меня выдающийся муж. Четырнадцать лет с тобой прошли так быстро, и дети выросли и стали уже самостоятельными.
Фрау Пейн рассказала мне, что молодые люди из гитлерюгенда творили чудеса во время этих страшных событий в Гамбурге. Одни мальчики, такого же возраста как Кронци, выполняли обязанности связных с пяти до десяти утра. Другие помогали спасать вещи и провожали людей в приемные пункты. Тринадцатилетние девочки занимались маленькими детьми, приведенными в приемные пункты, готовили еду. Фрау Пейн сказала, что жители Гамбурга испытывали огромную гордость за молодежь, а уж как их поведение повлияло на моральный дух...
Моя любимая Герда.
Я знаю, что никогда не встречу женщину лучше, добрее и внимательнее, чем моя мамочка-девочка. Я невероятно счастливый человек!
Твой
Моя дорогая девочка.
Очень спешу:
(Копии я отправил доктору Вольфхарду и фройлейн Зильберхорн.)
Всегда твой
...Нашему малышу суждено было появиться в полнолуние.
Дорогой папочка, первые три дня меня вместе с новорожденным младенцем нельзя было перевозить в Лигерет [Совершенно верно], и мы все время боялись, что услышим сигнал воздушной тревоги [?]. Могу ли я оставаться здесь с младенцем? [Да.] Если действительно начнется пожар, то с ребенком на руках я еще смогу уйти в лес, если буду одна [Давай надеяться на это], и в любом случае риск намного меньше, чем поехать в машине с новорожденным. [Правильно, меня это очень мучило!] Сестра Лина останется со мной в первые четыре дня после рождения ребенка, даже несмотря на то, что сейчас ей крайне сложно оставить работу в больнице. Через четыре дня я уже смогу встать. [Нет! Ты должна оставаться в постели десять- двенадцать дней, чтобы восстановить здоровье. Я убедительно прошу тебя об этом. Сделай так хотя бы ради наших детей. Ты обязана заботиться о собственном здоровье!] Конечно, сейчас совсем не подходящее время для родов, но кто же мог знать заранее...
