Невысокий песчаный островок с кустом, вцепившимся в песок корнями, сулил брод. Держась за повод, Кирилл тихо погружал в воду ногу, когда услышал топот копыт. Бросив коня, он выхватил меч. Скакал татарин; полосатый халат, стянутый ремнем, развевался по бокам седла. Панцирь, надетый поверх халата, сверкал, но меч оставался в ножнах. Пушистая лисья шапка скрывала его бородатое лицо.
– Не бойсь! – крикнул татарин, но остановился и оглянулся назад: там, за деревьями и кустами, тянулся в небо, уходил густой черный дым – догорал город. Голоса и крики сливались в отдаленный глухой гул. Татарин сошел с коня: 'Господи! Что сотворено с Рязанью!'
Снял шапку и перекрестился.
Глядя на рыжие волосы, зачесанные налево, где недоставало уха, Кирилл ждал, пока татарин обернулся и спросил:
– Брод-то где тут?
– Ищу, – неохотно ответил Кирилл.
– Идем скорее.
– А ты что?
– Русский. Утек от них.
– Хорош, коли Рязань жег!
– Да не жег. А и уйти некуда.
– Как же ушел?
– Мамай своего потерял. Погнал сыскать. А он, вот он, Бернаба, на твоем седле.
– Коль так, щупай брод. Твой конь легче.
Так Кирилл и Клим переправили Бернабу к лесам за Трубеж.
А татарские трубы над Трубежом уже ревели и выли, скликая войска от грабежа и крови.
Надо было уходить дальше.
Опять сошла Рязань с лица Русской земли.
Глава 26
ЗАРЕВА
Перешли реку. Прислушались, затаившись в кустах. На холодных ветках гремели одеревенелые листья. Над Рязанью стоял серый столб дыма.
Кирилл примерился, как перекинуть Бернабу через коня, чтоб и самому осталось место.
– Ты его спешь! – посоветовал Клим. – Не то коня уморишь.
Кирилл не понял.
– Чего?
– Бернабу-то спешь. Вздень петлю ему на шею, так и поведешь. Держи аркан!
– Удавится!
– Не бойсь. Петляй.
Бернаба напрягся, приподымая голову, и прохрипел с укором:
– Ой, Клим!
– Осерчал! – качнул головой Клим.
Кирилл удивленно вслушался:
– Видать, по-нашему разумеет?
– Не вельми: мною обучен.
– Что ж дурно учил?
– В Орде мнят: русское слово с Батыгиных времен остановилось; они русскую речь издревлим слогом молвят. Мне ль раскрывать очи врагов моих?
– Может, мнят, и Русь с Батыгиных времен неизменна?
– И тое мнят.
– Опять города палят.
– Небось Ольг не чаял?
– Сонным застигли.
– То то я гляжу. А чудно: почему застигли?
– А что?
Клим поднял голову и невесело глянул на дымящуюся Рязань. Кирилл переспросил:
– Откуда ж знать было? С застав-то воины по волостям разошлись.
– Теперь судить нечего. Тронем, кабы не хватились нас.
