леди: президенты банков и корпораций, управляющие первоклассных отелей и спортивных клубов, выдающиеся ученые и журналисты. Единственная дама в длинном до пола платье, выделявшемся из однообразной серо-коричневой гаммы деловых костюмов, была известной оперной дивой, заскочившей сюда по дороге в аэропорт – певица улетала в Вену.
Улыбки, дружеские пожатия рук, легкие поцелуи, непринужденный смех… Все представительницы женского клуба были чрезвычайно любезны и предупредительны. Но каждый, кто сталкивался с ними по служебной необходимости, знал, что все это не более чем афиша, яркая обертка, за которой скрывалась не сладкая конфета, а… гранит. За милой улыбкой дамы прятали острые зубы и готовы были пустить их в ход каждый раз, когда дело касалось собственных интересов. «Аквариум с пираньями» – так образно назвал их деловую тусовку один весьма юркий журналист.
– Предлагаю тост за именинницу! – подняла бокал статная дама в сером костюме с отливом. – Долгих ей лет и процветания.
– Как это мило, дорогая Рената! – произнесла Виктория.
И женщины поцеловались, громко чмокнув воздух возле щек. Но ни одну, ни другую не смутило подобное лицемерие. Рената давно метила в кресло президента и была немало раздосадована, когда оно уплыло мимо ее носа. Она ворочала финансами одного крупного банка, имея в подчинении более двух сотен мужчин, и искренне полагала, что владеет миром. Виктория со своими современными течениями в политологии была от нее так же далека, как Земля от Марса. Но Рената была одинока, что, как ни верти, не укладывалось в концепцию Клуба успешных женщин. На этом вираже ее и обошла Виктория, счастливая профессорская жена и мать двоих чудесных детей.
«Ничего, дорогая, – думала про себя Рената, источая сладкую улыбку, – ничто не вечно под луной. В один прекрасный день твоя жизнь даст трещину, и я буду первой, кто вобьет в нее клин»…
Детки появились ровно в шесть часов вечера, как и было задумано по расписанию. Маша и Петя знали, что мать сверх всякой меры пунктуальна и опаздывать к ней навстречу чревато неприятностями. Разумеется, они могли поздравить родительницу и дома, но в сегодняшний суматошный день в ежедневнике Виктории зияла единственная брешь – с восемнадцати до девятнадцати часов. На банкет их не брали, руководствуясь этическими соображениями. Поздним же вечером именинница уезжала в Прагу.
Похоже, дети давно смирились с ритмом жизни матери и ничуть не роптали, когда она, строго по ежедневнику, сверяла с ними результаты необходимых мероприятий по их обучению, воспитанию и досугу. Вот и сегодня, наскоро перецеловав отпрысков, она приняла из их рук небольшие подарки и, поблагодарив улыбкой и еще одним поцелуем, раскрыла ежедневник.
– Так, что тут у нас… – Мать наскоро просмотрела свои записи. – Петр, как успехи с английским?
– Нормально, – прогудел подросток, уставив взор в потолок.
– Ольга Карловна сказала, что у тебя опять проблемы с временами. Мне что, добавить еще один час в неделю?
– Не надо, мам, – испугался парень. – Я исправлюсь. Да и куда добавлять-то? Два раза в неделю – англичанка. Два раза – математик. Еще два – теннис. Плюс занятия в историческом кружке.
– Мне кажется, запас еще есть, – глубокомысленно изрекла мать. – Ну, ладно. Пожалуй, повременим. Дальше… Визит к стоматологу… Мария, все сделано?
– Да, – кивнула головой девушка, специально обнажив затянутые в брекеты зубы. – Теперь я выгляжу, как страшилище из сказки.
– Не болтай ерунды! Станешь красавицей одним годом позже, вот и вся недолга.
– Но мам… У меня же выпускной класс! Я что, в таком виде буду на праздничном балу?
– Я бы на твоем месте думала о поступлении в институт. Как, кстати, твоя новая биологичка?
– Нормально.
– Значит, никуда не годится. Она должна драть с тебя семь шкур. Найдем другую. – Виктория сделала пометку в своей книжечке.
– А как же осенние каникулы? Мы куда-нибудь поедем?
– Подумайте и пришлите мне свои письменные предложения по факсу, – машинально ответила она. Но тут же спохватилась: – Ах да, по какому факсу… Скажете мне по телефону.
Мать обвела прямоугольником дни школьных каникул и нарисовала стрелочку с размашистой надписью «организовать через Васильеву». Аккуратно поставив точку, посмотрела на детей:
– К моему приезду из Праги подготовьте краткий отчет по каждому пройденному предмету. А сейчас ступайте, дорогие мои. Я вас люблю.
– Мы тебя тоже любим, мама, – нестройными голосами ответили дети.
– Главное, чтобы вы гордились мной, а я гордилась вами, – улыбнулась она. – Можете быть свободны…
На банкете по случаю дня рождения Виктории гостей собралось с избытком. Здесь были коллеги именинницы, несколько известных бизнес-персон, друзья семьи и, конечно, близкие и родные. Родители Вики, убеленные сединами профессора Андриевские, чинно сидели на самом почетном месте и принимали поздравления от именитых гостей. Они были чрезвычайно горды и довольны, ведь их жизнь удалась. Яркое доказательство тому – их собственная дочь, красавица в серебристом струящемся платье, принимающая посетителей, как королева поданных.
Виктория и впрямь была хороша. На лице ее не было заметно и слабого намека на усталость и напряжение. Она словно только что покинула кресло салона красоты и блистала теперь безупречной прической и свежим макияжем. Модное платье, приобретенное по случаю в Лондоне, открывало взору одно оголенное плечо. Кожа цвета слоновой кости матово светилась при несколько приглушенном освещении банкетного зала. Она стояла рука об руку с супругом, высоким, прекрасно сложенным брюнетом, и принимала поздравления гостей.
– Аркадий, тебе ужасно повезло! – басил ректор университета, пожимая руку супругу именинницы. – Не женщина – жар-птица. Как, черт побери, тебе удалось ее отыскать? Ей в министерство – прямая дорога. Нет, определенно тебе повезло, брат!
– Я сама ему часто говорю то же самое, – улыбнулась Виктория, тихонько сжимая локоть спутника жизни.
– Вы чудесная пара! Просто загляденье! – вторила мужу ректорша, цепким взглядом охватывая Соболевых. – Счастья и любви вам!
– У нас все это уже есть, – улыбался Аркадий. – Но мы, пожалуй, не откажемся добавить пару кирпичиков счастья в фундамент нашего дома.
– Ах ты душка! – грозила пальчиком пожилая женщина.
– Господа Андриевские, поделитесь секретом, как вырастить чудесную дочь да еще умудриться найти ей замечательного мужа?
Родители Виктории только улыбнулись. У них были собственно семейные секреты.
Все шло своим чередом. До отлета в Прагу оставалось еще четыре часа…
Уже позже, сидя в кресле самолета, Виктория тихонько улыбалась, убаюканная мерным звуком двигателей. Воспоминания накатывали на нее, как волны, укрывая с головой, а потом резко отступали. Она, выплывая из небытия, сразу не понимала, что происходит, и видела улыбчивое лицо бортпроводницы, предлагающей воду или сок. Соболева только качала головой и опять закрывала глаза.
Теперь она слышала плеск ручья и видела дорожку, поросшую лопухами, по которой когда-то носила полные лейки воды. Солнце потоками света заливало дачные участки горожан, и вокруг стояла пронзительная тишина, как бывает обычно в жаркий летний полдень, когда птицы и люди ищут укрытия в тени…
Дорога убегала вдаль, и внезапно налетевший откуда-то ветер приносил с собой трель школьного звонка. Трепетали на сквозняке тетрадные страницы, слышался строгий голос математички и стук мела по доске. Перед глазами красными каракулями плясала свежая запись в дневнике: «На уроке алгебры разговаривала с соседом»…
Последний звонок нес за собой какую-то неясную печаль, и дело было вовсе не в прощании со школой. Из безликого марева воспоминаний внезапно возникал чей-то образ. Сначала он был еле различим, словно
