Сперма высыхала на горячей зеленой краске.
Мы были так близки тогда. У моря Лаптевых, на бушлатах, воняющих соляркой, на капотах горячих.
Как близки мы были.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Сафа ходил задумчивый. Это был период его переписки с одной женщиной из Тамбова.
Сафа злился. Она считала его зэком.
Она писала, что не хочет переписываться с зэком. Что у нее сидит муж и брат мужа. Что она устала от того, что никого нет в доме, когда возвращаешься с работы. Вечером. 'Грустно это... - писала женщина. - Идешь с автобуса, идешь. Долго. Старухи кивают. Шепчутся. В подъезде воняет...'
Сафа злился.
- - - Я виноват, что у нее в подъезде срут и пьют?! - - - Я виноват?! - - - Как будто это я там напился! - - - Да я в этом Тамбове и не был никогда! - - - Знаю только, что про них говорят 'волк тамбовский' - - - И все - - -
Ему мужики советовали требовать фото. Обязательно требовать фото. Иначе не связывайся.
- - - Наверняка страшна, как моя жизнь, - - - говорил Саид.
- - - Если б так же страшна, Саид, как твоя жизнь в Сумгаите, - - - огрызался Сафа, - - - то я согласен жениться отсюда! - - -
Действительно, сумгаитский еврей Саид жил неплохо. Он пять лет играл в карты. У Саида было семьдесят пять девушек и три матери.
'Это для удачи', - говорил он. И грустно опускал правдивые глаза шулера на свои заплеванные валенки. Теперь у него было семь пальцев и возможность играть в дурака на пятерку, на пачку сигарет 'Ленинград', на буханку белого хлеба и на мечты. И видеть толстые зады работниц столовой.
- - - Этим, - - - он кивал на огромнозадых баб из офицерской столовой, - - - только с медведями белыми играть - - - А я нежный - - - Я под эти трактора не лягу - - -
А потом ему отрубили три пальца на правой руке.
- - - Приходят, значит, эти трое - - - Ко второй матери - - - Я у нее спал каждое воскресенье - - - А она, дура, дверь открыла, и они заходят - - - И прямо ко мне на постель садятся в пальто - - - А я теплый - - - И так молча говорят - - - Молча - - - Я сразу понимаю такие вещи - - - Ну, думаю, сделают еще одно обрезание - - - без наркоза - - - Укоротят на пару пальцев моего Моисея - - - А они молчат и сидят - - - Глухонемые, думаю - - - С такими мне не приходилось иметь дело - - - Знаю только что очень такие опасны - - - И жестокие - - - Один достает колоду и начинает раздавать - - - Во что играем, спрашиваю - - - А сам подмигиваю мамочке - - - А они раздают и молчат - - - А потом второй достает записку и протягивает - - - Там написано, что если выиграю, то отрубят палец - - - А если проиграю, спрашиваю - - - Тот, кто раздавал, кивает, чтоб я перевернул записку и прочитал на другой стороне - - - Переворачиваю - - - А там написано: - - - 'Ты хорошо играешь, Саид. Ты очень хорошо играешь. Посмотрим, как ты хорошо умеешь проигрывать' - - - Ну, думаю, все - - - А сам и не знаю, во что играем - - - Они взяли себе по шесть карт - - - Я свои не трогаю - - - Лежат - - - Они улыбаются - - - И один достает еще записку - - - Там: - - - 'Ты очень хорошо играешь... Ты выиграл' - - - Тот, который вроде без дела был, вышел и о чем-то начал тихо говорить с мамочкой - - - Во что играть будем, снова спрашиваю - - - Эти двое молчат и только усмехаются - - - Слышу, мамочка моя отправилась куда-то, дверь хлопнула, и третий вернулся - - - Сел и смешал колоду и снова раздает - - - Я хотел встать, а он на меня посмотрел так спокойно-спокойно, что я и забыл, зачем хотел встать - - - Но понял, что дело мое плохо - - - Снова раздали - - - Сижу, карт не трогаю - - - Они серьезно смотрят, взяли свои - - - И разглядывают - - - И один из пальто достает записку: - - - 'Мы проиграли. Ты снова выиграл' - - - И они так усмехнулись - - - И тот, что раздавал, снова собрал все карты и снова разбрасывает - - - А я отупел и только его руки вижу - - - Смотрю на руки - - - Видел я уже эти руки - - - Но не успел я вспомнить где - - - Может, в Москве - - - Может, в Баку - - - Там с напарником часто играли - - - Сигарету у них попросил, один достал пачку 'Данхила', протянул одну и зажигалку достал - - - Как менты, думаю, те всегда обслуживают, чтоб не дергался - - - Может, думаю, менты - - - И пока так сидел, оказалось, я снова выиграл - - - И они четвертый раз записку показали - - - Только там еще было написано - - - Так - - - крупными буквами - - - Написано было, что раз я не смог проиграть три раза, то должен лишиться трех своих пальцев - - - Стоп, говорю, парни, стоп - - - А они улыбаются - - - Один из внутреннего кармана пальто диктофон достал и включил музыку - - - Проклятый 'Пинк Флойд'! - - - Я его навсегда запомнил - - - Второй спокойно встал, и третий встал, и тихо так мои руки развели, а третий на ноги сел - - - Вы видели рыбу?! - - - Которая бьется?! - - - А потом уже не бьется - - - Они молчали и держали, и от этого спокойного молчания, будто они дело какое-то простое привычное делают - - - Ну, там, пол натирают - - - Или яму копают - - - Вот от этого я чуть не ебанулся на голову - - - Они подушку потом положить хотели, а я говорю нет, нет, нет, нет - - - Без подушки! - - - Не могу так - - - Они кивнули и убрали - - - Тот, кто левую руку держал, достает из своего ебаного пальто бездонного кусачки - - - Обыкновенные кусачки - - - И - - - Я отключился - - - А когда открыл глаза, то рука забинтована - - - Лежу один - - - Боль адская - - - Обоссался даже - - - Слышу, ключ поворачивается - - - Думаю, они - - - Может, еще решили пару пальцев оттяпать - - - И не могу я уже отключиться - - - Это мамочка пришла - - - И веселая такая - - - С бутылкой вина и фруктами - - - А где ребята, спрашивает, что так быстро ушли, и ты что лежишь-то? - - -
Мы ржем, как кони.
Саид попал на два года в Арктику. В стройбат. - - -
Теперь вот с клешней - - - Ха-ха-ха - - - Видали еврея с лопатой?! - - - Вот, посмотрите - - - Ох, бля, уж лучше отсидеть, - - - вздыхал он. По утрам особенно тяжко. - - - В зоне хоть проверки только три раза в день... А здесь в дурака не дают перекинуться - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
'Семьдесят пять девушек... - думал я. - Семьдесят пять...' Я пытался представить себе это количество. Получалось, как наша рота. Чуть меньше.
У меня была одна. Медсестра. Старше на десять лет. Вернее, это я у нее был.
Когда в бане я увидел член Саида, я понял что даже посмотреть на такое сойдутся не семьдесят пять, а сто семьдесят пять.
Саид, костлявый, прикрывал своего удава тазом, но удав висел и чуть не задевал за довольно низкие каменные лавки. Удав вываливал голову из кожаного свитера и, вздрагивая, смугло смотрел на нас. Саид был правоверный, обрезанный.
Его земляки, как обезьяны, верещали, обходя Саида и его удава.
Сафа ухмылялся и поглядывал на свое орудие. На свое нежное, нервное орудие.
У него был член компактный и благородный.
Сафа, смущаясь, ржал: - - - Ручная работа - - - Пригоден в ближнем и дальнем бою - - -
Но в данный момент не было ни ближнего, ни дальнего боя. Вернее, был очень дальний бой. Нужно было взять город Тамбов. Это было примерно семь пальцев по карте. - - - Фриц, - - - сказал он однажды, - - - нужно кое-что сделать - - -
Мы раздевались после работы. Грязные бушлаты ставили в угол. Было полчаса 'свободного времени'. Ни полежать толком, ни помечтать.
- - - Фриц - - - есть дело - - - Нужно кое-что написать - - - Нет - - - Не письмо - - - Мне уже один такой в зоне писал - - - Так уж лучше бы просто насрал в конверт - - - Чем такие письма писать. - - - Он протянул сигарету. - - - Кури - - - Куда ты деньги деваешь - - - Никому не отдавай - - - Бей! - - - Сразу бей! - - - Пусть знают - - - Бей, а потом спрашивай, что надо - - -
Я кивнул. Все учили жизни. Красивый Сафа подмигнул своим зеленым глазом.
Пришло время снова одеваться. Снова залезать в негнущиеся бушлаты. На спине моего было написано хлоркой: 'ряд. Геворкян'. Такой достался.
Предыдущий обладатель, этот самый Геворкян, говорят, был зверь. Все время молчал. И бил. И даже не спрашивал потом, что надо... Думали даже, что немой он, Геворкян. Да и о чем говорить-то в стройбате. Лишь бы руки были. Действительно, безруких я не встречал здесь.
Он был здоровым, этот Геворкян. На мне бушлат висел, как на швабре.
