контексте этой великой трагедии целых народов – семья Боско переживает в 1817 году свою небольшую, но болезненную трагедию.
Король переводит стрелки часов на 15 лет назад.
Джованни Боско узнает позже из учебников истории, что родился он в начале новой эпохи, названной «восстановлением». Началась она 1 июля 1814 года открытием в Вене конгресса народов – победителей и продолжалась в большей части Италии до 1847 года, т. е. до начала так называемого «Рисорджименто» (борьбы за объединение государства).
«Восстановление» является эпохой великого хаоса. Короли, свергнутые с тронов революцией и Наполеоном, по воле Конгресса возвращаются в свои дворцы и претендуют на право вычеркнуть 25 лет из истории одним росчерком пера.
Италия была разделена в Вене на 8 частей, подобно какому – то торту: Королевство Сардинии (в состав которого входили Пьемонт, Сардиния, Сабаудия и республика Генуя), Королевство Ломбардии и Венеции (подчинилось Австрии), Княжество Модены, Княжество Пармы и Пиощенцы, Великое Княжество Тоскании, Княжество Люкки, Церковное государство и Королевство обеих Сицилии.
Виктор – Эммануил возвращается в Турин (город на севере Италии, в то время столица Сардинии и Италии) в парадной карете, окруженный аристократией в давних нарядах, в напудренных париках и косичках. Население на улицах рукоплешет королю; жители деревни жаждут мира за любую цену, однако, обладатели напудренных париков желают обеспечить его только путем возврата к первоначальному состоянию. Они игнорируют новые положительные черты, родившиеся и окрепшие в результате кровавых наполеоновских войн. История двинулась вперед и ничто не может ее повернуть назад. Как новый общественный класс появляется буржуазия. Люди путешествуют по добротным дорогам, построенным неполеоновскими инженерами.
На протяжении сотен лет огромные массы итальянцев рождались, жили и умирали в одних и тех же усадьбах, в тех самых деревнях, окаменев в своих небольших автаркиях (экономическая независимость), соблюдая свои извечные обычаи. Наполеоновские армии прорвали эту пассивность. Внутренняя миграция, даже если была вызвана трагическими событиями, стала обычным явлением. В дилижансах стали перевозить также газеты и книги. Немногие, правда, умеют читать, но интерес к прессе растет. Люди делятся прочитанными известиями, горизонты расширяются.
В Пьемонте снова начинает развиваться земледелие. Ликвидируются остатки лесов в долинах и на холмах. Получены новые обширные поля. Посажены тысячи деревьев шелковицы, благодаря которым стало возможно выращивание шелкопрядов.
Повсюду возникают мануфактуры, фабрики, мастерские. Развивается промышленность, стабилизируются цены.
Виктор-Эммануил I через день после своего возвращения отменяет законы, изданные на протяжении последних пятнадцати лет и возвращает прежние, принятые до Наполеона. Дворянам и высшему духовенству возвращаются привилегии. Мещанство теряет многие свои права, завоеванные с трудом. Кончается тем, что в то время, как король отводит стрелки своих часов на пятнадцать лет назад, мещанские интеллектуалы (например, Сильвио Пеллико[2]) уезжают из Милана. Молодежь из самых лучших семей образует оппозицию, вступает в тайные общества и связывает свои надежды с юным князем из дома Савойя-Кариньяно – Карло Альберто, который кажется быть восприимчиво настроен к новым временам.
Крепко приглушенное эхо этих событий доходит до холмов Монферрато, где Джованни Боско проводит свое бедное, но безоблачное детство.
2. В семейном доме
Маргарите было всего 29 лет, когда умер ее муж. На ее плечи свалилась ноша, слишком тяжелая для ее молодого возраста. Но она не теряла времени на пустую печаль. Засучила рукава и принялась за работу.
В ее ежедневные домашние обязанности входило мытье посуды, уборка кухни, ношение воды и т. д. Все это она старалась делать в «свободное время», так как подолгу работала на огороде и в хлеву.
Подобно другим сильным крестьянкам в окрестности, она косила траву, пахала землю, сеяла, жала, вязала снопы, молотила, ухаживала за виноградником, собирала виноград и присматривала за сливом молодого вина в бочки. Руки ее были натруженные, но она умела ими нежно погладить головы своих сыновей. Была хозяйкой, но прежде всего была матерью. К сыновьям относилась мягко, но решительно. Спустя сто лет психологи напишут, что ребенку для его полного развития необходима требовательная любовь отца и спокойная, нежная любовь матери. Будут утверждать, что сиротам грозит нарушение равновесия чувств: они становятся слишком мягкими если их воспитывает мать, или же слишком черствыми, если ими занимается только отец.
Мать Маргарита сумела интуитивно найти равновесие, благодаря которому смогла соединить и попеременно дозировать решительное спокойствие души и невозмутимую радость. Позже в своей педагогической деятельности дон Боско часто руководствовался примером своей матери.
Важная персона
«Бог смотрит на тебя» – эти слова часто повторяет Маргарита. Она разрешала детям шалить на ближайших лугах, и когда они выбегали из дому, напутствовала: «Помните, что Бог на вас смотрит». Если заметила, что ребята косились друг на друга или пробовали схитрить при помощи даже незначительного обмана, всегда напоминала: «Помните, Бог знает ваши мысли». Однако, Бог, образ которого формировала в умах своих детей, никогда не был Богом – жандармом. Когда на землю опускалась прекрасная звездная ночь, а на пороге дома все радовались прохладе – она говорила: «Это Бог сотворил мир и там высоко на небе расположил эти звезды». При виде цветущих лугов тихо произносила: «Сколько прекрасных вещей сотворил для нас Господь». После окончания жатвы, сбора винограда, когда все с трудом переводили дыхание от утомления, она предлагала: «Поблагодарим Бога за Его доброту, за то, что дает нам хлеб насущный». Даже после сильной грозы, когда град уничтожал урожай, мать говорила: «Бог дал, Бог отнял. Он лучше знает, почему так случилось. Если мы бываем злыми, должны помнить, что Бог не шутит».
Вот таким способом – наряду с матерью, братьями и соседями – Джованни научился видеть еще одно Лицо: Бога. Великое Лицо, важную Персону. Невидимую для глаз, присутствующую везде: на небе, на лугах, в лице нищих, в голосе совести, который говорил: «это ты сделал хорошо, а это плохо». Это было Лицо, к которому мать питала безграничное доверие, не подлежащее обсуждению. Бог был добрым и могущественным Отцом, обеспечивающим хлеб насущный, иногда допускающим трудные к пониманию события (смерть отца, град, уничтоживший виноградники), но знающий, почему все делается именно так. И это было достаточно.
«Липпа» и кровь
