трехлетней давности.
Скорее всего, как нам кажется, внезапное исчезновение мистера Тайрмена — не простое совпадение. Найти этого человека — дело первостепенной важности. Его допрос сможет существенно помочь нашему расследованию. Он что-то знает.
— Возможно, он — единственный, кто что-то действительно знает, — добавил Лаверн.
Ночью Лаверн спал плохо. Хотя эпизоды его снов были нечеткими и непрерывно меняющимися, он все-таки запомнил, что в сновидениях жил в новом, незнакомом доме — огромном, обветшалом, населенном привидениями. Когда он проснулся, часы показывали восемнадцать минут шестого, наступило утро Сочельника. Пробудившись, Лаверн ощутил, что грудь его вся мокрая от горячего пота.
Он раскрыл глаза и увидел, что за окном темно, и в памяти всплыл скорбный список имен. Грэм Аллен. Марк Хендри. Линдсей Пайк. Аннет Кетли. Сьюзен Хэмер. Пол Ричардсон. Дети, убитые Болтонским Душителем. Он уже долгие годы не вспоминал о них.
Спавшая рядом жена, Донна Лаверн, что-то пробормотала во сне. Вернон пододвинулся к ней ближе, и Донна инстинктивно обняла его.
Конечно же, он не несет ответственности за смерть этих детей. Все они погибли прежде, чем Лаверн приступил к поиску убийцы. Не чувство вины угнетало его, а скорее суровая бесчеловечность того мира, в котором приходится жить. Еще одно имя. Девятилетняя Хизер Хоулз. Убита возле могилы собственной бабушки.
Он ласково положил руку на голову спящей жены и, согреваясь исходящим от нее теплом, попытался думать о чем-то приятном.
Однако мысли в голову не приходили — никакие.
— Что-то не похоже на Рождество, — заметил Лаверн.
Прошло уже шесть часов с момента мрачного утреннего пробуждения. Он шагал вдоль берега реки Уз вместе с Герейнтом Джоном, заместителем главного констебля. Как обычно, вид, шум и запах серой речной воды вызывал у него смешанное чувство удивления и меланхолии.
Заместитель главного констебля был давним другом Лаверна. Они познакомились тридцать лет назад, когда оба патрулировали улицы Манчестера. Хотя Джон был родом из Сэлфорда, а Лаверн родился и вырос в Йорке, они решили, что не стоит возобновлять войну Алой и Белой Розы. Застарелой вражде графств приятели предпочитали активные возлияния. Они часто скандалили, наперегонки ухаживали за хорошенькими барышнями и, подобно всем другим мужчинам-полицейским, совершали прочие малосимпатичные поступки. Правда, это было очень давно.
Как и Лаверн, Джон отличался крупным телосложением, однако, несмотря на груз прожитых лет, его лицо сохранило детскую непосредственность. У него была добрая, открытая, почти беззащитная улыбка. Похоже, он находил отдохновение в общении со старым другом. Это позволяло заместителю главного констебля забыть о бремени высокого звания и быть таким, каким он себя ощущал, — шумным, грубоватым, молодым душой.
— Что там пишут, в этой 'Сан'? — проворчал он. — Какие-то ритуальные убийства… Откуда они взялись?
— Можно подумать, журналисты утруждают себя поисками информации! Пишут первое, что взбредет в голову.
— В отличие от нас, славных малых-полисменов, всегда кристально честных, — добавил Джон, легонько толкнув своего собеседника кулаком в бок. — Да ты за пару недель раскрутишь это дело, Вернон. Как обычно. Представь, что ты едешь в машине по своим делам и вдруг видишь, как из магазина прямо перед тобой выходит банда ритуальных убийц.
— Я ведь так и не поймал Душегуба, — кисло заметил Вернон.
Джон покровительственно помахал рукой.
— Он давно мертв. Эксперты утверждают, что он был типичным самоубийцей — этакий маниакально- депрессивный психопат, склонный к самоубийству. А также к паранойе со всякими там гребаными закидонами.
Лаверн усмехнулся. Джон также разразился приятным смешком, явно довольный собой.
— Так что давай лови этих ублюдков и получишь Орден Британской Империи, старикан. Босс получит звание сэра, я получу его место, жена получит новую шубу, и все будут довольны. Я дам тебе все, что попросишь. Тебе ведь всегда хотелось иметь побольше людей в своей команде, Вернон. Впрочем, это мечта каждого суперинтенданта. Тебе ведь нужна полноценная команда? А что ты имеешь? Три с половиной калеки.
— У меня нормальные люди, — возразил Лаверн, — а ты еще того гляди подсунешь мне кого ни попадя. Шел бы ты подальше со своими предложениями.
— Посылаешь меня? С начальством так не разговаривают. Мне что, тебя учить? Шли бы вы подальше, сэр. Вот как надо.
Со стороны реки поднялся холодный, пронизывающий ветер. По мосту Лендал-бридж полицейские поднялись наверх и вскоре оказались в центральной части города. К этому времени над головой у старых друзей сгустились темные кучевые облака, грозя окончательно испортить день. Очертания громады Минстера вдалеке сделались менее отчетливыми.
Неожиданно Джон остановился и посмотрел другу прямо в глаза.
— А вообще-то, Вернон, — произнес он, — я хочу попросить тебя об услуге.
Начинается, подумал Лаверн. Еще раз поучаствовать в каком-нибудь благотворительном представлении в качестве почетного гостя. ('Леди и джентльмены, детективы, присутствующие среди вас, уже установили подозрительную личность, стоящую справа от меня…')
— Нет, — произнес Лаверн, — больше нигде не буду выступать с речами, Герейнт. Мне все равно, сколько еще нужно автобусов для детей-инвалидов.
Джон состроил гримасу.
— Собираюсь предложить тебе кое-что похуже. Мы хотим, чтобы ты выступил с обращением по телеку.
— Шутишь?
— Это часть нашей работы, дружище.
— Моя работа состоит в том, чтобы ловить преступников, — произнес Лаверн с неожиданной важностью, о которой тотчас же пожалел. — Не веду специальных подсчетов, но думаю, что за последние десять лет поймал больше убийц, чем все педики-полицейские вместе взятые. Этого должно быть достаточно.
Похоже, Герейнта слегка задела отповедь.
— Можно подумать, будто я не знаю, в каких ты отношениях с прессой. Я эту братию и сам на дух не выношу. Но мы с боссом считаем, что если не используешь телевидение, то оно начинает использовать тебя.
Сердце Лаверна упало. Уж кому, как не ему, было знать, что стоит за словами 'мы с боссом': на самом деле они означают только «босс», и его отказ пойти навстречу «просьбе» начальства отрицательно скажется на старине Джоне. Ведь ни для кого не секрет, что главный констебль Невилл Вуд желал слышать от подчиненных лишь два слова. Первое — «да», второе — «нет». Многие из его подчиненных, включая и самого Джона, охотно обращались бы к мистеру Вуду и с другими словами… Увы, у всех семьи, которые нужно кормить, и закладные, по которым нужно платить.
Они вышли в скверик рядом с музеем. Место, где нашли убитого, все еще огорожено. Патрульная машина незаконно припаркована прямо перед воротами. Лаверн с превеликой радостью не обратил бы на это никакого внимания, но Джон постучал костяшками пальцев по лобовому стеклу, дабы разбудить уснувших в машине стражей правопорядка. Первой их реакцией было слегка враждебное недоумение, за которым последовал откровенный испуг — еще бы, их застукал сам заместитель главного констебля.
Издав почти садистский смешок, Джон направился дальше.
— Небось в штаны наложили со страху.
— Так чего ты от меня хочешь? — спросил Лаверн. — Я пресс-конференций не устраиваю.
