– Да, а что?
Уэнди пожала не по-женски широкими плечами.
– А тебе не кажется, что это лишь усугубит твои страдания? Только представь себе…
– Не усугубит, – сказала Лесли, поражаясь собственной категоричности. – Не переживай… Если хочешь, тоже приходи. Понаблюдай за представлением откуда-нибудь со стороны, чтобы не навлечь на себя подозрений. Будет интересно, обещаю.
Уэнди поднялась с кровати, медленно подошла к Лесли и сжала ее руки в своих.
– Ты молодец, Лесли. Держишься прямо героем. Я тобой восхищена, честное слово.
Лесли рассмеялась звонким безрадостным смехом.
– Герой сегодняшнего дня – Оливер. Восторгаться следует им. – Она неожиданно посерьезнела и посмотрела Уэнди в глаза. В. них отражались сострадание, неподдельная горечь и желание помочь. – Спасибо тебе, – пробормотала Лесли, повернулась и стремительно вышла из комнаты.
8
Лесли не думала, что застанет Мириам дома. А та, обуреваемая банальным любопытством, решила дождаться ее, вернее, успела за это время сбегать к Джерри, перенести свидание на вечер и вернуться. Услышав рассказ о пари, она так разошлась, что Лесли пришлось долго ее утихомиривать.
– Мне доводилось сталкиваться с мерзавцами, но с такими – никогда в жизни! – кричала Мириам, возмущенно размахивая руками. – Да как он мог так над тобой издеваться? Неужели не понял, что ты человек необыкновенный, что с тобой так нельзя? Тварь! Подонок!
– Ладно-ладно, успокойся, – пыталась остудить пыл подруги Лесли. Необходимость с достоинством сыграть сегодня вечером выбранную роль помогала ей не раскиснуть, не углубляться до поры до времени в постигшее ее горе.
– Успокоиться? – продолжала шуметь Мириам. – О каком спокойствии может идти речь, когда у меня под носом творятся такие вещи? А ведь именно я вас познакомила! И как мне не пришло в голову, что этот красавчик задумал над тобой посмеяться? Над тобой, почти святой! Почему я сразу обо всем не догадалась?
Лесли криво улыбнулась.
– Если уж я не поняла, в какую историю ввязываюсь, то что говорить о тебе?
– Да уж, история из ряда вон!
– Только, пожалуйста, никому ни слова, – попросила Лесли. – Я имею в виду о том, что я узнала правду от Уэнди. Это важно, понимаешь? Я не должна ее подвести.
– Да-да, конечно. – Мириам кивнула, но по выражению ее лица Лесли поняла, что, поглощенная мыслями о подлости Оливера, подруга практически не слышит ее.
– Мириам, – требовательно произнесла Лесли. – Посмотри на меня и дай честное слово.
– Что?
– Поклянись, что никто не узнает от тебя про Уэнди.
– А-а, конечно. Клянусь. – Мириам прищурилась и обиженно поджала губы. – За кого ты меня принимаешь? С парнями я, может, и непостоянная, но никогда никого не обманываю, никому не даю никаких обещаний. А дружбой дорожу как самым ценным на свете. Можешь во мне не сомневаться.
Лесли вздохнула.
– Я не сомневаюсь, только после того, что со мной приключилось… Сама подумай…
– А, да! Разумеется. – Мириам подошла к ней и обняла. – Представляю, как тебе сейчас больно, как невыносимо тяжело. Я на твоем месте уже наделала бы глупостей.
– Например? – спросила Лесли, ощущая, что спрятанные в глубине души чувства делают попытку заявить о себе, и стараясь заглушить их… до вечера.
– Например, тут же побежала бы к Оливеру и расцарапала бы ему физиономию! – пылко воскликнула Мириам, вскидывая руку с длинными покрытыми перламутровым лаком ногтями. – Пусть походил бы недельку еще более привлекательным, покрасовался бы перед своими девицами. – И она зло расхохоталась.
– По-моему, довольно глупо, – пробормотала Лесли, печально улыбаюсь. – Я всего лишь показала бы ему, что не только беспросветная тупица, но еще и истеричка.
Прекрати! – Мириам дернула ее за рукав. – Ты вовсе не тупица, а одна из самых замечательных девчонок на свете. Таких, как ты, я в жизни не встречала, клянусь!
– Да уж, куда там… – Лесли показалось, еще секунда, и она потеряет над эмоциями контроль, и уверенность в том, что ей следует пойти на вечеринку и устроить «представление», неожиданно покинула ее. – Я умная и замечательная, дальше некуда. Только попалась в ловушку как последняя дурочка…
Она опустила плечи и понурилась. Ее губы задрожали, а глаза застлала слезная пелена.
– В столь изощренную ловушку попалась бы и самая смышленая женщина на земле, – заявила Мириам, вновь ее обнимая. – Умоляю, не обзывай себя. Лучше скажи, что ты собираешься теперь делать.
Лесли шмыгнула носом и, не поднимая головы, пробормотала:
– Еще минуту назад я хотела пойти сегодня на вечеринку и в присутствии Курта, Руди и Питера поздравить Оливера с победой. А теперь… – У нее задрожал голос и от жалости к себе зашлось сердце. – Теперь даже не знаю…
– Молодец! – Мириам хлопнула в ладоши. – Лучшего выхода невозможно и придумать. Что-либо изменить ты все равно не в состоянии. Единственное, что тебе остается, – это достойно завершить идиотский роман.
– Роман! – Лесли скривила губы и тяжело вздохнула. – Послушай, мне вдруг показалось, что на разыгрывание спектакля у меня не хватит ни сил, ни артистичности, хотя, еще разговаривая с Уэнди, я была полна решимости… – Она подошла к кровати и тяжело на нее опустилась.
– Все как хватит! – заявила Мириам, сверкая глазами. – Оденься в то, в чем чувствуешь себя особенно уверенно, настройся на нужный лад, взбодрись, и все получится. Пусть этот гад ощутит себя ничтожеством, пусть увидит, над кем издевался!
У Лесли мелко дрожали руки, когда, поборов в себе приступ страха, она вошла в освещенный бегающими огнями холл «Пелт-хаус». Было девять вечера – как раз в это время они с Оливером договорились встретиться.
Только бы они все уже были здесь, молила про себя Лесли, обводя толпу внимательным взглядом. Тогда я тут же покончу с этим грязным делом и уйду. Как хочется поскорее залезть с головой под одеяло и от души поплакать! Потом хорошенько подумать обо всем, решить, как дальше жить, во что верить…
– Лесли!
Оливер подошел откуда-то со стороны бильярдных столов и взял ее за руку. Его запах, тепло мгновенно заключили ее в свои магические объятия, и она на миг представила, что все по-прежнему, что разговор с Уэнди ей всего лишь приснился.
Нет, это был не сон, подумала она, невероятным усилием воли сохраняя внешнее спокойствие. Любовь Оливера – жестокий обман, надеяться на чудо глупо и смешно. Следует быть умницей – вести себя так, чтобы раньше времени он ни о чем не догадался. Я смогу. Должна смочь.
Она повернула голову и как можно естественнее улыбнулась.
– Я успел соскучиться, – прошептал Оливер ей на ухо. – В какой-то момент мне даже показалось, что я не доживу до вечера. Веришь?
Лесли рассмеялась, как будто от радости, на самом же деле она смеялась над собой, над Оливером, над трагикомичностью ситуации. Оливер продолжал разыгрывать перед ней страстного влюбленного, а сам мечтал лишь о домашнем кинотеатре. Она была от него без ума и в то же время люто ненавидела. Его дружки, вероятно, наблюдали сейчас за ними, отпуская шуточки и забавляясь ее кажущимся неведением. Возможно, и Уэнди с Мириам, напрочь забывшей о своем Джерри после признаний Лесли, смотрели на них откуда-нибудь из темного угла.
– Веришь? – повторил Оливер, и Лесли отметила, что перед его талантом готова снять шляпу. В его голосе присутствовало все, что требовалось, – обожание, нежность, даже частичка робости, столь характерной для истинного влюбленного.
– Верю, – заставила она себя впервые в жизни солгать. Это стоило ей невероятных усилий.
– Умница, – пробормотал Оливер, чмокая ее в щеку.
Лесли подумала, что не должна слушать его – не сыпать соль на кровоточащие раны в своем сердце. В
