Щеки ее раскраснелись, глаза блестели гневом, она то и дело порывалась вернуться в вагончик и договорить все, что не успела. Удержав ее в очередной раз, когда она повернулась идти, чтобы выложить новый, пришедший ей в голову неопровержимый аргумент, Лямзин деликатно, но твердо впихнул ее в машину, на сиденье рядом с водительским.
– В таком состоянии вам за руль садиться нельзя, вести буду я, – сказал он.
– Почему нельзя, куда вы меня собираетесь везти? – вскипела Александра, которая никак не могла отойти от пыла спора.
– Очень есть хочется, – умиротворяюще произнес Лямзин, поднимая руки вверх, будто сдаваясь. – Предлагаю посидеть в тихом уютном местечке здесь неподалеку и поесть мидий в чесночном соусе. Или сациви из курицы. Или плов из барашка. Ах, какой там подают плов! С зирой, барбарисом и сочными нежными кусками мяса. Рекомендую. Настоящий узбекский плов!
Александра от неожиданности замолчала и широко распахнула глаза. Потом голодно сглотнула слюну и жалобно произнесла:
– Ой, я с утра ничего не ела и только сейчас об этом вспомнила. Ну вот зачем вы мне все это перечислили! Я теперь так есть хочу, что просто умру.
– Я вас спасу, прекрасная незнакомка, – спародировал он плохую театральную игру, заводя мотор, и продолжил уже нормальным тоном: – Кстати, здесь недалеко ехать, так что преставиться не успеете. Рассказывайте-ка лучше, чем вас рабочий класс обидел.
Она недовольно покосилась на него.
– Все бы вам подшучивать. Тут, понимаешь ли, моя честь задета.
– Ваша? Да я их!!! – он шутливо погрозил кулаком в пространство.
Но Александра уже успокоилась и потому сразу включилась в игру.
– Берите выше, – заговорщицки понизила она голос, – всей земли русской! Представляете, они вздумали утверждать, что Руслан – абсолютно мусульманское имя.
– Ну да, любят мусульмане это имя, точно.
– А я французский луковый суп люблю, и что? Он от этого станет русским?
– Может, вы француженка, но скрываете это? – с сомнением посмотрел на нее Лямзин.
– Вот вы шутите, а я серьезно! Я этим вопросом интересовалась.
– Супом?
– Именем!
– С чего бы это? Вы ж балерина, а не филолог.
– Зато у меня мама – учитель литературы. И вообще, я что, по-вашему, русским языком интересоваться права не имею? Сторонники мусульманского происхождения имени уверяют, будто оно происходит от тюркско-иранского Арслан, что означает лев. Хорошо, допустим. Но каким образом слог «ар» заменяется на «ру» и зачем? Впрочем, это, вероятно, кажется им несущественной деталью. Следуя их логике, всех Марин, Карин, Дарин стоит считать тезками. Но нет же, такое и в голову никому не приходит! Почему же тогда это происходит с именем Руслан?
– Да, действительно?
– А я объясню, – продолжала горячиться она. – Кому-то очень нужно, чтобы у Пушкина былинный русский богатырь Руслан носил мусульманское имя. Отсюда и притянутое за уши Арслан.
– Да ну, сущая ерунда: Ру-слан – Ар-слан, буква сюда – буква туда. Кто ж их считает?
Александра с подозрением покосилась на него.
– Так. Вы на чьей стороне?
– На вашей, разумеется. Мне этимология имени Руслан тоже кажется сомнительной.
– А-а, – она заметно успокоилась и продолжила уже без особой горячности: – Так вот, существует простое и единственно верное объяснение тому, отчего Пушкин дал такое имя своему богатырю: «Рус» на старорусском означает русский, светлый, и «ла» – это душа. «Светлая душа» – вот как расшифровывается это имя. Кстати, арабы и изобретение алгебры себе присвоили, – не к месту добавила она.
Лямзин от неожиданности аж притормозил.
– Как так, что вы говорите? А нас в школе учили…
– Чему вас учили? – сварливо отозвалась Александра. – Про открытие Америки Колумбом рассказывали? Тут примерно та же история. Мухаммед Аль-Хорезми, создатель алгебры, был персом по происхождению. А после завоевания Персии арабами алгебра традиционно стала считаться арабским изобретением. Вот так бывает несправедлива судьба: великие цивилизации умирают, великие народы рассеваются по земле, а плоды их трудов молва присваивает другим…
Лямзин внимательно смотрел на дорогу, старательно объезжая рытвины и слушая Александру, но вскоре отвлекся, и мысли его потекли в совершенно другом направлении.
«Что я имею? – думал он. – Я знаю предполагаемые имя, отчество и фамилию убитого. Если повезет и они окажутся подлинные, это даст новую информацию. Далее нужно пробить отпечатки пальцев, снятые у трупа. Если Юсуф был судим, то они окажутся в базе данных».
– Вы меня не слушаете? – возмущенно прервала его размышления Александра.
– Что вы, разумеется, слушаю, – торопливо заверил он, коротко на нее взглянув.
– Так вот, продолжаю. Когда-то существовала загадочная и великая цивилизация шумеров. Они научились осушать болота, обжигать глиняные кирпичи и строить из них храмы тогда, когда во всем мире еще никто этого не делал…
«Надо будет не забыть позвонить в Нальчик, узнать, не оттуда ли наш Юсуф родом. В цепочке просящих за него первый был уроженцем Нальчика. Так что чем черт не шутит». – Он вспомнил, что Александра обижается на него, и опять бросил на нее взгляд, оторвавшись от дороги.
– Наконец, именно шумерам принадлежит создание первой в мире письменности! А что в итоге? Цивилизация великих шумеров рухнула. Но куда же делся весь народ, не мог же он просто взять и исчезнуть с лица земли? Нет. Шумер был постепенно поглощен. Сначала аккадским царем Шаррумкеном, а потом – Вавилонской империей. Выжившие же ушли на Восток, где основали империю Тимуридов. Кстати, правители ее прославились как великие ученые и литераторы…
– Тоже персы? – бросил заинтересованную реплику Лямзин.
– Естественно.
– Ага. И что же было дальше?
– Империя Тимуридов тоже рухнула. Десятитысячная армия ушла в Индию, чтобы основать цивилизацию Великих Моголов, но и она через три века растворилась в пространстве, оставив после себя Тадж-Махал и несколько разрозненных народностей, называющих себя сегодня персы, таджики, узбеки, индусы…
«Фото Юсуфа надо будет разослать. Эх, жаль, прижизненного снимка нет! Здорово было бы получить нормальный портрет. Если он окажется жителем Кабардино-Балкарии, я запрошу копию формы номер один с фотографией».
– Неужели вы этого не знали? – опять вторгся в его размышления голос Александры.
– Почему же, знал. Но успешно забыл. Спасибо, что вы напомнили.
И он широко улыбнулся, старательно скрывая, что на самом деле, кроме названий и общих фраз, он ничего не знает и не пытался узнать. Нужды не было.
– Арабы – это кочевники, – продолжала Александра. – Народ, название которого дословно переводится как «жители пустыни». И они, надо отдать им должное, довольно быстро поглощали элементы культуры покоренных народов, о чем потом благополучно забывали историки.
– М-да, – вздохнул Лямзин. – История – самая ненадежная наука, потому что основана на воспоминаниях очевидцев, которые вполне могут привирать. Да и документы, если они имеются, часто подделываются и фальсифицируются.
– Вот-вот, – кивнула Александра. – А забывающий об уроках истории рискует получить по лбу от тех же грабель.
– Александра, я начинаю вас бояться.
– Только начинаете? Вы смелый человек. Обычно меня после таких речей обходят десятой дорогой. Да, кстати, мне эти неучи пытались еще доказать, что исконно русское имя – это Иван. Тоже мне аргумент. Они даже не подозревают, что почти все имена после крещения Руси давались или греческие, или еврейские. Подлинно же русских имен почти нет в святцах, их туда не допустили. А ведь они такие красивые, как
