– Деньги я в благотворительный фонд отдал, на лекарства больным лейкемией детям. Все до копеечки.
Ася ахнула:
– И жена не против была?
– Представь себе, нет. Она меня в этом поддержала, потому что давно тосковала по нашим старым, пусть и не богатым, но очень счастливым временам. Странно звучит, да?
Ася молча пожала плечами. Разумеется, такой поступок был абсолютно непонятен ей.
– Теперь у нас все хорошо. Слава богу, я не успел потерять семью. Хотя, признаться, это вовсе не моя заслуга.
– Неужели совсем, ни капельки денег не жалко?
Матвей засмеялся.
– Сейчас порой жалею. Не надо было все отдавать: дочь подрастает, ей учиться предстоит. Но что сделано, то сделано.
– Но ты же можешь работу с высокой зарплатой найти или новый бизнес начать? – недоуменно подняла брови Ася.
– Не могу. Рано мне. Чувствую, не готова еще к новым испытаниям моя душа. Лучше уж быть бедным и живым да дочь самому воспитать, чем оставить ее богатой сиротой.
Воцарилась тишина. Матвей, выговорившись и стараясь отвлечься от тягостных мыслей, снова уткнулся в журнал, а Ася все думала и думала над его словами, но так и не смогла решить для себя – прав он или не прав. Ей, с таким трудом воспитывавшей сына, было страшно даже представить, как она своей собственной рукой отдает все деньги на благотворительные нужды. Потом решила, что раз ей таких денег никогда не заработать, то нечего и гадать. Она подошла к окну и, навалившись на подоконник животом, уставилась на улицу. Там два автомобилиста тщетно пытались доказать друг другу, кто прав, а кто виноват. Видно, в их споре истина не рождалась, потому что они не прекратили ссориться и кричать друг на друга, даже когда подъехала патрульная машина. Увидеть, чем закончится дело, Асе так и не удалось. Заметив подъезжающий автомобиль Александры, она тихонько ойкнула и поспешно нырнула за прилавок.
Неожиданно для себя она обнаружила, что после утреннего инцидента стала бояться Александру. С одной стороны, она испытывала к ней искреннюю благодарность, а с другой – опасалась допустить новую оплошность и попасть под увольнение. Поэтому, стоило в магазин войти двум юным покупательницам, как Ася с чувством огромного облегчения занялась ими. Она увлеченно показывала сережки, колечки и браслеты, стараясь не встречаться с начальницей взглядом. Ася немного расслабилась только тогда, когда Александра исчезла за дверью, ведущей из зала.
В приемной было тихо. Зина что-то сосредоточенно набирала на компьютере и одновременно грызла сушку. Секретарь не сразу отреагировала на открывшуюся дверь, но стоило Александре войти, как она сорвалась с места и бросилась к ней.
– Александра Ильинична! – завопила она с таким встревоженным видом, что у той оборвалось сердце.
– Ч-что, – слегка заикаясь от волнения, спросила она, – что-то случилось?
– Звонила ваша мама… – Зина сделала небольшую паузу, подбирая слова, и замялась, не решаясь сказать.
– Да говори же, – взорвалась Александра, – и немедленно!
– Вы только не переживайте, – убитым голосом начала Зина, – но там у вас что-то случилось. Ваша мама просила вас срочно приехать.
– Почему она сама не позвонила мне?
– Так у вас телефон был отключен, так она мне сказала. Я позвонила, и правда отключен.
Александра торопливо начала рыться в сумочке, разыскивая мобильник.
– Что она конкретно говорила, ты можешь сказать? – нервно спросила она.
– Чтобы вы как можно скорее приезжали. – Зина опустила голову, едва не рыдая.
– О боже! – Александра стремглав вылетела из приемной и побежала по коридору. Телефон наконец нашелся, и он действительно оказался отключен. – Какая же я растяпа, выключила его, видно, после того как позвонила Лямзину.
Она, ругая себя, подлетела к автомобилю, впрыгнула на водительское кресло и только теперь заметила, что мобильник, мигнув и выдав надпись: «Батарея разряжена», – снова отключился.
Возвращаться в офис и тратить время на звонок с другого аппарата ей не захотелось. От нее ждут личного присутствия, а значит, нужно мчаться к матери.
Глава 5
Домик с картины Кинкейда
Когда Александра подъехала к дому, где жила ее мать, уже начинало темнеть. Ох уж эти вечные московские пробки, попав в которые вынужден ждать целую вечность, жалея о том, что природа не наделила ни тебя, ни твоего железного «коня» крыльями и ты не можешь вспорхнуть и, облетев длинную шеренгу машин, свободно помчать прочь. Вот и получается, что на получасовую дорогу уходит два-три часа.
Наверное, это не предел, и можно простоять в пробке и дольше, но Александра была так напряжена, что каждая минута была как лезвием по нервам. Наконец вдали показался домик, будто сошедший с картины Кинкейда. Яркие веселые окошки, палисадник, утопающий в розовых цветах, белые, увитые плющом стены и сиреневая крыша. Каждый, кто видел его впервые, обязательно останавливался полюбоваться, невольно представляя себе уютную добрую фею в светлом передничке, которая с улыбкой приглашает дорогих гостей в дом.
Собственно, и Александра именно так представляла воображаемую хозяйку, каждый раз пытаясь найти ответ на вопрос: почему ее мать выбрала именно этот домик?
Она взбежала по ступеням, толкнула дверь рукой и, пролетев по узкой прихожей, ворвалась в кухню. К этому моменту Александра уже плохо владела собой и едва не падала в обморок от переживаний.
Однако картина ее глазам предстала вполне идиллическая. Близнецы сидели за столом друг напротив друга и рисовали картинки гуашью, хихикая и время от времени подрисовывая друг другу усы. Мать чистила картошку, а два кота, точнее, кошка и кот, с неусыпным вниманием следили за падающими в ведро картофельными очистками.
– Мама, что случилось? – спросила Александра, встревоженно оглядываясь по сторонам. Ей казалось, что сейчас непременно отыщутся следы какого-нибудь стихийного бедствия или, того хуже, преступления.
– Во-первых, здравствуй, – невозмутимо откликнулась maman хорошо поставленным грудным голосом. – А во-вторых, сядь и выпей валерьянки. На тебе лица нет. Еще не хватало «Скорую помощь» вызывать.
Александра кулем свалилась на стул и только и смогла, что облегченно выдохнуть и прижать дрожащие руки к пылающим щекам. Близнецы сорвались со своих мест и облепили ее с двух сторон, обнимая и наперебой выкладывая все новости. Она нежно обняла их и прижалась к головкам, пахнущим солнцем и лугом. Безумная тревога сменилась ощущением тихого счастья. Немного успокоившись и расслабившись, она устало посмотрела на мать.
– Мама, что ты сказала Зине? Она была сама не своя.
– Твоя Зина – истеричка. Сама завелась и тебя накрутила. Ничего особенного я ей не сказала, можешь мне поверить. Только попросила, чтобы ты как можно скорее приехала ко мне. – Мать была само спокойствие и невозмутимость.
Александра даже испытала угрызения совести: ну как можно заподозрить эту святую женщину в неблаговидном поступке?! Но вовремя спохватилась, вспомнив, с кем имеет дело.
– Зина работает у меня давно, – она с сомнением покачала головой, – и я ей вполне доверяю. Она не стала бы ни с того ни с сего в панику впадать. Мама, если ты сейчас же мне не расскажешь, что сказала моей секретарше, я сама позвоню ей и потребую в точности мне доложить.
Мать в сердцах бросила картофелину в кастрюлю с водой так, что поднялся сноп брызг.
– А мне ты, значит, не веришь?! Да она врет все, твоя Зина.
– Мама, я жду. – В голосе Александры прозвучали металлические нотки. За свои тридцать с лишним лет она так и не научилась спокойно относиться к выходкам своей маменьки. И каждый раз всерьез пугалась,
