– Так что еще удалось узнать, Рашид? – спросил он, поворачиваясь к собеседнику.
– Говорят, Юсуф – заядлый игрок. Больше года назад он проиграл все, что у него было. Торговец фруктами он. Не сам торговал, на него люди работали – около пятнадцати человек. Когда проигрался подчистую – зарплату никому не заплатил и сбежал. Появился черед пару месяцев, уже при деньгах. Откуда он их взял – никто не знает. Опять все спустил и начал ходить за хозяином казино, где ему раньше разрешали играть в кредит. Нудный он, прилипчивый, как репей. Потому ему и дали немного поиграть в долг. Он опять проигрался в пух и прах и вдруг исчез. Появился примерно через две недели, отдал долг хозяину казино и сел играть.
– И что было дальше?
– Долго ему везло. Но Юсуф не тот человек, который умеет останавливаться на подъеме. А игра жадных не любит: почувствовал, что карта не идет, – уходи. Не пробуй отбиться. Он же сидел трое суток на покере, спал даже там же на составленных вместе стульях. Потом, когда у него ничего не осталось, ушел. А в долг ему никто не давал, все знали, что он вряд ли отдаст.
Лямзин задумался.
– Значит, говоришь, долгов у него не было. Тогда версия убийства из-за денег отпадает. Рашид, ты уверен в этом? – Лямзину очень не хотелось отказываться от стройной версии убийства из-за долгов, но делать ничего не оставалось.
Глава 10
Бал
Вадим методично названивал Александре целую неделю. Она то ссылалась на занятость, то сказывалась больной, то говорила, что от жары у нее закончились силы и она не может даже выйти из квартиры, но он был непривычно настойчив.
Решив, что ему просто больше не на кого вылить ушат помоев, который наверняка у него накопился за время его гражданского брака, она дала себе слово не сдаваться. Последний раз он застал ее врасплох. До костюмированного бала оставалось мало времени, а у нее еще не все было готово. Хорошо, что портниха опытная и ловкая попалась, успела за три недели платье сшить, но забрать его нужно было сегодня утром. А еще успеть сделать прическу и приличествующий случаю макияж. Она то и дело поглядывала в окно, ожидая парикмахера – он должен был прийти с минуты на минуту, но почему-то задерживался.
Ровно через полчаса раздался звонок. В полной уверенности, что это мастер, Александра открыла дверь, и у нее в буквальном смысле слова отвисла челюсть. Метаморфозы, произошедшие с Вадиком, были разительными. Вероятно, за то время, что его несостоявшаяся супруга препятствовала его встречам со знакомыми и друзьями, у него благополучно утряслось в голове все, что без всякого успеха раньше вдалбливала в него Александра.
Теперь это было не жалкое подобие Джона Корбетта, а вполне самостоятельный образчик мужского шарма и стиля. На Джоне, то есть Вадиме, были светло-голубые джинсы, белоснежная рубашка, сексуально приоткрывающая грудь, и мягкие светлые мокасины. Пепельным волосам его, волнистым и удлиненным по последней моде, был придан небрежный шик.
По-прежнему молча глядя на Вадима, Александра посторонилась, пропуская его, и, старательно изображая равнодушие, произнесла:
– Я тебя не узнаю. Отчего такие разительные перемены? Представляю, как радуются твои пациентки: уж если они и раньше тебе прохода не давали, то, должно быть, теперь и вовсе на британский флаг рвут.
– Не понял? – Он явно был польщен услышанным, но постарался скрыть это за изумлением.
– Все ты понял, Вадик. Рассказывай, что произошло.
Он слегка поморщился.
– Никто меня ни на что не рвет. И вообще, я из медицины ушел.
– Да-а… И где же ты работаешь, интересно?
– В крупной фирме психологом. – И на ее невысказанный вопрос небрежно пояснил: – Получил второе высшее образование. Мы же с тобой давно не общались, и ты не знаешь всех моих дел.
– Ну слава богу, хоть какая-то польза от твоих бывших жен вышла – на психолога выучился в конце концов. Теперь путь к сердцу женщины будешь искать, как и положено, через душу.
Он сделал вид, что не заметил ее сарказма, и серьезно произнес:
– Я, собственно, чего хотел. У меня к тебе есть важный разговор.
Александра в окно заметила автомобиль стилиста, въезжающий во двор.
– Знаешь, Вадим, – торопливо произнесла она, отрываясь от созерцания двора и поворачиваясь к нему, – если это действительно важный разговор, то давай перенесем его на другое время. Видишь ли, я скоро должна быть на костюмированном балу, и поэтому сейчас мне абсолютно некогда. Вон уже идет мой стилист, он будет сооружать на моей голове великолепие девятнадцатого века.
– Бал состоится в усадьбе?
– В усадьбе, усадьбе, – торопливо закивала она, подталкивая его к выходу.
– В какой?
– В старинной. Иди. Все потом. Ну честно, – взмолилась она, – у меня нет ни минуты лишнего времени.
Вадим кивнул и, ничуть не расстроившись – а именно этого одновременно и боялась и хотела Александра, ушел. Она даже почувствовала легкую досаду – мог бы и поупираться чуть-чуть. Да и порасспрашивать еще немного: где точно будет бал и во сколько. Ей было бы приятно осознавать, что она по-прежнему интересна ему.
Через два с половиной часа, тщательно одетая и причесанная, она ехала в автомобиле Лямзина, чувствуя, как от спешки у нее все еще дрожат руки. Она жалела, что отнеслась к мероприятию несколько легкомысленно и запланировала на сборы слишком мало времени: создание творческого шедевра из волос оказалось довольно длительной процедурой. Откинувшись на спинку кресла, она расслабилась, и перед глазами тут же возник образ обновленного Вадима.
«Но до чего же хорош! – мысленно простонала она. – Высок, подтянут, неотразим. И еще этот щегольской лоск, которого ему так не хватало раньше… Да откуда он у него взялся?! Черт бы его побрал, ну зачем он именно сегодня ко мне пришел!»
Кажется, она застонала вслух, потому что Лямзин вдруг оторвал взгляд от дороги и озабоченно посмотрел на нее.
– Что-то болит?
– Нет. Просто немного устала.
– А. Ну ничего, это сейчас пройдет. Музыка, шампанское, танцы, приятные разговоры… Усталость как рукой снимет.
Она вдруг судорожно схватила сумочку, открыла и, заглянув внутрь, охнула:
– О боже, я оставила дома мобильный телефон! Вот садовая голова, ну как всегда, у меня что-нибудь, да не так.
– Не огорчайся. Я забыл тебя предупредить: на бал можно приходить только без сотовых телефонов. Чтобы не нарушать целостности зрелища и духа эпохи. Это личная просьба владельца усадьбы и устроителя бала.
– Ты серьезно?
– Абсолютно. Ты можешь себе представить гусара, танцующего польку и разговаривающего по телефону? Или даму в кринолине, судорожно разыскивающую в сумочке звонящий мобильник? Конечно, можно взять сотовый с собой, а потом отключить, но это несколько опасно: слишком велик соблазн включить его и проверить, не звонил ли кто.
– В принципе верно, – вяло согласилась Александра. – Но я уже так привыкла к телефону, что без него чувствую себя дискомфортно.
– Да? А я вот наоборот. Когда хочу отдохнуть и полностью расслабиться, отправляясь на прогулку, оставляю телефон дома.
Вскоре они подъехали к усадьбе. Изящная изгородь, белый мрамор колонн, пруд с белыми лебедями и желтыми кувшинками, ухоженный сад и одуряюще пьяный запах левкоев. По дорожкам, политым водой, уже прогуливались дамы в роскошных платьях, щеголеватые штатские и подтянутые гусары. Александра с
