иронично хмыкнул.
– Что с вами? Неужели ревнуете сестру?
– С чего вы взяли?
– Показалось.
– Бред.
Он улыбался, но глаза его оставались серьезными.
– Думаю, нет.
– Кстати, как поживает ваша теория бесконфликтного общения, Филипп? Или вы уже отказались от нее?
– Ну почему же? Вот только не со всеми выходит.
– Да бросьте. Мои колкости вам нужны как допинг, без них вы начнете хиреть.
– Добрая самаритянка. Значит, заботитесь обо мне, – скептически кивнул он. – То есть вы не докучаете мне специально, а практически жертвуете собой, чтобы помочь? Кажется, я понял. Суть вашего метода состоит в том, чтобы сначала подтолкнуть человека в спину, спихнув в пропасть, а потом, если жертва удержится на краю, милостиво подать ей руку.
– Боже мой, какая чушь.
Валерия хотела еще что-то сказать, но не успела. Во входную дверь так остервенело застучали, что грохот разнесся по всему дому и хрустальные подвески на люстре зазвенели.
– Господи, что за манеры?! Миша, пойдите откройте. Артур все равно не слышит. – Валерия нервно прошла к окну, пытаясь разглядеть, кто стучит.
– Хорошо. Заодно и водочку достану, должно быть, охладилась уже, – радостно пробормотал Михаил, удаляясь с грацией носорога. Филипп иронически улыбнулся, глядя ему вслед, и Валерия, заметив это, поджала губы.
Стук в передней сменился топотом и возбужденными голосами, один из них явно принадлежал очень молодому человеку, если не сказать юному. От возбуждения он то и дело срывался на фальцет, проглатывал слова и заикался.
– Вот, – сказал Михаил, вводя совершенно мокрого парня. – Лопочет что-то скороговоркой, и ничего не понять. Может, вы разберете. А я пока пойду за водкой, из-за него забыл взять.
Он вышел, а все выжидающе уставились на мальчишку.
– Там… это… – промямлил бедолага, краснея под взглядом нескольких пар глаз.
– Да говорите же! – поторопила парнишку Валерия.
– Я… это… пиццу… принес… а там…
– Пицца? – оживилась Аманда. – И где она? Давайте ее скорее сюда!
– Вот это новости, – ухмыльнулся Филипп, – вы же совсем недавно вопили, что терпеть не можете пиццы.
– Хочу убедиться в мастерстве повара. Мало кто правильно пиццу готовить умеет. Вот я – умею!
– Я иду, а она, – продолжал бормотать парень, не обращая внимания на перепалку, – а она лежит с открытыми глазами…
Филипп настороженно покосился на него:
– Кто лежит с глазами – пицца?
Мальчишка судорожно сглотнул и, понизив голос до шепота, ответил:
– Женщина. Мертвая.
Глава 3
Подполковник Эдуард Петрович Лямзин несся на своем новеньком автомобиле, наслаждаясь ветром. После оперативно раскрытого дела о маньяке, убивавшем блондинок прибалтийского типа внешности[1], карьера его резко пошла в гору и жизнь приобрела совершенно иное звучание. Получение очередного звания, новая просторная квартира и машина, купленная в полном соответствии с давно лелеемой мечтой, оказались самыми действенными средствами от хронической депрессии.
Жизнь положительно начинала ему нравиться.
Единственное, что вносило диссонанс в его счастливое существование, – отсутствие семьи. Конечно, можно было сделать предложение Таисии, но он все сомневался. Возможно, этому был причиной ее взрывной характер, а может, неспособность прощать промахи партнера и нежелание идти на компромисс, и Лямзин все тянул и тянул. Бурно начавшийся роман постепенно сошел на нет, отношения стали пресными и только время от времени оживлялись вялыми ссорами.
Последняя закончилась скандалом с хлопаньем дверей, Лямзин вылетел от Таисии взбешенный, пообещав, что ноги его больше не будет в ее доме. Не виделись они после этого две недели, в течение которых Эдик решил, что от отношений устал и их надо разрывать. И вдруг она позвонила сама. Многозначительно намекнула на какой-то сюрприз и попросила непременно приехать. Застигнутый врасплох, Лямзин не сразу сообразил, как бы деликатно отказаться; да и мимолетная мысль, что обещанная неожиданность – из разряда: «Дорогой, у нас будет ребенок», – не позволила это сделать. Скрепя сердце он поехал к Таисии.
Включив левый поворот, он посигналил спешащей через дорогу кошке, отчего та смешно подпрыгнула, высоко вскинув задние лапы, затем сделал погромче музыку и открыл окно. В машину ворвался ароматный воздух, пропитанный запахом мокрой после дождя листвы и цветов. Лямзин с наслаждением вдохнул и, кивая в такт музыке, принялся подпевать. Получилось так громко, что он не сразу расслышал звонок телефона.
– Слушаю! – торопливо гаркнул Лямзин, разглядев на дисплее номер начальника.
Давно собирался какой-нибудь особый рингтон поставить, чтобы и погромче, и сразу понятно было, что это начальство звонит, а не кто-либо другой, но коллеги отговорили. Показали бродившую по Интернету байку о том, как один умник собрал всех своих подчиненных, изъял у них мобильники и позвонил со своего телефона на каждый конфискованный. В результате прослушивания персонально ему посвященных рингтонов и просмотра надписей на дисплеях отдел остался без премии.
Вполне возможно, что эта байка была лишена всякой реальной основы, но проверять на собственном опыте не хотелось.
– Эдик, что долго трубку не берешь? Ты уж прости, что отрываю от законного отдыха, но некому выехать на происшествие. Придется тебе.
– Так прям и некому? – возмутился Лямзин. – А Уфимцев? А Борисов?! Они все вне зоны досягаемости?!!
– Это я в тебе и люблю – ты сам все заранее знаешь, – меланхолично огрызнулся Плановой.
– Нет, я что – единственный сыщик в управлении?!
– По адресу Яузская, 15 – это Лосиный остров – обнаружен труп женщины. Надеюсь, этот адрес тебе знаком, и вопрос, почему там должен быть именно ты, отпадает сам собой.
– Угу, – мрачно буркнул Лямзин.
Дослушав до конца, он в сердцах замахнулся, намереваясь выкинуть телефон в окно, но вовремя передумал. Теперь к Таисии ни за что не успеть, даже если очень сильно постараться. А это значит, что очередной скандал обеспечен.
Он набрал номер ее мобильного телефона, но она, как обычно, не отвечала. Ни за что не снимет трубку, если его ждет! Вот такой характер противный – считает, что сам должен заехать и предупредить.
Лямзин посмотрел на часы, прикидывая, может ли он все-таки заскочить на пару минут к Таисии. В принципе, решил он, ничего не случится, если на место происшествия приехать чуть позже: уж труп-то точно никуда не убежит. А если по окраинным улицам поехать, то, возможно, и пробок получится избежать.
На маленькой узкой улочке, куда он свернул с трассы, было полно луж. Лямзин принялся аккуратно объезжать их, опасаясь скрытых под водой рытвин, и только хотел увеличить скорость, как из-за большого раскидистого куста на очередном повороте выбежала девушка в белом. В свете фар, перед тем как затормозить, он успел увидеть бледное лицо, расширенные от ужаса глаза и резко ударил по тормозам.
С остервенело бьющимся сердцем он выскочил из автомобиля и кинулся к распростертому на мокром асфальте телу.
