своего пенсне-невидимки, и довольно поглаживал лысину. Это ещё что, говорил он, в других реальностях есть и вдвое более длинные сутки. Привыкай.
Год удлинять не стали. Год здесь длиннее на одиннадцать дней и пришлось смириться, что привычные месяцы начинаются и кончаются когда хотят. Зато к здешнему календарю привыкаешь быстро.
Лас не выдержала, прыснула, вспомнив, как и Умник, и Доктор пришли к Вейс, как к арбитру, и та им заявила, что её интуиции всё равно, что какой длины, она и так чует, что когда ставить и вынимать, а вот пока она тут с ними лясы точила, у неё подгорел пирог. И в наказание оба спорщика его съедят. И ведь съели.
— Что смешного? — удивилась Вейс.
— Я не об этом. Хочешь сыграть прямо сейчас?
— Да, а что? Я не устала. Если не хочешь, давай завтра, перед отъездом.
— Давай сейчас, — согласилась Лас. — Может, отложим? Ты же у нас вроде как «горишь»?
— Ты тоже, — парировала Вейс. — Я же чую. Давай без этих отговорок!
Лас пожала плечами, потянулась. Вейс наотрез отказалась спать в той же кровати. В «такое время» неприлично. А то, что «жар» и так попадает в воздух, и им всё равно придётся дышать обеим — неважно. Лас давно не называет обитателей Севера варварами, отвыкла, ведь среди них и живёт, но не зря, не зря их так назвали.
Вейс сбегала за доской — похоже, в гараж.
— Какое построение?
— «Лестницу», — предложила Лас. Самое нейтральное, где уравниваются случайности во время дебюта.
— Прикажешь тебе в постель подать? — съязвила Вейс. — Вставай давай. Может, тебе кофе? Я бы выпила.
— Кофе можно, — согласилась Лас и снова потянулась, — мне с корицей.
Вейс фыркнула и вышла за дверь. Через десять минут вернулась, поставила чашку на столик у кровати Лас, сама вернулась к письменному столу.
— Как допьёшь, подходи, — она поставила книгу на подставку и включила лампу. Взяла свою чашку.
— Мне и здесь неплохо, — заметила Лас. — Давай, открой страницу, узнаем, кто первый ходит. Если сумма чётная, то я.
— Вслепую?! — поразилась Вейс. — Ты умеешь?
— Умею, умею. Открывай страницу!
— Твой ход, — сообщила Вейс через десяток секунд. — Не ожидала! Ну, посмотрим!
— Десять-один, на восток, — сообщила Лас и уселась. Кофе с корицей у Вейс получается великолепным — нигде больше не пила такой вкусный. — Чудесный кофе, Медвежонок.
— Не заговаривай зубы, — посоветовала та. — На здоровье! Восемнадцать-пять, на юг.
Всё зависело от того, поймается ли Медвежонок на ловушку. И как она притворялась, что играет плохо, и — главное — где и зачем так выучилась? И почему не участвовала в турнирах?
После того, как игра вступила в эндшпиль, они начали разговаривать. По правилам Федерации Аффаран, так звучит на Старом Ронно название игры, пока не пройдёт хотя бы полсотни ходов, категорически запрещается отвлекать партнёра. В былое время за попытки невовремя заговорить могли дисквалифицировать навсегда, а если играли в присутствии коронованных особ, то можно было и головы лишиться.
— Лас, ты почти пять месяцев носила медальон, — вспомнила Вейс. Кофе уже был выпит, и сварен снова, и снова выпит, и сварен в третий раз. — Такой, в виде морской звезды. Серебряный. Очень старый. Пять-тринадцать, прыжок на север, вилка.
— Не хочу носить, — призналась Лас. — Уже не хочу. Пять-девять на юг, твой камень в плену. — Вейс не пошла в ловушку. И это плохо. Вейс играла всю партию очень остро, делала неожиданные, оригинальные вылазки и сумела забрать у Лас почти семь камней. Эндшпиль будет трудным.
— Это подарок?
— Не приведи Матерь получать такие подарки. Но да, наверное. Только очень своеобразный подарок.
— От родственников?
— От старшей сестры. Когда мамы не стало, она возглавила дом. Я написала ей официальное письмо — прошение о возвращении имени. В ответ она прислала медальон.
— Я не понимаю, — призналась Вейс. — Что это значит?
— В медальоне яд.
Вейс чуть не уронила чашку.
— Ч-что?
— Яд, что тут непонятного? Такие присылали неугодным вассалам, когда не было прямого повода приказать им покончить с собой. Намёк.
Вейс долго не отвечала, Лас ощущала всей собой, что Вейс сейчас смотрит на неё.
— За что она так?
— Мама оставила приказ — никогда не возвращать мне имени. Тесан возглавила дом и просто выполнила её волю. Она потом вызвала меня, инкогнито, на разговор — в другой стране. Мы с ней долго так встречались — ей было очень жаль, что со мной так поступили. Но она не могла пойти против воли матери, дом Вантар в тот момент был в немилости.
— Хорошо, что ты его сняла, — отозвалась Вейс минут через пять. — Лас, я забираю у тебя три камня и через пять ходов занимаю вход в крепость — видишь?
— Вижу, — Лас уселась. — Сдаюсь, Медвежонок. Слушай, где ты так научилась? И зачем, если не играла?
— Играла, — Вейс почему-то обиделась. — Просто под псевдонимом. Это не запрещается. Я не гроссмейстер, лень было пять лет в турнирах играть, но чемпионом провинции я была три раза.
Лас покачала головой.
— Вот не думала! Ты ужасно умная, Медвежонок! Я серьёзно!
— Я знаю, — проворчала Вейс. — Я всё про себя знаю. Это моя дочка ненаглядная выдала однажды, «вы, мама, так и останетесь огородницей». Ну я и подумала, что надо сдачи ей дать. А потом поняла, что мне игра эта нравится, и что хорошо получается всё просчитывать. Тренер как узнал, сколько мне лет, только ахнул. Пришлось взять псевдоним, чтобы молодёжь не смущать.
— И как дочка?
— Приехала извиняться, — Вейс улыбнулась. — Я не в обиде. Мне и играть интересно, и огород люблю, и готовить обожаю. Мне всё равно, кто что там думает. Но иногда нужно манерам учить, да и времени на всё нет.
Она подошла к кровати Лас и присела на краешек.
— Мне не спится, Ласточка. Я пойду прогуляюсь. Составишь компанию?
— Мы играли на желание, — напомнила Лас. — Когда будешь загадывать?
— Успею. У меня есть неделя, чтобы сказать, да?
— Десять дней, — поправила Лас. — У нас было десять дней. Да, пошли прогуляемся.
Хорёк оказался в парке. Сидел на складном стуле, рядом с ним на треноге стоял телескоп. Хорёк любуется небесными видами.
— Красивые у вас звёзды, — пояснил он, не оборачиваясь. — Мне вот тоже не спится. Лас, у меня неприятные предчувствия. Вессен последние два дня вела себя очень странно. Я подозреваю теперь, почему. Я хочу уговорить её приехать сюда, пожить здесь. Вы не против?
— Приезжайте, конечно, — Лас и Вейс остановились возле треноги. Хорёк оторвался от окуляра, улыбнулся им. — Приезжайте все! Слушайте, а хотите кофе? Нам не вредно столько, а вы сегодня не пили.
