улизнувшую из конюшни, где начался пожар!
Только Нелюда, которого тоже зацепили алчные языки огня, казалось, не чувствовал боли.
Когда загорелись края его одежд, он лишь расхохотался — гулким, недобрым хохотом и снова пришпорил изнемогающую лошадь. Впрочем, толку в этом было мало — ошалев от боли и жаркого ужаса, Снежная больше не реагировала на шпоры.
Лишь приземлившись на ближайшее облако, Снежная пришла в себя и с удивлением осознала, что все еще жива.
— Я все еще жива, — вслух сказала Снежная.
— Это ненадолго, белогривая, — снова расхохотался Нелюда и, отсмеявшись добавил. — Чего стала? Вперед! На берег! Пора вершить великие дела! Но!
Скакать по воздушной лестнице вниз было ничуть не легче, чем скакать вверх — разве что еще страшнее.
Если на пути вверх взгляд Снежной цеплялся за одни только облака, то на пути вниз ей приходилось все время убеждать себя в том, что происходящее реально. Ей казалось, что она сходит с ума!
Было и еще одно обстоятельство, о котором никто, кроме Снежной не подозревал — она с самого детства ужасно боялась высоты. И хотя годы полетов и прыжков научили ее прятать свой страх, забывать о нем, то сейчас, подле Стены Огня, этот страх воскрес, и воскрес с новой, всепобеждающей силой.
— Быстрее, белогривая! Быстрее! — понукал ее Князь.
Лишь возле самой земли страх оставил царицу.
Может быть, йодистый запах водорослей (которыми она обожала лакомиться) привел ее в чувство. А может, в ней снова ожила надежда на спасение.
А вдруг Князь Нелюда все-таки отпустит ее? Ведь она была хорошей девочкой и сделала все как нужно! Ведь она постаралась! Ведь она не подвела его! И потом, он ведь обещал, когда подбирал ее в Бухте Брошенных Кораблей…
Но Нелюда был не из тех, кто привык исполнять свои обещания. И само слово 'подлец' он с раннего детства держал за чистый комплимент.
Когда он сошел на землю, а произошло это на мысу Кривая Нога, его уже ждали песьеголовцы.
— Ура, Хозяин! Ура! Получилось! — закричали они.
— Рано радоваться. Вот освободим Вия — тогда и погуляем. Да и здесь у нас еще осталось одно маленькое дельце, — промолвил Нелюда и под его пристальным взглядом песьеголовцы враз присмирели.
Нелюда снял с шеи Снежной Алый Медальон. Подвел ее к краю высокого обрыва, и что было сил хлестнул по боку стальным прутком, который подал ему Хвост-Набок.
— Пошла! Вперед! Пошла! — крикнул Нелюда и подтолкнул лошадь к краю пропасти.
— Но она же разобьется, — глупо осклабился За-Четверых-Едала. — Она же не сможет приземлиться на волны! Утонет да и все!
— А нам это как раз и нужно, идиот, — прошептал Князь Нелюда, пряча Алый Медальон в складках своего безразмерного одеяния.
— Меньше народу — больше кислороду, — философски заметил Хвост-Набок.
Вообще-то он считал, что убивать Снежную не стоит, ведь на ней можно ездить, на ней можно даже летать! Ее, в конце концов, всегда можно задрать, а вкусной копченой конины им хватит не на один сытный обед… Но раз Хозяин сказал… Значит туда ей и дорога!
ИСТОРИЯ ВОСЬМАЯ. МАЛЕНЬКИЙ МАЛЬЧИК ДОСТАЛ АВТОМАТ…
Снежная падала.
В первое мгновение царица думала было сложить крылья. К чему затягивать мучения? Стремительной белой молнией врезаться в акульи зубы каменной гряды, громоздящейся у подножия скалы на линии прибоя, — и конец.
В том, что смерть придет к ней сразу, Снежная не сомневалась: высота была огромной. Белые перья и алая кровь ударят вверх фонтаном!
Но Снежная сразу же отказалась от этого. Лошади очень боятся крови — особенно когда эта кровь собственная.
Царица расправила крылья и заскользила вдоль скалы почти горизонтально.
Теперь это было уже не совсем падение. Но, увы, и не полноценный полет.
Она надеялась, что ей посчастливится высмотреть какую-нибудь скальную площадку, на которую можно будет безопасно приземлиться.
Увы, Нелюда был не такой дурак, чтобы дать царице шанс на спасение. В обе стороны тянулась отвесная скальная стена. О подножие скал с оглушительным грохотом разбивались волны.
Ближайшая площадка, пригодная для посадки Снежной, находилась за Кривой Ногой, в бухте, где была ошвартована подводная лодка Нелюды. Но лететь туда было никак не меньше километра. Снежная не тешила себя пустыми иллюзиями: без Алого Медальона ей ни за что не обогнуть мыс и не дотянуть до спасительного ровного берега.
Еще один выступ — с виду, подходящий — царица заметила слева от себя. Но, к сожалению, он находился еще дальше.
Через две-три минуты ей все-таки придется садиться. Выбор был невелик. Либо она упадет на все ту же каменную гряду, где неистовствуют волны, либо — прямо в бушующее море.
Полоса прибоя страшила Снежную больше открытого моря: стоит ее копыту оказаться в расщелине между скользких камней — и неистовые волны тут же переломают ей ноги. Боли же она, как и многие другие лошади, боялась больше всего на свете. Ведь тогда ей придется уронить свое царское достоинство и истошно закричать, заплакать, как слабой человеческой девочке!
Уж лучше сгинуть безмолвно. Подальше от берега, среди пенных барашков!
Снежная повернула в открытое море. В последние мгновения жизни она хотела насладиться видом безбрежной, безлюдной стихии.
Безлюдной? Да как бы не так!
Вынырнув из-за соседнего мыса, низко над водой несся на всех парах затертый до дыр ковролет. Похоже, тот самый, на котором однажды вечером куда-то улетели ее тюремщики — песьеголовцы.
'Даже перед смертью в покое не оставят', — разозлилась Снежная. Она уже настроила свои мысли на торжественный предсмертный лад — а эти мерзавцы снова хотят от нее невесть чего!
Тут только она заметила, что экипаж ковролета составляют вовсе не песьеголовцы. А трое маленьких людей: два мальчика и одна девочка.
'А этих-то как сюда занесло? Надо предупредить, что здесь очень опасно! Чтобы убирались немедленно, пока Нелюда их не заметил!'
Так Снежная решила сделать перед смертью последнее доброе дело и решительно повернула навстречу ковролету.
Только бы хватило высоты! Ведь, как ни махала Снежная крыльями, она неумолимо падала в бурное море!
Двадцать метров…
Пятнадцать…
Двенадцать…
В ушах свистел ветер. До Снежной было уже близко.
Но и царица растратила почти весь запас высоты. От ее копыт до гребней волн оставалось метров семь, не больше.
— Скорее, Макс, ну скорей же! — нервничал Денис.
— Максимка, миленький, ну поднажми еще чуть-чуть! — умоляла Леся.
— Как я вам поднажму, а? Чем? Педаль газа есть?! Или реактивные ускорители?! — огрызнулся
