ИСТОРИЯ ПОСЛЕДНЯЯ, В КОТОРОЙ БОЛЬШОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ
Первым делом 'Веселый Голландец' отправился на остров Туран, в Царство Лошадиное.
Ликование крылатых лошадей при встрече со своей царицей было неописуемо!
Никто не скрывал слез радости. Немало впечатлительной молодежи попадало в обморок, а кобылка Фырфырочка от избытка чувств залетела на клен — да так и зависла в его ветвях! Пришлось Берендею и Егорию пустить в ход все свое волшебное искусство, чтобы осторожно спустить Фырфырочку на землю при помощи самовяжущихся веревок.
Слезы на щеках лошадей быстро высохли, а впечатлительная молодежь пришла в себя — в очередной раз доказав, что от радости не умирают.
Бурное ликование охватило Хрустальное Копыто и все Царство Лошадиное. Их соседи из Княжества Волчьего радовались едва ли меньше. В самом деле, приятно ли было добропорядочным волкам, когда разбойники Зуба выставили своих родичей душегубами перед всем честным людом Архипелага?
Правда, из политических соображений Снежная все-таки не стала приглашать волков на Трехдневный Царский Пир-Бал, который был дан в честь Ее Величества и Ее Спасителей. Царица опасалась за некоторых своих особо ретивых подданных.
В самом деле, Кусачий, Быстрый или тот же Бубенций после второго ведра овсяного эля могли отступиться от этикета. Бросить на волков косой взгляд, отпустить двусмысленную шуточку (вроде 'Уж вы бы нелюдям дали, если б они вас догнали!') или — страшно себе представить! — вроде бы нечаянно наступить зазевавшемуся волку на хвост.
Дальновидность царицы невозможно переоценить.
Неразлучные друзья — Быстрый, Кусачий, Бубенций, Печальный и Хитрая — слова на пиру не могли молвить, не ударившись в воспоминания о погоне за волками Зуба и о своей экспедиции в Черный Город. При этом Кусачий то и дело оглядывался в поисках врагов, громко клацая стальными челюстями.
Но кругом были одни друзья.
Стоило только Снежной вступить в пределы своего царства по дорогам, засыпанным лепестками роз и обвешанным гирляндами фонариков, выяснилось, что из столицы исчез один важный сановник. А именно, Советник Игогоний.
Быстрый поначалу ужасно разволновался.
'Как же так?! — сокрушался он. — Не успела найтись наша царица, как вдруг пропал второй конь царства! Без него все дела могут пойти наперекосяк! Сумеем ли мы без его мудрых советов как следует устроить встречу Снежной в столице?'
Но не успел Быстрый добраться до единственного в царстве емелефона, чтобы поднять тревогу, как его разыскал Печальный. Не говоря ни слова, он протянул своему другу письмо, найденное нераспечатанным в покоях Советника.
Поскольку письмо начиналось со слов 'Ваше Величество!', Быстрый, будучи конем воспитанным, поначалу хотел дождаться Снежной. Ведь Игогоний написал свое письмо для царицы, а не для какого-то там Быстрого.
— Да чего уж там, читай, — угрюмо глядя в пол, сказал Печальный. — Я решил, что, раз уж пропал такой важный конь, тут не до церемоний. И что в письме может быть что-то важное насчет того, куда он делся. Так что я его прочел. И ты знаешь — я не ошибся.
Быстрый неодобрительно покачал головой, но все-таки пробежал глазами по строчкам. Вот что там было написано:
'Ваше Величество!
Эту историю я рассказываю вам не для своего оправдания. Прощения мне нет — и сам я прекрасно понимаю это. Но поскольку вам еще долго предстоит править славным Царством Лошадиным, я хотел бы, чтобы мой рассказ предостерег вас от козней врага в будущем.
В середине этой весны я, прогуливаясь в окрестностях нашей столицы, неожиданно обнаружил в траве очки в чудной оправе. Мне почудилось, что в близких кустах что-то мелькнуло, но тогда я не придал этому никакого значения.
Хотя я никогда не жаловался на зрение, эти очки почему-то показались мне очень забавными. Я решил их примерить — из любопытства.
Старый я, никчемный лошак!
Стоило мне надеть эти проклятые очки — и мир будто бы сразу изменился. А в голове родились совершенно несвойственные мне мысли. Я подумал, что вы недостаточно высоко цените мои усилия как Советника. Что вы — злая и вздорная особа. Что я мог бы стать куда лучшим повелителем Царства Лошадиного, чем вы! И много еще других черных мыслей пришли ко мне вместе с этими проклятыми очками.
Но тогда я не понимал, что всему виной колдовские стекляшки! Меня словно бы подменили! Я бы сказал, что все эти месяцы за меня действовали очки и моей вины в совершенных мною преступлениях нет. Но самое печальное, что даже когда я снимал очки, мои мысли оставались прежними.
Называя вещи своими именами, я принял участие в заговоре против вас. Как я теперь понимаю, при помощи очков мне диктовал свою волю Князь Нелюда. И у меня совершенно нет сомнений в том, что именно агенты Князя подбросили мне эти очки в тот весенний день!
Я выполнил поручение, переданное мне через двух хрулей. (К стыду своему, я даже не знаю их по именам.) Хрули дали мне банку с каким-то страховидным червем и приказали выпустить его в Потаенном Саду возле вашего Живо-Древа! Которое после этого зачахло — подтверждая слухи о вашей гибели.
К счастью, недавно пришло сообщение, что вы живы, здоровы и возвращаетесь домой. За полдня до этого рассеялось и колдовской наваждение. Вместо преступных замыслов меня терзают теперь угрызения совести. Не дожидаясь вас, я сам назначаю себе кару: вечное изгнание из Царства Лошадиного.
Прощайте!
Ваш нерадивый слуга,
Игогоний.'
— Ты знаешь, Печальный, — задумчиво сказал Быстрый, дочитав письмо. — А ведь я дурак. Мог бы и сам обо всем догадаться еще давным-давно!
Когда Снежная прибыла в столицу, Быстрый передал письмо ей, а царица показала его Берендею и Егорию.
— Слышь, Егорий, как наш советничек гладко пишет! — ухмыльнулся Берендей. — 'Колдовское наваждение рассеялось'! Вот так, значит, само взяло и рассеялось!
Егорий хохотнул.
— Дело в том, ребятушки, — пояснил он Денису, Лесе и Максиму, — что колдовское наваждение само собой ниоткуда не берется. А уж один раз взявшись, и подавно 'само собой' никуда не девается. Пока Нелюда был силен, очки действовали исправно. Просто Берендей с Маленьким Мальчиком устроили Нелюде такую взбучку, что под конец от его колдовской силы мало что осталось. А без этой силы многие заклятые лиходеем вещи потеряли свой отрицательный заряд.
— Берендей, вы такой замечательный! — ахнула восхищенная Снежная. — Как я хотела бы назначить вас своим Советником вместо Игогония! Если б только у вас были копыта и крылья!
— Ваше Величество, — пряча улыбку сказал Берендей, — мне кажется, в вашем окружении найдется немало лошадей, достойных этого высокого звания.
И чаровник указал взглядом на Быстрого.
Иногда лошади бывают на удивление нерешительны. Но порой они принимают решения со скоростью молнии — и действуют без малейшего промедления. Вот и Снежная, мгновенно поняв намек Берендея, воскликнула:
