— А что, они их едят? Я имею в виду грибы? — вытаращив глаза, Коля смотрел на кружевную перчатку, которая горделиво прогуливалась посреди клумбы с петуньями и чернобривцами.
Берендей не смог сдержать улыбки.
— Нет, грибы они не едят. Они едят ласковые слова.
— Что-что? — переспросила Влада, которой показалось, что она ослышалась.
— Ласковые слова! Если ты, Владислава свет Николаевна, захочешь покормить заблудившуюся перчатку, скажи ей пару добрых слов. Назови ее 'милочкой', 'дусенькой' или 'дорогушей'. И это будет ей как для вас сладкий пирог с маком!
— Во как, — Коля задумчиво почесал затылок.
— А что, эти перчатки — они сами по себе? — хотел знать Денис.
— Конечно нет! У каждой перчатки есть свой хозяин. И она служит ему! Помогает искать и находить всякие важные вещи. А за это он кормит ее ласковыми словами. И каждую перчатку как-нибудь да зовут. Эту, например, зовут Ясочка, — понизив голос, сообщил Берендей.
— Как славно! — хлопнула в ладоши Влада.
— Между прочим, сыскные перчатки шибко обижаются, когда к ним обращаются 'эй ты, перчатка!'. Они любят, когда к ним обращаются по имени, — шепотом пояснил Берендей.
— А можно я попробую ее покормить? — спросила Влада.
Заручившись согласием, она обернулась в сторону клумбы с петуньями и позвала:
— Ясочка!
Перчатка тут же показалась из-за усеянного сиреневыми цветами кустика и словно бы напряглась.
— Я хотела тебе сказать, что ты самая красивая кружевная перчатка в мире! И что ты лапушка и… и зайка!
Перчатка довольно потерла одной ножкой о другую и снова скрылась среди цветов.
— Как вы думаете, у меня получилось? — с сомнением спросила Влада.
— Я думаю, да. Когда они трут пальцем о палец, точнее лапкой о лапку, это значит, что они довольны. Говорить-то перчатки не обучены. Безответные они…
— Ой, как я хочу себе такую! — мечтательно воскликнула Влада. — А нам такие перчатки дадут?
— Тем, кто будет учиться в Следопытном посаде — да. Перчатку, которая позднее превратится в сыскную, ребята из Следопытного должны сами найти в Закрытке!
— Это значит, можно взять любую перчатку, принести сюда, в Архипелаг, из Закрытки, и она сразу превратится в сыскную перчатку? — оживился Максим, которому очень нравилось, когда что-нибудь делается быстро и просто.
— Не любую. А только ту, которую кто-то потерял! — со значением сказал Берендей. — Только потерянную перчатку можно обучить сыску!
— Но это же очень трудно — найти чью-то потерявшуюся перчатку, — уныло сказал Коля.
— Конечно, трудно. Некоторые лицеисты тратят на то, чтобы найти случайно оброненную или забытую кем-то перчатку, несколько месяцев или даже лет.
— Ого, как долго!
— Но дело того стоит. Когда у вас есть сыскная перчатка, найти потерявшийся кошелек не составит никакого труда. И потом, такая перчатка станет вашим верным другом на долгие годы! А если вы сможете воспитать ее как следует и научить всему, что требуется уметь настоящей сыскной перчатке, со временем вы станете сыщиком, которому просто нет цены! И сможете даже искать клады и сокровища, запрятанные тысячи лет тому назад!
— Ух ты! — закричали все в один голос.
Денис тут же в деталях представил себе, где именно он начал бы поиски своей перчатки. Пожалуй, со школьной раздевалки. Там всегда кто-нибудь что-нибудь забывает — кеды, шарфы, тапочки. Впрочем, а если перчатка окажется дырявой? Что же это получается, у него будет дырявый друг и помощник?
Он очень жалел, что не узнал про потерянные перчатки и способы их перевоспитания еще в школе. Иначе бы он обязательно нашел одну и прихватил с собой в спортивно-оздоровительно-познавательный лагерь 'Лукоморье' вместе с джинсами, футболками и носками!
Вот если б у него уже сейчас была такая перчатка, его, может, и взяли бы в Следопытный посад! А так…
А так об этом оставалось только мечтать.
Посадами на острове Буяне назывались небольшие школы, где учили на волшебников.
Всего посадов было пять. Вместе они и составляли Лицей Волшбы и Чародейства.
Преподавали там диковинные вещи. И не удивительно, что названия у посадов были тоже диковинными.
Взять, например, Травоведно-Зверознатный посад. Попробуй еще выговори эту 'травоведнозверознатную' абракадабру.
— Там что, все звери знатные? Как барон фон Лютич? — предположила Влада.
— Ты что? Слушать надо ухом, а не брюхом! — довольно неучтиво одернул ее Володя, надкусывая огромный бутерброд с ветчиной. В меню скатерти-самобранки этот бутерброд значился как 'гамбургер молодецкий, двойной'. — Посад называется 'зверознатным' потому, что там сообщают знания о зверях. А травоведным — потому что о травах!
— Ах вот оно что, — пролепетала Влада, сраженная наповал эрудицией Володи, который хоть и обжирался за десятерых, а слушал всегда внимательно.
Второй посад, в котором ребятам довелось побывать на экскурсии уже на третий день после прибытия, звался Шутиловым.
Пожалуй, это был самый веселый посад из всех пяти. Потому что в нем учили смешить других людей. И преподавали там… самые настоящие клоуны!
Впрочем, не только клоуны.
Некоторые преподаватели выглядели совершенно так же, как школьные учителя. Они носили строгие костюмы и галстуки — даром что могли корчить такие рожи и кривляться так уморительно, что, пожалуй, даже надгробный памятник непременно улыбнулся бы!
В коридорах Шутилова посада были развешены фотографии в рамочках.
Некоторых из тех, кто были изображены там, Денис узнал сразу же. Там был и Чарли Чаплин со своей неизменной тросточкой и в котелке, и знаменитый клоун Олег Попов, выступления которого, записанные на видеокассету, родители подарили Денису на прошлый день рожденья.
И самый любимый комик Дениса Лесли Нильсен. Да-да, тот самый, что играл в 'Неистребимом шпионе' и 'Голом пистолете'! Не говоря уже о Верке Сердючке и Юрии Никулине!
Лица у них были торжественными и серьезными. Как будто были они не клоунами и комиками, а, например, великими учеными или государственными мужами.
Денис чувствовал себя озадаченным. Он впервые видел таких церемонно серьезных Лесли Нильсена и Бенни Хилла. Впрочем, когда он, рука об руку с Владой, проходил мимо, портрет… озорно подмигнул ему! Будто хотел сказать: 'Ты не смотри, что мы такие важные — это мы просто придуриваемся!'
Вначале Денис подумал, что ему просто показалось. Но, с другой стороны, почему бы и нет? Если в Лицее есть сыскные перчатки, то почему не быть живым портретам?
Предметы, которые проходили ребята, учившиеся в Шутиловом посаде, тоже понравились Денису.
Вот, например, урок Современного Русского Анекдота. Разве кто-нибудь в школе № 55, размышлял Денис, прогуливал бы такой предмет, как какую-нибудь физкультуру? Разве кому-нибудь пришло бы в голову не делать по нему домашние задания, как это водилось, например, на алгебре? Разве кто-нибудь притворялся бы больным, чтобы на него не пойти?
Нет. Денис был уверен, что даже отпетый лодырь Антон Кулачник получал бы на уроках Современного Русского Анекдота только высшие балы!
А экзамены? Вот тут бы все расстарались! Еще и перезванивались бы, кто больше билетов выучил! А вместо футбола, глядишь, и домашние задания друг у друга проверяли бы.
