Были арестованы иммигранты из западных государств, подготовленные для партизанской войны на территории агрессора.
На дальнейший ход подготовки к партизанской войне существенное влияние оказало то обстоятельство, что активными участниками всех планов и мероприятий в этой области оказались «враги народа» – крупные военачальники В.К.Блюхер, И.Э.Якир, И.П.Уборевич, В.М.Примаков, Я.К.Берзин, А.И.Егоров и многие другие.
Прекращение широкой подготовки войск к ведению партизанской войны объяснялось тем, что в Красной Армии достаточно командиров и политработников всех уровней, которые в случае необходимости могут организовать переход войск к организованным и управляемым партизанским действиям. Однако и этого не случилось.
Поскольку теоретики и практики партизанской войны были истреблены, обратились к боевому опыту партии большевиков периода Гражданской войны. Между тем российский военный опыт убеждал, что революционная практика не годится для новых военных условий, да и сам подход однобок. Войсковое и революционное партизанство в нормальной обстановке – антиподы, отрицающие друг друга. Лишь при определенных условиях они переливаются одно в другое. Только там, где устремления народа и армии совпадают, можно говорить о сложении векторов. В реальности речь может идти лишь о единстве и взаимопроникновении противоположностей. Именно к нему и привела практика партизанской борьбы в третьем периоде Великой Отечественной войны, но достигнуто это было ценой проб и ошибок, неисчислимых человеческих жертв.
Один из отечественных специалистов в области истории и теории партизанской войны В.Н.Андрианов писал: «В начале войны многие наши военные специалисты не могли оказать помощи партийным организациям в развертывании партизанского движения, поскольку сами не были знакомы с основами организации и тактики партизанской борьбы. Некоторые наши части, попавшие в окружение, часто из-за отсутствия знаний тактики партизанской борьбы гибли или в массовом порядке попадали в плен. Только в Славутинском, Шепетовском и Проскуровском лагерях военнопленных погибло 255 876 советских военнослужащих».
Позднее он же сказал: «Участие подразделений и частей регулярных войск в партизанской борьбе, как показывает исторический опыт, обуславливается либо их специальным назначением, либо теми условиями, в которых они вынуждены переходить к партизанским действиям». От себя добавим, что вынужденный переход к партизанским действиям, т.е. условия, естественно, никак не должны отражаться на уровне специальной, профессиональной готовности к ним.
Суть идеи в том, что нельзя отрывать действия войсковых партизан, спецподразделений от партизанской борьбы, развития и становления партизанского движения, ибо они – органическая часть этого явления. Всякое игнорирование данного тезиса и преувеличение роли войск спецназначения при затяжном характере войны (как и преувеличение в партизанстве народного, стихийного его характера) может привести лишь к просчетам и неоправданным потерям в будущем. Нужно следить за этим процессом, участвовать в нем, предвосхищая события, возглавлять его, направляя в нужное русло. Только при этом можно рассчитывать на успех.
Весь опыт партизанской войны 1941 – 1945 гг. говорит о том, что специальные войсковые формирования, действующие партизанскими методами, совместно с местными партизанами, превышающими их по численности, опирающиеся на всемерную помощь и поддержку народа, – вот суть партизанской борьбы. В плане организации и реализации поставленных задач она предстает как планомерное развертывание на базе войсковых спецподразделений партизанских структур и последовательное их преобразование в войсковые специальные подразделения. В этом – диалектика партизанской войны.
Рассматривая характер того или иного социального явления, исследователи, как правило, стараются взять по возможности наибольшую совокупность данных, как прямых, так и косвенных, позволяющих получить без явных искажений картину, адекватную явлению. Если судить, скажем, о каком-либо движении по количеству участников только организованных форм, то все движение сведется лишь к этим формам. При таком подходе вместо изучения истории движения исследователь получил бы только историю этих организаций. Заметим, что в мемуарной литературе опыт партизанской борьбы периода Великой Отечественной войны освещается преимущественно на примере боевых операций соединений, в действиях которых решение задач боем занимает центральное место. Это, несомненно, налагает отпечаток на общее представление о партизанской борьбе, которая подается как боевые действия общевойскового характера.
Нельзя сводить исследование только к боевым действиям партизанских формирований. В этом случае получается не история партизанской борьбы, а история ее организованных форм. Неорганизованные же формы, которые в сотни раз обширнее организованных, при этом остаются в стороне. Действительной картины при таком подходе не получается. К сожалению, именно такой подход преобладает в советских исследованиях о партизанской борьбе в годы Великой Отечественной войны.
Считая теоретический уровень осмысления проблемы явно недостаточным, автор ранее предпринял экскурс в область не только истории, но и теории партизанской войны. Это позволило восполнить пробел, который сложился в силу целого ряда идеологических установок, охвативших в советский период практически все области общественного сознания, в том числе и историю.
Не менее существен следующий аспект. Исследование такого явления, как партизанская война периода Великой Отечественной войны, ранее носило преимущественно односторонний характер. Изучался главным образом позитивный опыт, что объективно не могло не привести к искажению общей картины, препятствовало познанию действующих закономерностей.
В данной работе выделены роль и место разведорганов, органов и войск государственной безопасности и внутренних дел в организации и развертывании партизанской борьбы. К сожалению, в литературе нет обобщающих материалов, освещающих эту проблему.
Было бы неправильно, рассматривая проблему в историческом плане, обойти молчанием общетеоретические установки, в которых отмечается, что без широких и активных действий войсковых партизанских формирований не может быть и партизанского движения, что партизанские действия, как форма вооруженной борьбы, играют в войнах и главную, и вспомогательную роли. Главную – когда нет армии, и вспомогательную – когда армия есть. Вполне очевидно, что эти положения выходят за рамки тактики и оперативного искусства и приобретают стратегический смысл. В то же время правомерно вести речь о стратегическом использовании партизанских форм борьбы в интересах операций и кампаний, проводимых регулярными армиями.
Анализируя положения теории партизанской борьбы советского периода, нельзя не видеть явную тенденцию отчуждения партизан от армии и преувеличения роли революционного партизанства, рассматриваемого как классовый заказ. Это наложило своеобразный отпечаток на теорию партизанской войны довоенного и военного периодов, выразившийся в том, что из двух диалектически связанных начал партизанства – войскового и народного (революционного) – получило гипертрофированное развитие революционное в ущерб войсковому. Этим и объясняется тот факт, что в исторической литературе практически отсутствовали исследования о войсковых партизанских формированиях. А между тем это – составная часть партизанства, без учета действий которой не представляется возможным вести речь о развертывании партизанского движения в интересах обеспечения обороноспособности государства.
И дело не в том, что в работах советских авторов постановления партии и правительства во время войны в ряде трудов подавались как судьбоносные. Настораживает другое – почти полное отсутствие критического анализа приводимых документов, их соответствия теоретической сути проблемы, а без этого невозможно говорить об объективности, закономерности приращения исторических знаний. Нельзя не видеть, что и в историографии партизанской борьбы периода Великой Отечественной войны преобладает описательно-фактологический подход к изложению событий. Слабо разрабатывались вопросы теоретического обоснования выдвигаемых положений, принимавшихся решений, обобщения фактов в единстве их позитивных и негативных сторон.
Анализ литературы по партизанской тематике убедительно показывает, что партизанское движение, каковы бы ни были его особенности на различных этапах истории, какие бы оттенки оно ни имело в силу
