Он решил съездить на нашу Курортную «евротрассу». Вообще «трасса» – это слишком громко сказано. Есть там кусок дороги между аэропортом и побережьем, отремонтированный на европейские деньги, имеющий нормальную ширину и хорошее покрытие. Километров пять-шесть, не более. Вот на этом коротком отрезке нам и предстояло испытать все скоростные качества нового железного друга.
– Сколько там был рекорд? – азартно спросил Владимэр. – Сто семьдесят, что ли?
Дело в том, что дорожники вели собственную статистику нарушений скоростного режима на элитной евротрассе, – нечто вроде соревнования на самое большое превышение, результаты которого регулярно публиковались в СМИ. Последним пойманным, был водитель, летевший под сто семьдесят пять кэмэ в час. Именно этот рекорд сегодняшним вечером и собирался побить Владимэр. Я стал прикидывать наши шансы на выживание: несмотря на позднюю осень, погода стояла вполне сносная, не было ни снега, ни дождя. Это вселяло слабую надежду, что все обойдется, к тому же, я сидел сзади и при лобовом столкновении у меня оставался хоть и ничтожный, но шанс выжить. Владимэра, понятно, такие глупости не беспокоили.
Претендент на первое место вышел на старт и начал стремительный разгон, лихо объезжая препятствия в виде других машин, не собиравшихся бить никакие рекорды. Равнодушно наблюдать за этим адским слаломом смог бы только покойник, впрочем, я понимал, что мы не так уж и далеки от этого состояния. Как Владимэр ни старался, больше ста пятидесяти разогнаться не удалось, – показался въезд в Приморскую зону, пришлось сбрасывать скорость.
– Ты ничего не умеешь! – разозлился Топ-лузер. – На такой машине надо ездить по-другому. Ты что, совсем не чувствуешь двигателя? Где рывок?
– Машин много, – оправдывался Владимэр. – Сейчас развернусь, попробую еще раз.
– А нельзя меня высадить? – осведомился я. – Умирать сегодня в мои планы не входит.
– Не ссы, Иван! – подбодрил меня Владимэр. – Сейчас рекордик побъем и поедем ужинать.
С визгом и дымом он развернулся через двойную сплошную и поехал обратно.
На мосту через реку я вдруг спохватился:
– Владимэр! Притормози, едь помедленнее.
– А что случилось? Я и так еле плетусь, – недовольно пробурчал Владимир, вполоборота наблюдая за моими действиями.
А я открыл окно, взял летающую тарелку, размахнулся – и что было силы, с криком «Банзай!», запустил ее в ночь. Пластиковый диск ядовито-зеленого цвета удалялся от моста с космической скоростью, демонстрируя прекрасные аэродинамические качества. Уже совсем стемнело, но летающую тарелку, подсвеченную непонятно какими источниками света, было видно превосходно, пока она не превратилась в маленькую зеленую точку. Мы зачарованно наблюдали этот красивый полет.
– Ассоциации трех лузеров посвящается, – торжественно произнес я.
– Во веки веков, аминь, – добавил Владимэр и остановил машину прямо на мосту, не включая «аварийку», – Иван, хорошо, что напомнил…
Из внутреннего кармана куртки он извлек конспиративный телефон и открыл окно со стороны пасажира. Мы с Топ-лузером тоже достали «нехорошие» мобильники. Вслед «летающей тарелке» в ночь улетели три телефонных аппарата и бесшумно исчезли за оградой моста. Прощальный «плюх» мы не услышали – далеко было.
– Ну вот, теперь можем ехать.
Пройдя мост на нормальной скорости, Владимэр, резко втопил педаль газа в пол. Первые доли секунды автоматическая коробка передач не понимала, чего от нее хотят, а потом нас вдавило в сидения, как космонавтов на старте.
– Бли-я-а, – только и успел простонать я.
Начался форменный кошмар. «Мерседес» молниеносно набирал скорость. В направлении из Курортной зоны, ехало значительно меньше машин, чем навстречу, поэтому простор для идиотской фантазии был огромный.
– Сто пятьдесят, сто шестьдесят, сто семьдесят, – Топ-лузер вслух оглашал показания спидометра.
Слава богу, показался съезд на аэропорт, и Владимэру пришлось сбросить скорость – машины шли плотным потоком по всем полосам; но перед началом торможения он успел крикнуть:
– Сто девяносто пять! Ну и где ваши рекорды, бля?!
– Можно было и двести выжать, – раздосадованно пробормотал Топ-лузер.
– Ладно, потом, времени у нас мало, – по-деловому сообщил Владимэр. – Давайте уладим наши дела.
Он свернул к аэропорту и остановился возле строящегося ангара, извлек из сумки несколько конвертов и кучу смятых бумажек. Бумажки были исписаны цифрами: какие-то цифры зачеркнуты, какие-то обведены. Один конверт он протянул Топ-лузеру:
– Это тебе за машину.
Потом вычеркнул что-то на бумажке, внимательно осмотрел ее, отложил в сторону, взял другую.
– Так… так, – забубнил он, протягивая Топ-лузеру второй конверт. – Здесь все остальное, что я тебе еще должен.
– А… – начал было Топ-лузер.
– И за те два агрегата тоже, – опередил его Владимэр.
Топ-лузер принялся пересчитывать вложенные в конверт купюры:
– А чего так мало?
– Чего мало?! – Владимэр сунул Топ-лузеру под нос два исчирканных листа. – Это окончательный расчет, посмотри сам. Ты у меня еще одалживал, не помнишь?
– Ладно, ладно, – проговорил Топ-лузер, делая вид, что внимательно изучает рукописные отчеты, – я потом все проверю.
– Проверит он…
Владимэр протянул Топ-лузеру третью бумажку:
– Здесь те организации, с которых ты еще можешь чего-то поиметь. Так… Ага, два банка и четыре кредитные конторы. Но ими ты займешься уже без меня, там проблем быть не должно.
Топ-лузер, сложил все купюры из двух конвертов в одну пачку – получилась солидная, аппетитная «котлета», с трудом умещающаяся в руке. Владимэр, заметив это, улыбнулся и спросил:
– Ну что, с дядей Володей можно иметь дело?
– Чува-а-ак, – уважительно протянул Топ-лузер, взвешивая пачку на ладони. – Да они же мне ни в карман не влезут.
– Могу забрать часть, чтобы влезали, – предложил Владимэр.
Топ-лузер растерянно осмотрел все свои карманы, понимая невозможность миссии.
– В мешок положишь, – сказал я, вспомнив про полиэтиленовый пакет из-под «летающей тарелки».
Третий конверт Владимэр протянул мне.
– А это Ване, за труды. Тут немного больше, чем мы договаривались… Ну, в общем, мы посоветовались, – сказал он, покосившист на Топ-лузера, – и решили, что тебе надо дать побольше. Ты у нас самый порядочный. Думаю, заслужил.
Топ-лузер одобрительно кивнул.
– Ничего себе, немного побольше, – проговорил я, пересчитав купюры в конверте. – Да здесь же больше почти в два раза больше!
– Бери-бери, Вано.
– Я же почти ничего не делал… Ну, спасибо. С дядей Володей приятно иметь дело.
– Я тебе еще дам, если надо будет, – гордо пообещал Топ-лузер, тряся своей «котлетой».
Я повторил его жест:
– Странно, первый раз в жизни мне платят деньги за то, что я порядочный человек.
– Почему тебя это удивляет? – весело спросил Владимэр. – Чем плохо быть хорошим человеком?
– Как говорил один знакомый американец: «Хороший человек – это не профессия!»
– А у него у самого какая профессия была? – скептически хмыкнул Владимэр.
– А у него не было профессии. Но он и не был хорошим человеком.
Владимэр с отеческой любовью понаблюдал за нами и засмеялся:
– Вот черти, блин!
