весьма расположенный к нему «Премьер» написал, что после пяти минут его выступления по телевидению многие решили, что раз Ален Делон так себя ведет, да к тому же прятал картину, смотреть ее нет смысла. Раз Юпитер сердится, значит, он не прав. «Своим поведением Ален Делон все испортил», – заключил журнал. Левый журнал «Ревю дю синема», со своей стороны, написал, что фильм получился не «не плохой, а неудачный», что, «дрейфуя между глупостью и дерзостью, он очень утомляет зрителя». Журнал, который всегда ополчался на ленивый ум обывателя, по существу выступил глашатаем этой лени, отказываясь видеть очевидные достоинства картины. Ситуация сложилась тупиковая. Своими действиями Делон подвел со продюсера, режиссера и особенно Натали Бай, которая была превосходна в картине.
Тогда Ален Делон обращается к историку Артюру Конту из иллюстрированного еженедельника «Пари- Матч». Теперь он уже нападает на правительство левых сил, на президента Миттерана, превозносит Ле Пена с его программой выдворения из страны иммигрантов, поет ему осанну как человеку, который «говорит о том, о чем другие помалкивают». Вот несколько фрагментов из этого интервью (полностью читайте его в «Приложении»). Какой урок выносит Делон из факта проявленной к нему несправедливости и разочарования зрителей?
«Я печален. Мне грустно видеть мою страну. Похоже, что она утратила радость труда, творчества, жизни. Она лишь строит мосты: Рождественский мост, Мост 1 Мая, Мост Победы. Хотя никакой победой и не пахнет. Нам лишь твердят о кризисе, о необходимости собрать силы, проявить общественное согласие… Кино вполне меня удовлетворяет. Я не мечтаю о лаврах Рейгана. Хотя тот был не ахти каким актером, в политике он показал себя великим человеком. Разве он был плохим губернатором Калифорнии?» и т. д.
Влиятельная вечерняя газета «Монд» писала в связи с активизацией Алена Делона на политической сцене: «Делон брызжет слюной от ненависти за то, что фильм „Наша история“ не был приглашен в Канн, называя это местью в чистом виде».
А тем временем кривая сборов «Нашей истории» неуклонно ползет вниз. Свое дурное отношение к Делону критики переносят на фильм Бертрана Блие. Католическая «Ла Круа» напишет: «Фильм не оправдал надежд, реплики героев попахивают бульварщиной, а сам Делон с мешками под глазами и небритой рожей настолько не похож на себя, что одно это свидетельствует о его деградации». Автору невдомек, что это задумано так, что Ален Делон просто играет персонажа «из другой оперы».
Все эти события происходят на фоне выборов в Европейский парламент. Ле Пен соберет на них 34 % голосов. Ален Делон, как верный друг, добавляет свой голос в пользу лидера Национального фронта. Он считает, что Ле Пен «со всеми своими недостатками и достоинствами – единственный, кто сегодня думает в первую очередь не о своих интересах, а об интересах Франции». Сам он решительно отказывается пройти в Европейский парламент по спискам НФ, заявляет в эпатажном стиле в журнале «VSD», что «ненавидит коммунистов, не любит социалистов, короче, всех левых и правых. С Жискаром д’Эстеном и Шираком вкупе». Единственный, кто внушает, мол, ему доверие, – это Раймон Барр. Своей запальчивостью Ален Делон очень подпортил свою репутацию. Только экстремисты Ле Пена готовы были нести его на своих плечах, разве что не с криками «Хайль, Делон!».
Собственное отношение Алена Делона к «Нашей истории» было двойственным. Справедливо полагая, что роль Авранша – одна из лучших его ролей в зрелые годы, он предъявлял не очень убедительные претензии к Бертрану Блие. Похоже, Делон так и не понял своеобразие его почерка, стиля – полного автора своих фильмов, их эстетики. В своих фильмах Блие постоянно сталкивал глупость и ум, красоту и безобразие в некоей мозаике современной жизни. Спустя четыре года, по-прежнему ничего не переоценив, он говорил: «Бертран Блие стремился сделать свой авторский фильм (а на что другое мог рассчитывать Ален Делон? –
Создается впечатление, что Ален Делон не видел прежних картин Бертрана Блие – «Приготовьте носовые платки», «Холодный буфет», «Отчим», «Жена моего приятеля». Иначе бы он понял, что мелодрама, в которую он хотел бы превратить сюжет «Нашей истории», не тот жанр, который любит режиссер. Однако то, что он так добивался приглашения фильма на Каннский фестиваль (через голову ненавистной отборочной комиссии), свидетельствует, что Делон-продюсер признавал художественные достоинства фильма. На страницах левой газеты «Либерасьон», говоря, что никогда не работал с теми, с кем не хотел, он признавал, что невозможно удовлетворить всех. Не одни же, мол, «интелло», а и рядовые французы смотрят кино, восклицал он. «Нужны разные жанры. Когда я делаю „Слово полицейского“, – продолжал он, – реакция одна, скажем, как ваша, а когда выходит „Наша история“, всем почему-то снова не нравится Ален Делон. Да он и не хочет нравиться всем, он стремится к другому – доставлять удовольствие. Быть актером – значит принести зрителю два часа счастья, ностальгии, грусти».
Ален Делон не скрывал своей «грусти». Он настолько разочарован во всем, во всех, что принимает неожиданное решение – уехать на постоянное жительство в Швейцарию, стать гражданином этой республики. Сначала Ален Делон снимает в одном из шикарных районов Женевы большую виллу. Теперь он наезжает в Париж только по делам. Швейцарские власти выдают ему пока вид на жительство по «литере Б» (то есть как человеку, представляющему интерес для государства). Тут же, в Женеве, он уже давно разместил офис своей компании «Ален Делон – Диффюзьон» (не путать с «Адель Продюксьон), в рамках которой успешно занимается бизнесом, исправно обогащая швейцарский фиск.
Пройдет еще пара лет, и Ален Делон произнесет мудрые слова, подводя итоги истории с «Нашей историей»: «Они (критики, зрители. –
Чтобы прозвучали такие слова в устах Алена Делона, потребовались годы… А тогда, в 1984 году, он выглядел раненым зверем. В своей ненависти ко всем на свете, он даже отказался прибыть на церемонию вручения очередных «Сезаров»: ему совершенно заслуженно был присужден приз за лучшую мужскую роль. Он дулся, как обиженный ребенок. Комик Колюш, который был церемониймейстером в тот год, адресовал ему насмешливую реплику относительно его «швейцарского подданства», сказав, что он, видимо, не получил выездной визы… Естественно, статуэтку он потом заберет, и она будет украшать его кабинет.
Но тогда он понимал, что люди должны позабыть «Нашу историю», что ему нужно предложить зрителю нечто такое, что он любит. Делец побеждает в нем художника. И он начинает сниматься в очередном, привычном, «револьверном» фильме Жозе Пинейро «Слово полицейского».
Пройдут годы, и в 1995 году в связи с празднованием столетия кинематографа именно Делон возглавит церемонию вручения юбилейных «Сезаров», поставив окончательный крест на скандале с «Нашей историей».
Глава четырнадцатая
В новом обличье
Восьмидесятые годы в творчестве Алена Делона заканчиваются дальнейшими поисками нового «имиджа». Впрочем, он не отказывается и от «верняковых» сюжетов – в детективах, триллерах. Но понимает, что бегать и прыгать, стрелять и убивать, как прежде, ему все труднее. И тем не менее…
В прежнем русле его творчества находится в это десятилетие названная выше картина Жозе Пинейро «Слово полицейского». У него там роль бывшего полицейского Даниеля Пратта, удалившегося от дел после того, как полиция не смогла установить виновника гибели его жены, и открывшего где-то в Африке школу самбо. Когда ему сообщат о гибели дочери, он немедленно отправится во Францию и снова превратится в ищейку. Более того – в жестокого мстителя. Поиски убийцы дочери выводят его на главного виновника, бывшего коллегу Стефана Райнера (Жак Перрен), возглавившего некую организацию отцов города, члены которой взяли на себя миссию – уничтожать всех, кого они считают «сорной травой». С такого рода «чистильщиками» он встречался часто в кино, то играя их самих («Полицейский»), то имея с ними дело («Смерть негодяя»). В ходе «частного расследования» Пратт установит, что среди молодежи, на которую ополчились райнерцы, оказалась и его дочь, которую убрали с присущей этой «организации» жестокостью. В
