демонстрацию своей силы в подобной форме в холле собственного дома. Скорее всего он был проконсулом, человеком, привыкшим к повиновению со стороны тех, кто его окружал, — заметил Люциан. — Человек, который не боялся своей жены.
Дейзи прикрыла рукой рот, чтобы сдержать смешок.
Люциан, безусловно, знает, как заставить замолчать болтуна.
Публичные выговоры леди Брамли лорду Брамли стали легендой. Ее менее влиятельный муж ходил за ней на цыпочках. Лорд Брамли платил за свое унижение громким ворчанием и нападками на других, когда леди Брамли не было поблизости.
— Как видно по представлению художника, — говорил Люциан, — римляне разнообразили жизнь экспериментами в плотских утехах. Однако при всем очаровании этой мозаики находка, которую я собираюсь вам представить, является еще более занимательной.
Слушатели все как один подались вперед. Люциан наклонился к своему саквояжу и извлек оттуда предмет величиной не больше дневника мадемуазель Латур.
— Восковая табличка и игла.
Ассамблея испустила коллективный вздох разочарования.
— Похоже, находка в отличном состоянии, — произнес сэр Алистэр. — Но я не понимаю, как расходы на перевозку зерна или покупку рабов…
— Я знаю, что аналогичные находки обычно содержат сведения именно такого плана. — Люциан поднес палец к тонкой вязи письма, но тут же отдернул, словно передумал. — Нет, джентльмены, это сокровище, которым я обещал с вами поделиться, точнее, способом, как найти это сокровище.
— Ладно, не томите нас загадками, лорд Ратленд, — проворчал лорд Брамли. — У нас нет ни времени, ни терпения.
«Ни ума», — добавила про себя Дейзи.
— Итак, что это? Выкладывайте, — сказал Брамли. Люциан поднял табличку над головой, как Моисей, спускающийся со священной горы Синай.
— Это сведения об утраченном и ненайденном римском сокровище — годовом жалованье римскому легиону на территории Британии.
Дейзи почти услышала, как мужчины, откидываясь на спинки своих стульев, подсчитывают сумму в древних монетах.
На этот раз Дейзи подалась вперед. Сокровища манили ее, как бабочку на огонь. В детстве она нашла пиратский тайник с испанским золотом. Под фундаментом ее дома, замка Драгон-Кэрн в Корнуолле. Внезапное богатство навсегда изменило жизнь ее семьи. Ее дядя, может, и был простой барон и бывший пират, но испанское золото заставило даже герцогов заискивать перед ним и искать с ним дружбы.
Хотя Дейзи и ее сестры не могли рассчитывать на наследуемый титул, щедрое приданое позволило старшей сестре Гиацинте заполучить в женихи маркиза и двум близняшкам Рози и Поппи — графов. Только Лили еще не вышла замуж, поскольку не достигла брачного возраста.
Сама Дейзи могла трижды стать замужней матроной, но ее раздражали мужчины.
Они были скучны и неинтересны.
К тому же ни один из них не заставлял ее сердце биться сильнее. Только один худенький темноволосый мальчик с итальянским акцентом.
Черт бы его побрал! Как мог он ее забыть?
— Сегодня я предлагаю вам, — говорил Люциан, — шанс вступить со мной в партнерство по поиску потерянной римской казны.
Восторг, который испытала Дейзи, когда нашла сокровище Драгон-Кэрна, навсегда остался в ее памяти. Это было самое сильное впечатление, пережитое ею.
И ей хотелось пережить его снова.
— По прошествии стольких лет нет гарантии, что сокровище не найдено, — усмехнулся лорд Брамли. — А место в табличке указано?
— Будь оно указано, стал бы я с вами делиться? — улыбнулся Люциан. — Но все не так просто. Эта табличка, при всей своей убедительности, не включает полного описания истории. Повествование обрывается. Но из него явствует, что вся сумма находится в одном месте. Так что могу предположить, что есть еще одна, необнаруженная, табличка, содержащая остальную часть информации.
— Насколько я понял, вы не можете сообщить подробности, тогда хотя бы скажите, о чем в общих чертах говорится в табличке? — поинтересовался сэр Алистэр.
Как глава Общества антикваров он был настоящим ученым. Из всех собравшихся здесь он один, как полагала Дейзи, мог читать тексты, написанные на латыни. Со многими членами собрания Дейзи была знакома. С лордом Линдли, лордом Галифаксом, сэром Бентоном Уимбли. Но ей в голову не приходило, что они интересуются античностью. Возможно, именно рискованный характер античного искусства и привлекал их внимание.
— В табличке детально описывается преступление — совершенная управляющим проконсула кража, — пояснил Люциан. — Имя преступника — Кай Мерит, вольноотпущенный раб в услужении губернатора. Он предположительно угнал повозку с деньгами.
Слушатели зашептались, начали подсчитывать в уме, сколько римских монет могло оказаться в повозке.
— Он спрятал деньги и сделал попытку бежать с острова, очевидно, планируя вернуться позже и забрать сокровище, когда шум уляжется. Кай Мерит был убит при попытке к бегству, но оставил после себя ключи к разгадке, где искать захороненные сокровища.
— Какие ключи? — спросил сэр Алистэр.
— Этой информацией я поделюсь только со своими партнерами по данному предприятию, — сказал Люциан.
— А где у вас доказательства, что римляне сами не нашли украденное? — выразил недоверие сэр Алистэр.
— Их собственные свидетельства, — ответил Люциан. — Загадочное посмертное заявление Кая Мерита повергло их в недоумение.
— И вы полагаете, что можете расшифровать послание века спустя? Это отдает самоуверенностью, молодой человек! — упрекнул его Брамли.
— Я не претендую на обладание такими способностями, но осмелюсь сказать, что научный подход и использование логики в значительной степени улучшили мои шансы.
И только по слегка затвердевшей челюсти можно было судить, что укол Брамли задел Люциана.
— Где вы нашли эту табличку? — осведомился лорд Брамли.
— В том же районе раскопок, где и эту великолепную мозаику, — махнул рукой Люциан в сторону щедро одаренного природой проконсула. — Его происхождение сомнений не вызывает. Я убежден, что мы найдем достаточно путеводных нитей, которые укажут нам верное направление.
— Какие требования вы предъявляете к своим партнерам, лорд Ратленд? — спросил сэр Алистэр.
— Раскопки — дорогостоящее предприятие. Я уже вложил в них значительную сумму.
Когда Люциан назвал цифру, по залу пробежал шепот. Люциан либо слишком самоуверен, либо доведен до отчаяния, решила Дейзи.
— Я потребую аналогичных вложений и от своего партнера, — сказал Люциан. — Мы поделим расходы поровну, когда найдем сокровище, и мой партнер получит половину ценностей.
— Хотите сказать, что продаете кота в мешке, как и ваш отец, — произнес лорд Брамли с видимым отвращением. — К счастью, я вовремя успел выйти из фиаско «Южных морей», чтобы не утонуть вместе с лордом Монтфордом, но удалось это немногим. Вижу, вы намерены идти по стопам отца и привести других к разорению.
Лорд Брамли поднялся, собираясь покинуть зал. Послышались сердитые крики и угрозы. Дейзи заторопилась к двери, но прежде чем выйти, бросила взгляд на Люциана.
Он был в ярости. Дейзи стало не по себе. По телу побежали мурашки.
Мыльный пузырь «Южных морей». Осенью 1720 года Дейзи была ребенком, но хорошо помнила разразившийся финансовый скандал. Он был связан в ее памяти с визитом Люциана и его семьи в Драгон-Кэрн.
Лорд Монтфорд, отец Люциана, пытался убедить дядю Гейбриела вложить свое только что приобретенное богатство в компанию «Южные моря». Корона дала инвесторам эксклюзивное право на торговлю на южноамериканских рынках, что якобы должно было принести им неприличную прибыль.
Дядя Гейбриел заметил, что слово «неприличная» было самым подходящим для ее характеристики. Не зря он столько лет бороздил под пиратским флагом моря Карибского бассейна. Он знал, какие корабли ходили в этих водах. И какой груз перевозили.
Основную долю импорта компании «Южные моря» в Новый Свет составляли рабы с берегов Африки. Некоторые из матросов его собственной пиратской команды были беглыми рабами. Дейзи помнила, как дядя Гейбриел кричал, что будет проклят, если станет вкладывать деньги в работорговлю. Не вложит даже полпенни. Лорд Монтфорд с семьей тут же уехал из замка. Дейзи даже не смогла должным образом проститься с мальчиком, которого изводила все эти дни и в которого была тайно влюблена.
Не прошло и двух недель, как акции «Южных морей» рухнули, а вместе с ними и весь финансовый рынок. Большое число спекулятивных инвестиций привело к краху. Многие семьи с многовековым капиталом превратились в нищих. Говорили, что даже сэр Исаак Ньютон потерял более двадцати тысяч фунтов.
Дейзи слышала, что по поводу своей потери гениальный ученый сказал, что не смог просчитать «человеческое безумие».
Лорд Монтфорд разорился.
Неудивительно, что Люциан пришел в ярость, когда лорд Брамли сравнил его нынешнее предприятие с величайшим провалом его отца.
Когда из лекционного зала стали выходить джентльмены, Дейзи отошла в угол коридора, сделав вид, будто любуется коллекцией амфор за волнистым стеклом витрины. «Мечтатель» и «авантюрист» были наиболее мягкими определениями, которые Дейзи услышала в адрес Люциана. Его также называли шарлатаном.
Наконец вышел Люциан. Увидев Дейзи, кивнул:
— Мне очень жаль, мисс, что не могу в данный момент продолжить нашу приятную беседу.
— Тогда давайте поговорим о деле, лорд Ратленд, — резко сказала Дейзи. — Ваши раскопки
