Поначалу ей показалось, что перед ними наваждение, мираж, очередная издевка пустыни над человеческим сознанием. Над сероватыми песками поднимались могучие стены, сложенные крупными белыми камнями. Белоснежные башни с золотыми куполами, венчающими крыши, сверкали над стенами. Многоцветье мозаик, украшающих башни,— синих, красных, золотых,— ослепляло.
— Клянусь Рысью! — вскричала Соня.— Мы грезим, Афолле?
Ее спутник покачал головой.
— Нет, это она — Аудагосте… Такой она была во дни могущества моих предков, Соня.
— Откуда ты знаешь?
— Я читал описание в старинной книге… В той книге, что осталась после моего брата.
Афолле порылся в дорожном мешке, притороченном к седлу, и извлек оттуда флягу. Глотнув воды — на радостях он позволил себе лишний глоток — он вытащил из той же сумки небольшой том, переплетенный в кожу. Книга казалась очень старинной — она вся потемнела от времени. Переплет был в сальных пятнах, серебряные застежки покрылись зеленью.
Афолле расстегнул ремни, стягивающие переплет, и раскрыл книгу перед Соней. Пергаментные листы, густо исписанные незнакомыми Соне знаками, были для рыжеволосой искательницы приключений все равно что пустыми, однако миниатюра, выполненная с редким искусством, казалась более чем красноречивой. Там была изображена крепость — та самая, что высилась сейчас перед путешественниками. Невозможно было не узнать эти белые стены, эти витые изящные башни с полукруглыми окнами, эти витражные стекла, пестрые мозаики, мощные ворота, окованные медью…
— Аудагосте,— прошептал Афолле, закрывая книгу и бережно стягивая ремешки застежек.— Вот она! Мы у цели.
Соня покачала головой.
— Как же люди не видели ее прежде? Я уверена, что караванные тропы проходят неподалеку. Иначе зачем было бы возводить здесь крепость?
— Возможно, за годы караванные тропы сместились к востоку отсюда,— ответил Афолле.— Не знаю, почему никто не замечает ее. Может быть, она явилась мне, отзываясь на голос моей крови…
— Да, но при чем тут я? Мы с тобой не родня, Афолле,— резонно заявила Соня,— А между тем я вижу ее так же хорошо, как и ты. Нет, разгадка в чем-то ином…
— Подъедем поближе,— предложил Афолле.— Думаю, только там мы все узнаем до конца.
Они направили верблюдов крупной рысью и вскоре уже находились под самыми стенами Аудагосте.
Вблизи крепость поражала своей неприступностью и мощью не меньше, чем издалека — красотой и изяществом внутренних строений, защищенных могучими стенами.
Всадники объехали крепость по периметру — на это у них ушло немало времени, так велика была Аудагосте. Но нигде не обнаружили они ни малейшего признака жизни. Крепость, казалось, была совершенно мертва.
— Этого не может быть! — сказал наконец Афолле.— Чтобы поддерживать ее в таком превосходном состоянии, нужен гарнизон по меньшей мере из двухсот человек-
Соня искоса глянула на него. Несмотря на жизнь простого поселянина, которую Афолле вынужден был вести в Мухабаде, он тем не менее неплохо разбирался в военном деле. Пожалуй, он смог бы даже возглавить небольшое подразделение и успешно командовать им. Что это? Действительно аристократическое происхождение или тщательное изучение старинных рукописей, где трактуются вопросы военного искусства?
— Непонятно,— продолжал Афолле, обращаясь больше к самому себе, чем к своей спутнице.— Как же это получилось… Не могли же все они затаиться, заметив нас?
— Если бы они решили, что мы представляем для них какую-то опасность, они давно сняли бы нас стрелами,— возразила Соня. У нее тоже имелись кое-какие представления о военном искусстве, и почерпнула она их не из старинных рукописей, а из жизни, заплатив за некоторые уроки довольно дорогую цену.
— Что ж,— решился Афолле,— единственный способ все узнать наверняка — попытаться войти в крепость. Он задрал голову и закричал во всю глотку: — Эй, в Аудагосте! Мы пришли с миром! Откройте нам ворота!
Ответом ему было мертвенное безмолвие.
— Проклятие,— прошептала Соня.— Неужто это крепость мертвецов, оживающих лишь по ночам?
— Может быть, нам и впрямь стоит подождать ночи? — спросил Афолле.
Соня поежилась.
— Не хотелось бы мне встречаться с ожившими мертвецами, Афолле. Я предпочитаю иметь дело с живыми. От них все же меньше беспокойства.
Афолле хмыкнул.
— От живых-то как раз все беспокойство и проистекает в этом мире, Соня.
— Зато живых можно сделать мертвыми и больше ни о чем не тревожиться,— парировала Соня.— А ожившего мертвеца поди угомони.
Афолле развел руками в знак своего поражения.
Некоторое время они топтались перед воротами. Потом Афолле поднял руку и решительно постучал в ворота.
И тут…
Великолепная крепость Аудагосте, поражавшая своей роскошью и неприступностью, покачнулась, словно была подвешена на невидимой нити к небосводу и малейшее прикосновение было способно привести ее в движение. Затем она странно исказилась, как потревоженное отражение в прозрачном озере. Спустя мгновение она рассыпалась перед глазами изумленных путников множеством разноцветных осколков, среди которых преобладали белоснежные. Раздался еле слышный хрустальный звон, как будто где-то вдалеке разбили бокал. По пескам пробежала рябь и легкий шепот. Спустя мгновение все было кончено.
От крепости не осталось и следа. У ног Сони и Афолле простирались пески.
Путники не верили собственным глазам. Только что Аудагосте грозила непрошеным гостям — и вот она снова стала прахом…
— Поэтому ее никто и не замечал,—– сказала Соня. Она первой пришла в себя, в то время как Афолле продолжал растерянно озираться по сторонам, словно искал сбежавшую овцу.— Ее больше не существует.
— Но как же…
— Мираж,— пожала плечами Соня.
— Нет,– прошептал Афолле,— это не простой мираж… Это нечто большее.
— Возможно,— согласилась Соня.— Возможно, что и большее. Какой нам от этого прок?
Вместо ответа Афолле опустился на колени и принялся разгребать песок руками. Вскоре он извлек из-под песка камень, носивший явные следы резца ремесленника. Обломки синей и золотой мозаики вдруг блеснули на солнце.
— Она была здесь! — лихорадочно крикнул Афолле. Губы его пересохли, глаза блестели нездоровым блеском. Он казался теперь одержимым одной-единственной идеей.— Мы должны раскопать ее.
Однако Соня не спешила включаться в работу.
— Ты уверен, что мы сумеем вдвоем выкопать из-под Диких Песков целую крепость? Да еще работая голыми руками? Должно быть, рассудок твой помрачился, Афолле! Сядь, успокойся. Выпей еще воды. Мы должны как следует подумать, прежде чем браться за это дело.
— Ты права.
Афолле сел, тяжело дыша. Грудь его вздымалась и опускалась, как кузнечный мех.
— Выпей воды — Соня протянула ему свою флягу.
Афолле осторожно отхлебнул всего один глоток. Житель пустыни, он умел обходиться самым малым количеством воды.
— Итак, Афолле, мы нашли то место, где некогда стояла крепость, возведенная твоими предками,—
