Пожилая женщина, безнадежно уставшая от жизни и мертвого груза бессмысленно прожитых лет, несла в правой руке пластиковое ведро, наполненное бутылками моющих средств, а в левой – щетку, которая, в зависимости от ситуации, могла послужить как для мойки полов, так и в качестве особо изощренного орудия убийства.
Настоящей Саре Тимлоу никогда не пришло бы в голову, что у этого простого и обыденного инструмента может быть столько разноплановых предназначений. Впрочем, ей уже ничего и никогда не могло прийти в голову, потому что Зеро лично позаботилась об этом.
Абсолютно никуда не спеша, уборщица шла по длинному коридору, насквозь пронизывающему здание. Здание это являлось частью огромного военного комплекса, объединившего под своим куполом несколько секций, которые составляли сердце военно-стратегической верхушки великой сверхдержавы. Маленький винтик, основное предназначение которого – следить за чистотой и порядком на строго ограниченной территории, был бы неотличим от десятков других, таких же безликих винтиков, если бы не одно удивительное свойство: за его непрезентабельной наружностью скрывалось лицо холодной и расчетливой убийцы, пришедшей в это место, чтобы найти и ликвидировать участников «семерки» – лиц, облеченных доверием верховного главнокомандующего сухопутных войск.
Для всех встречающихся на пути людей она была Сарой Тимлоу, и этот образ не таил в себе никакой опасности. Однако суггестивные возможности Зеро не распространялись на технику, поэтому для камер слежения, повсеместно установленных в этом здании, она была лишь отдаленно похожа на Сару Тимлоу – и не более того. Грим, вкупе с тяжелой усталой походкой, делали свое дело, но если бы кому-то вдруг взбрело в голову увеличить изображение мнимой Сары, то он, без всякого сомнения, мгновенно обнаружил бы подмену.
До сих пор все шло гладко – проникновение в комплекс не вызвало никаких затруднений. Но нельзя постоянно полагаться на одно лишь везение – это не только непрофессионально, но и в высшей степени неразумно. А Зеро можно было инкриминировать какие угодно преступления, но назвать ее глупой не хватило бы смелости даже у самого отъявленного лжеца.
Именно исходя из соображений собственной безопасности женщина-убийца решила начать операцию, выведя из строя пункт видеонаблюдения, и только затем приступить непосредственно к выполнению основной задачи – ликвидации группы военных, попавших в «черный» список Зета.
В зону допуска Сары входили четвертый и пятый этажи, а центр обработки информации, поступающей на мониторы слежения с камер наблюдения, которые контролировали практически всю территорию здания, находился на третьем подземном уровне.
Пожилая уборщица зашла в кабину лифта и уверенно нажала на кнопку «2» – ехать сразу же в район планируемой операции было нельзя.
Спустя несколько секунд дверцы лифта бесшумно раздвинулись, и женщина вышла наружу – под своды длинного узкого коридора, освещенного холодным, безжизненным блеском ламп дневного света. И без того усталая, Сара еще больше сгорбилась, втянула голову в плечи, опустив взгляд вниз, отчего сразу же стала выглядеть даже старше своих пятидесяти трех. Тяжелой шаркающей походкой она миновала первое ответвление коридора, затем второе и уже практически подошла к запасной лестнице пожарного выхода, когда навстречу из открытой двери кабинета неожиданно вышел молодцевато-подтянутый лейтенант, трепетно прижимающий к груди папку с документами.
«Новенький, – молнией пронеслось в сознании Зеро. – Только неделю – максимум две на службе... Польщен и безмерно горд высоким доверием, оказанным ему родиной и правительством. Еще не привык к повседневной бюрократической рутине, поэтому зорко следит за тем, чтобы секретная информация не просочилась к врагу. Прижимает папку с документами к груди так, будто в ней – сокровищница его души. Могут возникнуть лишние проблемы... »
Она не успела даже окончательно сформулировать мысль, как лейтенант неожиданно остановился, словно лошадь, налетевшая со всего разбега на невидимый барьер.
– Миссис, что вы здесь делаете? – Требовательный вопрос был задан с такой властно-непреклонной интонацией, что уклониться от ответа не было никакой возможности.
В больших темно-карих глазах, смотрящих на него снизу вверх, читалась какая-то бесконечная, не передаваемая простыми человеческими словами тоска.
– Иду мыть туалет...
– Куда?
– В туалет...
– Я понял, что вы идете убирать туалет. – В голосе еще больше подтянувшегося лейтенанта звучал ничем не прикрытый металл. – Но миссис Дикси полчаса назад закончила уборку этого сектора, и я не вижу оснований, по которым вы могли бы здесь находиться. Кстати, где ваша идентификационная карточка?
Женщина молча протянула удостоверение.
– Сара Тимлоу... Так-так... А почему вы находитесь в этом отделении? В инструкции по безопасности четко и ясно сказано: обслуживающему персоналу строго воспрещается находиться на территории, не внесенной в зону допуска его регистрационной карты.
– У вас туалет засорился...
– Я только что из туалета. – В подозрительно сузившихся глазах дотошного лейтенанта промелькнула искра едва заметного торжества.
Нетрудно было догадаться, какие мысли одолевали его в этот момент: «Вот она, удача! Шанс отличиться в первую же неделю! Прекрасная возможность совершить стремительный рывок вверх по карьерной лестнице, разоблачив опасного врага! Вот это...»
– Кидаете бычки в унитаз, а потом ссыте туда, как животные, – зло прошипела уборщица, разом оборвав все радужные мысли воспарившего к заоблачным далям карьериста, – и не конкретно у вас засорился туалет, а в вашем секторе этажом ниже. Эта же гадина Дикси наверняка видела, что унитаз плывет, но закончила смену и ушла, а мне теперь разбирайся и с вашим дерьмом, и с вашими дурацкими подозрениями. Если хотите, можете вызвать охрану, пусть выпроводят меня отсюда и сами убирают всю эту грязь...
Ушат ледяной воды вылился прямо на разгорячённую несбыточными мечтами голову старательного лейтенанта. Одно дело – проявить бдительность, задержав опасного лазутчика, и совсем другое –
