И только покончив с погребальными обязанностями, Лару задумался над главным вставшим теперь перед ним вопросом: что делать дальше? По всем законам, следовало закончить дело, из-за которого они с Бастом и оказались здесь, потом отомстить убийцам и только после этого вернуться домой. Но Лару просто не знал, зачем они сюда пришли!
Найти убийц тоже казалось невозможным. До сих пор с местными людьми общался, благодаря своим способностям, Баст. Теперь же Лару стал глухим и немым. Искать в таких условиях банду, которая скрывается где-то в лесах, было безумием. К тому же, степняк не раз уже думал, что ночное происшествие не могло обойтись без колдовства. А раз так, то банда к этому, вероятно, вообще, не имеет отношения. Б таком случае стоило бы поговорить с кем-нибудь понимающим в магии… Да еще и как домой вернуться — непонятно! Дойти до Дальних гор он еще мог, хотя и это не просто. А вот как быть дальше? Теперь рядом не осталось ни пауков, ни Баста…
И все-таки, не оставаться же теперь в лесу навсегда? Лару решил попробовать все же вернуться домой, посоветоваться там с Дивиром и с кем-нибудь из магов, а уж там решить с местью убийцам.
Было далеко за полдень, когда он отправился в путь. Кочевник решил прикинуться глухонемым и попробовать прибиться к кому-нибудь из местных путников. Сюда они пробрались окольной дорогой, но теперь ему следовало двигаться по большим торговым трактам.
Теперь Лару был вдвойне настороже и внимательно следил за дорогой и окружающим лесом, но то, что случилось на одном из поворотов, оказалось полной неожиданностью. Внезапно у него из-за плеча, из полога кибитки появилась рука и крепко схватила его за правое плечо. И перед глазами Лару появилось… улыбающееся лицо Баста!
— Ну, приятель, ты и горазд спать, — продолжая улыбаться, сказал Пророк. — Ворочался так, что чуть кибитку не опрокинул. Вставай! Завтрак уже готов.
Лару сел и начал протирать глаза кулаками, постепенно понимая, что видел всего лишь кошмарный сон. Хотя сон был так реален, что он и сейчас мог описать каждую, самую мелкую деталь своего сновидения.
Все утро кочевник оставался мрачным и неразговорчивым, но на вопрос правителя о том, что ему приснилось, только отмахнулся. Пророк относился ко снам со всей серьезностью — но в то же время считал это личным делом, поэтому с дальнейшими расспросами приставать не стал.
Свейли снова сидела над миской с водой, и снова из миски на нее смотрели холодные голубые глаза Служителя Мага.
— Я проверила сознание спутника избранного, — прошептала она, — и он ничего не почувствовал. Самый обычный двуногий. К тому же, он не слуга, а друг. Это вполне очевидно. И все же о том, с какой целью его господин приехал в наши края, он ничего не знает. Я послала ему сон, в котором он остался один. И он, не долго раздумывая, направился обратно домой.
— Может, он просто решил позвать кого-то на помощь? — высказал предположение Служитель.
— Нет, — покачала головой ведьма. — Первое, о чем он подумал, это что ему следовало бы закончить начатое. Но он тут же прогнал эту мысль, так как совершенно не знал и не понимал, чем занимается его спутник. Я это очень хорошо почувствовала, так как в этом случае эмоции у него возникали довольно сильные.
— Странно, — покачал головой старик. — Меня это начинает все больше и больше интересовать. Подумай сама, каким важным должно быть дело, если ты опасаешься сказать о нем даже тому, кто рискует жизнью рядом с тобой! Подумай и о другом. Мы до сих пор не знали о существовании его народа. Думаю, его народ точно так же не знает о существовании нашего. Значит, каких-то поводов, вызванных отношениями его государства и нашего, для визита сюда нет. У человека с его даром должны быть очень веские причины, чтобы отправиться, рискуя жизнью, в неизвестные земли, да еще и держать в такой тайне цель своего путешествия. Эти веские причины, скорее всего, лежат в той области, которая нас очень интересует. И это меня беспокоит.
— Но, может быть, он просто хочет найти себе союзника в борьбе с сильным противником? — нерешительно высказала свое мнение Свейли. — Найл — очень выгодный союзник.
— Ерунда, — поморщилось лицо в миске. — Во-первых, он бы уже попробовал заполучить себе в союзники князя Граничного. А во-вторых, зачем он тогда ездил к Богине? Теперь он ищет Найла, а ведь Найл тоже не простой смертный. Его интересы лежат где-то в высших сферах. Боюсь, нам следует не помогать ему, а наоборот — всячески препятствовать.
— Не знаю, — пожала плечами ведьма, — решение помогать ему принимала не я, а вы. Не знаю, почему вы решили, что он может быть обращен в нашу веру. Я встречала людей, у которых тоже был подобный дар, пусть и не такой сильный, но которые не только не принадлежали нам, но были нашими врагами.
— Это Тивар обратила внимание на его дар, — заметил Служитель Мага. — Она рассказала об этом мне. При этом она заметила, что избранный относится к нам без всякой враждебности, а может быть, и с симпатией. Поэтому мы и решили, что его можно сделать одним из нас, поэтому мы и стали ему помогать. Пока он принимал нашу помощь и, думаю, испытывает к нам определенную благодарность. Это уже неплохо. Так что продолжим оказывать ему содействие, не показывая все наши возможности. Подождем его встречи с княжной. Найла в городе нет. После его разговора с Ямиссой мы попробуем прощупать ее сознание. У нее нет особых ментальных способностей, и она не сможет сохранить от нас тайну. Насколько я понимаю, без Найла решить свою задачу избранный все равно не сможет. Мы получил некоторую передышку, чтобы спокойно принять правильное решение.
— Хорошо, — согласилась колдунья. — Я буду продолжать помогать ему, хотя скоро он выйдет из сферы моего влияния.
— Это уже не твоя забота, — оборвал ее старик. — Степняками теперь займутся другие…
И опять его лицо поблекло, и поверхность воды в миске покрылась рябью.
ГЛАВА 17
ПОИСКИ
Баст почувствовал какую-то тревогу. Он не мог сказать, откуда она родилась, и что из этого следует. Ему просто стало не по себе. Он сидел на козлах повозки, держа в руках вожжи. Тревога нарастала с каждой секундой. Пророк придвинул к себе оружие и огляделся. Дорога практически не отличалась от той, что ложилась под колеса час, два, три часа назад: те же прогалины и тот же лес. Впереди, правда, снова начинался густой дубровник. Вход в эти заросли обозначили два древних кряжистых дуба, которые росли по краям дороги. Их раскидистые ветви соединялись над дорогой и образовывали некое подобие арки. Прогалина у леса казалась пустынной. День уже клонился к закату, воздух стоял спокойный и неподвижный, вечерние лучи солнца ласкали кожу. Казалось, все говорит о мире и покое. Но чувство тревоги все равно нарастало.
С той самой ночи, когда на Баста и Лару напали бандиты, правитель постоянно прислушивался к своим ощущениям и доверял им. Нынешнее чувство тревоги было каким-то странным, оно словно бы не рождалось внутри него, а было навеяно откуда-то извне, казалось чуждым, и это настораживало еще сильнее.
После долгих раздумий, Баст решил, что предыдущее нападение никак не было связано с его миссией: бандиты были всегда и везде. Нападение на караван паломников и нападение на его собственный отряд он рассматривал как происшествия одного и того же порядка, но никак не связывал с причиной, что привела его в эти земли.
Сначала ему показалось странным, что преступники зачем-то захватили младенцев: в степи очень верили в наследственность, поэтому детей врагов старались не брать. Но еще во владениях князя Граничного он слышал о том, что страна пауков скупает младенцев, да и вообще детей. Это вполне объясняло желание заполучить малышей, как выгодный товар.
