совершают те же ошибки вновь. Так что развод — источник солидных доходов, я вам скажу, и вам предстоит обеспечить для нас этот бизнес…
Дэниель смутил его неприкрытый цинизм, но она изобразила жалкую улыбку.
'Именно для этого я три года училась в юридическом колледже? Значит, мне нужно будет обеспечивать разъединение тех, кого соединил Всевышний?'
А ведь она мечтала заниматься корпоративным или международным правом — порядочным и престижным делом. Ей же предложили стать клерком-замухрышкой в юридической конторе и копаться в чужом грязном белье. Джек Прайт прочитал реакцию на ее лице и понял, что хватил через край. Этот плотный коротышка с быстрыми живыми глазами готов был аргументировать свое предложение и более солидными доводами, чтобы снять ее возражения.
— О'кей, я понимаю, бракоразводные дела не самая почетная специализация, но вы не будете страдать от однообразия и скуки. У вас появится опыт и возможность реализовать ваши способности. Вам предстоит в суде оспаривать претензии супругов, готовить подписание контрактов, примирять там, где это возможно, и бороться за справедливое решение дела. Такая работа должна вас удовлетворять. Вы ведь стремились стать юристом. О каком более выгодном предложении может мечтать начинающий адвокат?!
Все это, конечно, были только слова. Просто Джеку нужна была женщина-юрист, чтобы заткнуть щель, через которую гонорары утекали к конкурентам. Сделанное ей предложение не имело ничего общего с устремлениями Дэнни; это был ловкий ход. Бракоразводные дела требуют особых качеств адвоката, что Прайт хорошо понимал. Женских качеств.
— Сочувствие, такт, сопереживание и все такое. Вы будете иметь дело с клиентами, которые переживают самое сильное эмоциональное потрясение в своей жизни. Кроме того, — продолжал Прайт уговаривать ее, — большинство женщин не хотят иметь дело с мужчиной-адвокатом, если речь идет о разводе. Это вопрос доверия. Они считают, что мужчины и так их обгадили с ног до головы. Кто знает? Может, они и правы. В любом случае, ваши обаяние и сочувствие, я уверен, сыграют свою роль в привлечении клиентов. Вы — очаровательная женщина и достаточно прагматичная при этом, но главное — не сочтите это за комплимент — у вас очень располагающее лицо, вы симпатичны, что очень важно, если не хочешь оттолкнуть клиента.
Ее первым инстинктивным желанием было ответить: 'Нет'. Попытка эксплуатировать ее женские качества казалась оскорбительной. Что же касается специализации, семейное право всегда считалось 'задворками' юриспруденции: специфический профиль, жалкая оплата, полупрезрительный статус 'стряпчего', короче — перспектива незавидная. Разве к этому она стремилась? Ведь придется влезать в кучу чужого грязного нижнего белья, как какой-нибудь горничной в третьеразрядном отеле.
Дэнни склонна была согласиться с мнением бостонского профессора — преподавателя права: 'Развод для юриста — то же самое, что проктология для медика'.
— Я должна обдумать ваше предложение, — сказала Дэнни нанимателю и отправилась домой, чтобы взвесить все 'за' и 'против'.
Неделю спустя она была принята на работу в адвокатскую контору Джека Прайта. Как и в других случаях, когда приходилось принимать важные решения, победил здравый смысл.
Дэнни было тогда тридцать пять лет, чернила едва просохли на ее юридическом дипломе. Нужно было выплачивать банку проценты по кредитам, и Дэниель приходилось конкурировать с целой армией более опытных юристов, лишенных предрассудков, которые также искали работу, имея за спиной влиятельные связи и семейную поддержку. У Дэнни ничего этого не было. 'Хорошенькое личико', как выразился Прайт, еще не дает пропуска в мир адвокатуры, а личное обаяние не гарантирует получение работы. Короче, она не являлась 'хорошим приобретением', как говорят в солидных юридических фирмах. Ей не светила быстрая, успешная карьера.
Дэнни хотелось работать много и интересно, так, чтобы эта работа увлекала ее. Но, с другой стороны, не по четырнадцать часов в день. В коридорах юридического колледжа рассказывались жуткие байки о потогонной системе работы в большинстве крупных фирм. Это пугало Дэнни.
Крупные компании на Уолл-стрит зарабатывали большие деньги за счет солидного юридического обеспечения. Там даже начальные ставки зарплаты измерялись шестизначными цифрами, но рабочий день заканчивался не раньше трех часов ночи, и новички выживали (если вообще выживали) на 'диетической' смеси из черного кофе и транквилизаторов. Значит, пижаму стоит брать с собой на работу в кейсе с деловыми бумагами, а с личной жизнью придется распрощаться. Зато фирма обеспечит вас носовыми платками с золотым шитьем.
От такого начала карьеры могут быть в восторге только молодые твердолобые заводные парни; потогонная система лишь укрепляет их тщеславие да вырабатывает покладистость. Дэниель принадлежала к другой породе. Да, она стала юристом, как хотела, но работа не была главным в ее жизни. Дэнни, в первую очередь и прежде всего, была замужней женщиной, если вы понимаете, о чем идет речь.
Итак, адвокатская фирма 'Прайт энд Бейкер' подписала с ней контракт. Фирма была средняя, можно сказать, маломощная: лампочка светила, но не так ярко, как при хорошей иллюминации. В конторе толпился народ, но не так густо, что не было возможности обслужить всех клиентов.
Контора 'Прайт энд Бейкер' располагалась в центре города, Дэнни не приходилось долго добираться до дома. Появились деньги… Но это не было заслугой Джека Прайта: суетиться-то приходилось не ему.
И потом деньги — не главное, убеждала себя Дэнни. В жизни не обойтись без компромиссов. Зарплата по уолл-стритовским стандартам у нее была нищенская, денег едва хватало. Дэнни решила поставить вопрос о повышении оплаты через год-другой, а если работа ее не будет устраивать, можно будет куда-нибудь уехать. Слава Богу, она не была трудоголиком!
И вот прошло шесть лет, а Дэниель Слоун все еще трудилась на 'Прайт энд Бейкер', занимала тот же кабинет и сидела за тем же старым полированным столом, рассматривая неизменный пейзаж за окном, как и в первый день своей работы в конторе. Единственным изменением декора кабинета явилось появление славного дубового кресла, выбитого у Прайта, в котором клиенты могли пустить слезу и пожаловаться на жизнь, да еще картина Хикса 'Мирное царство', с сонными львами и бесстрашными ягнятами. Картина по замыслу декоратора должна была действовать на посетителей успокаивающе.
Шесть лет! Одно и то же все шесть лет. Без всякой помощи со стороны, без триумфальных побед (не будет над ее могилой бронзового бюста, увенчанного венком), без приглашений на элитные приемы… Но нужно было знать Дэнни: она не станет плакаться в жилетку, что все плохо, переживать из-за рутинного существования. Дэниель Слоун умела радоваться даже этому 'статус-кво'.
— Вы лишь один из 'винтиков' нашего механизма, но не одна крутите 'колеса', — заявил ей как-то Джек Прайт. — Объем! Мне нужно, чтобы вы наращивали объем дел.
Все, как в учебнике экономики: чем больше клиентов, тем больше доход. Прайт рассчитывал, что она без передышки станет носиться по судам. Но Дэнни вполне устраивал выбранный ею ритм. Она построила для себя комфортную нишу и трудилась так, чтобы не слишком перегружать себя. Но бывали и тяжелые дни, как, например, сегодня.
Как и предсказывал ее шеф, разводы стали повальным явлением. В этом можно было убедиться по насыщенности записей в ее деловом календаре. С первого дня работы в конторе все ее рабочее время было заполнено встречами с клиентами и выступлениями в судах.
В делах, которые она вела, встречалась вся гамма человеческих страстей. Каждое начиналось с нервозного звонка в контору, потом потенциальный клиент навещал ее в кабинете. Порой приходилось подавлять в себе чувство антипатии. Правые и неправые, симпатичные и неприятные люди — все они нуждались в юридической поддержке. А какие драмы разворачивались на ее глазах!
Разбитые сердца. Инцест. Заброшенные семьи. Извращения. Адюльтер. Перверсии, от которых встали бы волосы на голове у Фрейда. Дэнни сталкивалась с примерами самой мерзкой продажности мужчин и изощренной жестокости женщин. О, сколько же порочных людей она повидала за эти шесть лет! От
