же день Чуйков видел в свой бинокль дым от труб большого города — на пути была Лодзь, индустриальная столица Польши со времен царского правления. Штурмовать или обойти? В искрящееся солнцем утро следующего дня разведчики сообщили, что город пуст. Утром 19 января Чуйков вошел в нетронутую Лодзь. Севернее танковые колонны Жукова взяли вечером 23 января Быдгощ, впереди лежала Германия.
Но первым перешел границу все же Конев. Огибая индустриальные центры Силезии, он избежал «задержек в пути», и 20 января 52-я армия Коротеева пересекла границу Германии у Намслау. Лелюшенко вышел к Одеру, к Германии, вечером 22 января. 25 января Жуков говорит Сталину, что намеревается выйти к Кюстрину на Одере. Обсудили 150-кило-метровый разрыв между 1-м Белорусским (Жуков) и 2-м Белорусским (Рокоссовский) фронтами как опасный: с севера, из грозовой тучи Восточной Пруссии может сверкнуть молния. Жукову следует подождать решения Рокоссовским своей восточнопрусской задачи.
1-я гвардейская армия Катукова брала город за городом, но Жуков приказал своим военачальникам внимательно смотреть за севером. Рокоссовский спешил из последних сил — он задерживал наступление главного фронта, однако река Нарев предстала безжалостно укрепленной. Бои немцы вели умело, отступать им было некуда. Такие немецкие части, как танковая дивизия СС «Гроссдойчланд», дрались со смертельным отчаянием и сильно задержали Рокоссовского.
Черняховский со своим 3-м Белорусским фронтом начал наступление 13 января, в 6 поутру. Глубокий туман прикрывал действия его ударных батальонов. На горизонте у него был Кенигсберг, цитадель Восточной Пруссии. 16 января генерал выпустил основные резервы. Внезапно улучшилась погода, и в небо поднялась советская авиация, а 1-й Белорусский передал танковую армию неудержимого Белобородова. 19 января Тильзит был в советских руках, танковые колонны двинулись по дорогам, ведущим к Кенигсбергу. Дорога эта горела. Немцы дрались отчаянно, но и Советская Армия не щадила живота. Месть шла рядом с благородной борьбой. Воины, чьи дома, чьи семьи погубила война, воевали остервенело. Все ужасы войны увидела колыбель германского милитаризма. Фронтовое командование вынуждено было вмешаться, карая одиозные нарушения дисциплины.
21 января пал Танненберг — символ победы Людендорфа и Гинденбурга над отцами ворвавшихся в Германию солдат. Немцы предусмотрительно увезли саркофаг Гинденбурга и его жены, взорвав динамитом сам памятник. Теперь Рокоссовский приказал 5-й гвардейской танковой армии Вольского пробиться к Балтийскому морю. Это означало, что германским войскам уже не пробиться к Висле. Крепости тевтонских рыцарей падали одна за одной.
Выйдя к морю, Рокоссовский пересек базовые коммуникации края. В окружении оказалась 3-я танковая армия вермахта, так вольно в свое время бежавшая по русским просторам. Сейчас посеревшие от усталости наши танкисты брали на мушку элиту прежней победоносной армии. Попытки немцев прорваться к Висле (особенно активно предпринятые 3-й танковой и 4-й армиями) пришлись на час, когда Рокоссовский собрал своих генералов на обед. Тут же, между стаканами, распределили силы и бросились в генеральские «виллисы». Вольский встал на пути бронетанковых сил немцев; авангардные танки немцев вспыхивали один за другим. Гитлер в ярости сместил Рейнгардта. Группа армий «Север» стала именоваться «Курляндией».
Оперативная карта в германском штабном центре Цоссене обновлялась дважды в день. Из нее было достаточно ясно, что группа армий «Центр» фактически прекратила свое существование. Ее штаб-квартира и остатки четырех дивизий были заперты в Восточной Пруссии. К концу января в кольце окружения оказался Кенигсберг. Идя с юга, Черняховский взял гитлеровское «Вольфшанце». Белобородов зашел за Кенигсберг с севера. С запада отсечен Пиллау. Но осада восточнопрусской столицы оказалась очень непростым делом.
На Берлин
Жуков шел вперед прежде всего правым плечом. Танковая армия Богданова пересекла границу Германии в полдень 26 января. Основные же силы фронта пересекли границу 29 января. Огромная мощь устремилась к Одеру. Его первой пересекла боевая группа полковника Есипенко из 5-й ударной армии утром 31 января 1945 года. Бойцы вошли в городок Киниц, где немецкие солдаты мирно разгуливали по улицам, а поезда на Берлин ходили по великолепному немецкому расписанию. Советских солдат и офицеров поразило благосостояние страны, которая в своем безумном расовом ослеплении напала на СССР. Такого изобилия призывники наших скромных, спартанских городов просто никогда не видели. Заводы же и фабрики так называемой «новой индустрии» Германии были невиданными островками благополучия даже по немецким стандартам.
Жестокость войны, естественно, проявила себя. Напомним только, что, даже по мнению уравновешенных «сторонних» судей (в данном случае английского историка А. Кларка), «воздействие советских армий на Германию не идет ни в какое сравнение с поведением нацистов в Польше в 1939 году, в Белоруссии и балтийских провинциях в 1941 году. Зверства дивизии «Мертвая голова» и других частей СС, которые систематически убивали школьников и обливали бензином обитателей госпиталей, были выражением сознательно проводимой политики террора, «оправдываемого» наскоро испеченными расовыми соображениями, применяемыми с извращенным садистским рвением».
Безоговорочная капитуляция была последним шансом остановить ведение военных действий на германской территории. На что надеялись немцы? Гудериан в своем дневнике лелеет надежду на то, что вырвавшийся далеко вперед Жуков подвергнется фланговым атакам с севера (Восточная Пруссия) и с юга (Прикарпатье). Даже если классический Танненберг уже недостижим, то успех Манштейна весной 1943 года на реке Донец вполне реален. Для этого нужно перегруппировать германские войска. Гитлер поручил командование новой группой армий «Висла» Гиммлеру, но Гудериан добился того, что фактически (оперативно) ею стал командовать начальник ее штаба — Фрайхер фон Вейхс.
Гудериан планировал перевести сюда с Западного фронта Зеппа Дитриха (6-я танковая армия). Но на конференции, посвященной созданию этой группы армий, Гитлер воспротивился назначению Вайхса. «Фельдмаршал кажется мне усталым человеком. Я сомневаюсь в том, что он способен выполнить выдвигаемую перед ним задачу». Эта группа армий будет руководиться офицерами СС. Вся полнота власти передается Гиммлеру (которого Гудериан называл не иначе как «военный невежда»). Для Гудериана эта конференция 25 января 1945 года была концом мечтаний о контрударе, о колоссальном охвате наступающих армий Жукова.
Гудериан немедленно просит Риббентропа вдвоем встретиться с Гитлером и убедить того, что «необходимо обеспечить перемирие хотя бы на одном фронте». Риббентроп: «Я не могу сделать этого. Я лояльный последователь фюрера. Он не желает начинать дипломатические переговоры с противником, и поэтому я не желаю обратиться к нему с вашим предложением». Гудериан: «Как вы будете чувствовать себя через три или четыре недели, когда русские будут стоять у ворот Берлина?» Риббентроп: «Боже милостивый! Неужели вы верите, что это возможно?» Гудериан: «Благодаря нашему руководству, это неизбежно». Риббентроп впал в истерику, и он фактически выдал Гудериана. На следующий день начальник штаба сухопутных сил услышал от Гитлера: «Обсуждение с министром иностранных дел положения дел на Восточном фронте с целью заключить перемирие на Западном фронте является актом открытой измены».
Первая гвардейская танковая бригада прошла через поле Кунерсдорфа, где столетия назад русская армия сокрушила Фридриха Великого. Стала ощущаться быстрота движения — у передовых частей заканчивалось горючее, не поспевали снабженческие части. Конев испытал трудности форсирования Одера. Отсутствие мостов и тонкий лед не способствовали быстрому проходу водной преграды. Но 44-я танковая армия Лелюшенко сумела найти плавсредства и перевести свои танки, взяв на западном берегу город Губен уже 25 января. В течение недели не знающие усталости люди Конева создали два значительных плацдарма, первый между Бреслау и Глогау, а второй — между Бреслау и Оппельном. Южнее Силезский промышленный район «осваивался» по плану. После овладения Силезией Конев мог полностью обратиться к Одеру и к тому пути, что вел в германскую столицу.
Поскольку скорость движения завораживала, складывалось впечатление, что еще одного большого шага будет достаточно для выхода к Берлину. Германская столица уже появилась на оперативных картах Жукова, который решил взять германскую столицу не снижая скорости — через Берлинхен — Ландсберг —
